Они шли вперед, пробираясь через чумной валежник. Пару раз отец останавливал его, указывая на участки, опасные для жизни, вроде лежки горбатого лицехвата или норки трупоедки. Это был небольшой зверек, едва ли с ладонь взрослого человека, но обладающий пастью занимавшей половину его туловища и усеянную маленькими острыми крючками зубов, истекающих густым зеленоватым ядом. Голова напоминала гриб гнилушку с десятками желейных усиков, каждый из которых оканчивался черной бусинкой глаза. Встреча с ним не сулила ничего хорошего.
Пробивавшееся сквозь перину грязных облаков солнце, было уже почти в зените. Многие опасные создания заснули или притаились, не желая выходить на освещенные участки, где их смогли бы легко заметить иные хищники. Именно поэтому охотники всегда старались дойти до злачных мест раньше полудня, так как возвращаться домой в потемках было делом во сто крат более опасным, чем даже повстречаться с ...
* * *
'Химера!' - Викара вырвало из мира воспоминаний, таких теплых и таких безопасных, где отец всегда был готов прийти на помощь и рывком бросило в длинные высушенные когти реальности. Задумавшись слишком сильно, он нарушил первое правило егерей: всегда будь начеку, иначе из хищника превратишься в добычу. Теперь, в каком-то метре от его лица колыхались под порывами ветра, будто водоросли в воде, множество тонких гибких веточек, чья напускная видимая хрупкость являлась весьма обманчивой.
Это были охотничьи сети. Они вырастали из туго натянутого каната мышц и сухожилий, цветом ничем не отличимых от окружавших охотника деревьев, и уходившего в ствол мощного дуба. Слева от дерева-носителя жутковатой поросли, возвышались ещё два его брата, не менее старых, увенчанных венцами ветвистых крон и золотом осенних жухлых листьев. Из дальнего вырастала ещё одна рука-силок, раскинувшая свою паутину в другом конце лесной прогалины, оплетая чахлые кусты красной горе-ягоды, видимо там была нора какого-то животного. Однако настоящий кошмар, буквально выплывал из поверхности самого могучего, с болезненно-почерневшей и отсыхающей, словно кожа от черной чумы, корой дуба.
Это была голова химеры. На короткой мускулистой шее, толщиной с предплечье взрослого мужчины, покоился огромный череп. Он был туго обтянут сухой коричневой кожей и увенчан тремя полуметровыми рогами, выходившими из висков и затылка твари. Рога выгибались симметрично. Они образовывали что-то вроде трехгранной костяной короны над гротескной головой и изобиловали черными наростами, из которых сочился тонкими струйками темно-фиолетовый дымок. Это нечестивое марево свивало причудливые, непостоянные узоры и распадалось на части так же легко, порождая всполохи энергий изменения. Чудовище было самим эфиром, квинтэссенцией ночных кошмаров, напоенное силой из ключей дикой магии.
По истерзанной коре несчастных деревьев, от рук и головы химеры, расходились темные концентрические круги, будто тварь 'выныривала' из их плоти. Даже самые безумные и пугающие мутации, о которых знали люди, никогда не создавали ничего столь противоестественного, нематериального и в то же время опасного.
Химера не была существом в обычном понимании, но являлась магическим созданием, сотканным из варпа демоном. И как любому демону ей нужно было облечься плотью, чтобы оставаться в реальности, охотится, пожирать тела и души незадачливых путников. Деревья, камни, металлы и даже давно мертвые кости - все могло стать вместилищем этой твари. Единственным критерием отбора 'сосуда' оставался его размер.
'Дыхание, надо задержать дыхание и ни в коем случае не двигаться. Оно чувствует малейшие колебания воздуха', - так всегда говорила мать, рассказывая о химерах. Викар перестал дышать. Тонкие плети-пальцы вздрогнули, будто почувствовали, что рядом находиться жертва, пытающаяся сбежать. Внутри груди начал подниматься липкий комок страха и лишь тихий вкрадчивый голос матери не позволял Вику сорваться в пропасть паники. 'Так, теперь создать воздушный поток обманку, чтобы отвлечь демона', - но как назло в руке не оказалось ни одной вещи. Выбора не оставалось и мысленно попросив богов о помощи, охотник как можно медленней начал тянуться к походным мешочкам на поясе.
Викара пробил ледяной пот, когда ветви химеры, будто связанные невидимыми нитями с его рукой, так же начали двигаться по направлению к ремню, но гораздо быстрее. 'Не успею', - пронеслась в голове истерическая мысль. Она начала роится внутри черепа, напрочь вымывая все остальное. Вик не мог ни вздохнуть, ни успокоится, а осознание того, что осязание Химеры оказалось столь невероятно чутким, ещё больше трепало и без того натянутые струной нервы.
Внезапно, яркий луч надежды ворвался в сознание, выжигая панику, уже почти полностью затопившую разум: 'Если эта тварь почуяла легкое движение моей правой руки, то более быстрое движение левой должно отвлечь её. Это даст мне пару мгновений, чтобы дотянутся до пояса'. Раскрыв ладонь, чуть быстрее чем следовало, парень двинул левую руку в противоположное от ремня направление, что заставило паутину уже почти дотянувшихся до него плетей-пальцев, резко сменить курс и устремится к новой цели. Лапа химеры проплыла в каких-то сантиметрах от лица Викара и тот сумел разглядеть её в деталях. Тенета, на самом деле оказались многосуставчатыми, побуревшими костями, унизанными бесчисленным количеством сильно изогнутых зубцов. Сеть из мельчайших пил, крючков и штопорообразных игл планировала по воздуху, раскрываясь будто жуткий цветок, пытаясь охватить как можно большую площадь и лишить жертву даже призрачной надежды на спасение. Тому кто не знал, как убивает химера, стало бы по-настоящему страшно, но беда заключалось в том, что Викар уже видел это оружие в деле. От подобных воспоминаний пот покатился с него градом, а сердце забилось так, что он буквально слышал гулкий бой барабанов, рвущийся из его груди.
Наконец ладонь коснулась заветного пояса. Онемевшими пальцами парень пытался развязать запутавшуюся тесёмку, с ужасом наблюдая, как силки химеры плыли все ближе и ближе к его левой руке. Ещё немного и он больше не сможет отводить её в сторону, что случится тогда, он не хотел даже думать. Поняв, что в таком состоянии, когда пальцы отказываются его слушать, а руки дрожат как при лихорадке, не в силах распутать проклятый узел, Викар схватил первый попавшийся мешочек и крепко сжав в кулаке рванул с пояса, разорвав подвязки. Не теряя ни секунды, он одним движением отправил его в полет параллельно, уже широко распустившейся сети.
Костяные звенья тут же, словно стая хищных рыб, развернулись к пролетевшему мимо мешочку и моментально, свернувшись тугим жгутом, выстрелили в сторону новой добычи. Через секунду, настигнув приманку, они разорвали в мельчайшие клочья как сам мешок, так и его содержимое, коим оказались ягоды и какие-то сушеные коренья для хмель-отвара. Внутри Викар ликовал - первый бой был выигран. Вновь потянувшись к поясу, он нащупал мешочек с дикими гикори, собранными им ранее и на этот раз, справившись с завязками, вынул их. Мелкая цель, но он надеялся, её хватит, чтобы отвлечь врага.