— Вы что все, с катушек съехали? — Казалось бы, справедливый вопрос.
Леон указал на мужчину.
— Его вина.
Я посмотрела на мужчину.
— Вы кто такой?
Мужчина перестал расхаживать и впервые посмотрел на меня.
— Я Кент. Кент Миллс. Я живу здесь. Это мой дом.
Он был супругом подозреваемой.
— Что случилось?
Леон бросил на меня измученный взгляд.
— Это Кент Миллс. Он работает дипломированным медбратом. Это его дом, за исключением того, что на него фактически наложено взыскание, потому что его супруга, наша подозреваемая, Сандра Миллс, перестала выплачивать ипотеку. Уже как шесть месяцев.
— Я платила ипотеку! — прокричал женский голос из динамика над стальной дверью. — Это недоразумение!
Кент повернулся к двери.
— О да, еще одно знаменитое «недоразумение». Это канцелярская ошибка, это компьютерный глюк, и ты обязательно позвонишь им завтра и все исправишь.
— Ты ублюдок, Кент. Глупый эгоистичный ублюдок!
Кент набрал в легкие побольше воздуха.
Я сказала, подражая голосу моей мамы:
— Молчите.
Он закрыл рот.
Я повернулась к Леону.
— Как Кирпичик попал в дом?
— Я веду к этому. Мы были наняты винокурней «Шоу» для расследования предполагаемого хищения. Я определил, что их бухгалтер, Сандра, потихоньку грабила их.
— Это ложь, и я засужу вас за клевету, — прокричала Сандра через динамик.
— Этот иск будет отклонен, потому что эта клевета, не клевета, — сказала я. — Если вы собираетесь кому-то угрожать, то, по крайней мере, делайте это правильно.
— Я проверил другие компании, для которых она вела бухгалтерию, — сказал Леон. — Она завязывала дружеские отношения с людьми, убеждала их передать ей бухгалтерию, предлагая скидки для друзей, а потом крала все, что у них было.
— Это очередная ложь. Я говорю вам, это недоразумение.
Леон закатил глаза.
— Такая же ложь, как и ваш MBA[2]?
Кент моргнул.
— Стойте. Что? Я видел ее диплом Калифорнийского Университета. Он в офисе.
— Подделка, — сказал Леон. — У нее есть сертификат бухгалтера Хьюстонского общественного колледжа. В Калифорнийском Университете нет никаких записей о ее посещении.
— Это…
— Недоразумение! — Бабуля Фрида, Кент и Леон закончили за нее в унисон.
— Переходи к той части, где вы двое въехали на машине в дом.
Бабуля Фрида выпрямилась.
— Это не просто машина, это армированный штурмовой автомобиль. — Она погладила крышу Кирпичика. — Не слушай ее, ты великолепное чудовище.
Мне пришлось напрячься, что бы не начать грозить им кулаками.
— Я обнаружил девять компаний, которые она обокрала на общую сумму в восемь миллионов долларов, — сказал Леон.
— Восемь миллионов? Да ладно?
— Она занимается этим годами.
— Восемь миллионов, Сэнди, и ты не могла заплатить ипотеку? — взревел Кент.
— Все было в порядке! Все было прекрасно, пока ты все не разрушил!
— Куда делись деньги? — спросил Кент.
— Она купила винодельню, — ответил Леон. — Серьезно, кто так делает?
— Сэнди! Что, черт возьми, ты знаешь о вине?
— Ты никогда не верил в меня, Кент.
Моя голова начала пульсировать. Я потерла виски.
Леон вздохнул.
— Я пришел сюда, что бы поговорить, дать ей шанс во всем признаться. В этот момент влетел мистер Миллс, истерично крича, что его жена заперлась в убежище вместе с его малышкой.
Ребенок? У этих двоих есть ребенок?
— Итак, ты позвал бабулю, подговорил ее взять Кирпичик и протаранить пол дома, чтобы упереться в убежище? Ты хоть представляешь, какой разговор придется вести Каталине с нашей страховой компанией?
Леон взмахнул руками.
— Я проявил осмотрительность. Во-первых, я заставил его нанять нас. Он подписал отказ, освобождающий нас от любой ответственности в результате повреждения имущества. Во-вторых, я позвонил бабуле, с целью открыть дверь с помощью паяльной лампы. Она решила, я цитирую: «протаранить быстрее».
— Бабуля!
Она пожала плечами.
— Угол въезда был неудачным, Кирпичик шире двери, поэтому в нее трудно было поспасть правильно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты проехала на Кирпичике через дом! И ты даже не сломала дверь убежища!
— Откуда я должна была знать, что она потратила деньги на листовую сталь баллистически стойкую к ударам?
— Я заслуживаю иметь хорошие вещи, я тяжело трудилась, и безопасность важна для меня!
— Со мной не советовались по поводу упомянутого тарана, — сказал Леон. — Мне пришлось нырнуть в сторону, и я ударился об этот дурацкий кофейный столик.
Аргх! Мне хотелось зарычать, но это только бы всех напугало.
— Где сейчас ребенок?
— Это не ребенок, — сказала бабуля Фрида.
Леон передал мне фоторамку. На ней Кент и Сандра держат персидскую белую кошку.
— Это имя кошки, — проинформировал меня Леон. — Малышка.
Я повернулась к Кенту.
— Почему ваша жена спряталась в убежище?
Кент замахал руками.
— Позвонил Клинт и накричал на меня, что Сандра — мошенница и обанкротила его пекарню. Ему позвонил Патрик из винодельни, и Клинт проверил свои счета. Я зашел в наш банк, чтобы узнать, нет ли у нас каких-то непонятно откуда взявшихся депозитов, и обнаружил, что мы банкроты. Хуже чем банкроты, мы в долгах! Наши персональные кредитные линии исчерпаны. Наша ипотека не выплачивается с августа. Когда я столкнулся с ней лицом к лицу, она схватила мою крошку и побежала в убежище, и теперь угрожает навредить ей!
— Все было хорошо, пока ты не начал копать! Я отдала тебе все, а ты просто не мог все это оставить. Почему ты не веришь мне, Кент?
— Ты обкрадывала наших друзей! Все знают. Клинт и Патрик обзвонили всех! Все нас ненавидят!
— Да я развивала их бизнес. Каждый из них терпел неудачу, пока я им не помогла. Они должны мне.
Кент посмотрел на меня.
— Я просто хочу назад свою кошку.
— Хорошо. — Я подошла к двери. — Миссис Миллс, это глупо. Вы не можете вечно оставаться в убежище.
— Да, могу.
— Что бы вы хотели, чтобы что произошло? — спросила я. — Что нужно сделать, чтобы вы вышли наружу?
— Я хочу, чтобы вы все ушли. И я хочу, что бы все извинились передо мной за ту ложь обо мне. Я хочу, чтобы Патрик вернулся и сказал о том, как он сожалеет, что заставил всех злиться на меня.
Отрицание было ужасной штукой.
Я попробовала вести беседу деловым тоном:
— Миссис Миллс, это нереально. Вы присвоили крупную сумму денег. Данный факт подтвержден финансовыми отчетами и банковскими выписками. Никакие извинения не заставят это исчезнуть.
— Что вы от меня хотите? Я сделаю все. Вы хотите моей крови, так ведь? Вы хотите кровавую жертву?
— Никто этого не хочет. Мы хотим, чтобы вы были здоровы и невредимы. Почему бы вам не выйти, и мы поговорим об этом? Я уверена, вы под большим давлением от стресса. Мы все совершаем ошибки. Как вы говорите, возможно, все это недоразумение.
Кент закатил глаза. Леон изображал жест отсчитывания денег.
— Знаешь, что я думаю? — спросила Сандра, со злобной ноткой в голосе. — Я думаю, ты коварная маленькая сучка. Можешь сказать этому ублюдку, что я переломаю каждую косточку в теле его дерьмовой кошки. В любом случае он любит ее больше, чем меня.
Кто бы поступил по-другому? Я посмотрела на дверь. Она казалась стандартной: стальной, с вращающимся колесом, возможно с несколькими стальными стержнями, удерживающими его во время вращения. Как только она заблокировала его изнутри, колесо не двигалось.
— Леон, позвони сержанту Муньосу и дай ему знать, что у нас сейчас будет инцидент. Мне нужно, что бы вы все покинули дом и не подглядывали. Я хочу поговорить с Сандрой наедине.
Они посмотрели на меня.
— Вы хотите, чтобы она вышла из этой комнаты или нет? — Я жестом выпроваживала их. — Уходите.