– В семнадцать лет почти все девушки такие, - заметила Адорна, наблюдая за Трокмортоном и думая в то же время о том, что Селеста, если ею как следует заняться, может стать украшением ее школы. А подобного рода успех был нужен сейчас Адорне как воздух, чтобы прекратить наконец недоуменные пожатия плечами и вопросы о том, как это ее угораздило заняться таким не подходящим для настоящей леди делом. Кстати говоря, даже ее муж, человек напыщенный и высокомерный, считал это непростительной глупостью. Он никак не мог понять пылкого желания своей жены заниматься чем-то еще, кроме нормальных женских дел - шитья и сплетен. Адорна до сих пор не могла забыть того удивления, с которым она впервые услышала, как ее муж отзывается о школе гувернанток. Она и не предполагала, что речь лорда Бакнелла может быть украшена такими крепкими выражениями.
«Я должна доказать, что все они не правы, особенно мой дорогой муженек, и надеюсь, что Селеста сумеет мне в этом помочь», - подумала Адорна.
– Когда Селеста окончит мою школу, она станет изысканной, образованной и независимой девушкой, с которой нельзя будет не считаться, - сказала она вслух.
Милфорд посмотрел на Трокмортона. Трокмортон едва заметно кивнул, словно давая взволнованному отцу свое согласие.
Милфорд глубоко вздохнул и сказал, проявляя при этом ту мудрость, без которой ему было бы не справиться ни с дюжиной своих помощников, ни с этими клумбами, деревьями и кустами.
– Хорошо. Конечно, я буду о ней скучать, но лучше, если она уедет отсюда. Можете забрать ее, миледи.
Ивовые ветки закачались.
Свирепо сверкнув глазами, Трокмортон сильно тряхнул дерево, и с него скатилась Селеста - клубок белокурых волос и задравшихся юбок.
Трокмортон попытался подхватить ее, но это не помешало Селесте приземлиться прямо в центр ухоженной клумбы, нещадно давя при этом нежные коломбины и желтые бурачки. Юбки ее взметнулись вверх, открывая всему миру стройные ноги, обтянутые черными чулками и перехваченные пестрыми подвязками. Девушка вскрикнула от боли и тут же потеряла сознание.
– Селеста! - ахнул Трокмортон и застыл, как громом пораженный.
«Он догадывался, что на дереве кто-то прячется, но не знал, что это Селеста. Как мило», - подумала Адорна.
Что касается Милфорда, то он, похоже, ничуть не удивился такому необычному появлению дочери. Старший садовник только покачал головой и мрачно промолвил:
– Попрыгунья!
Как только Селеста пришла в себя, она уставилась на Трокмортона и выпалила со всей присущей юности страстью:
– Я не хочу никуда уезжать. Я не хочу быть воспитанной и независимой. Я не хочу, чтобы со мной считались. А заставить меня вы не имеете права!
Глава 1
Блайд-холл, Саффолк. Четыре года спустя
– Ты должен сказать мне, Гаррик, кто та прекрасная леди, которую я встретил на железнодорожной станции?
Гаррик неохотно оторвался от колонки цифр и перевел взгляд на Эллери. Младший брат стоял в дверном проеме в приталенном по последней моде костюме, с тщательно причесанными волосами и румянцем на щеках.
Окинув его взглядом, Трокмортон мысленно вздохнул и смирился с тем, что закончить отчет ему теперь не удастся. А он так надеялся отдать его своему секретарю еще до начала сегодняшнего торжества! Сердце подсказало Трокмортону, что над их семьей опять сгущаются тучи, и эти тучи, как всегда, явились в облике его младшего брата.
– Прекрасная леди? - Трокмортон тщательно вытер перо. - Я полагаю, что это твоя невеста.
– Нет, нет. Это не Патриция, - нетерпеливо махнул рукой Эллери. - Абсолютно точно не Патриция.
С террасы долетели нежные звуки скрипок и валторн, смешанные с нестройным гулом голосов, и это означало, что праздничная неделя, посвященная помолвке Эллери с леди Патрицией Иллингтон, начинается.
«Но если мы слышим гостей, то и они могут нас услышать», - подумал Трокмортон.
Эллери, разумеется, не было до этого никакого дела, но он, как старший, должен предусмотреть любую мелочь.
– Прикрой дверь, - сказал Трокмортон и молчал до тех пор, пока Эллери не выполнил его просьбу. - Патриция очень красивая девушка.
– Да, хорошенькая, - кивнул Эллери, покосившись на графин с бренди, стоявший в серванте. - Но та женщина… ах, что за женщина! Она…
Трокмортон, желавший задушить этот разговор в зародыше, поспешил прервать брата.
– Это дурной тон - начинать новый роман в день своей помолвки, - заметил он.
– Роман? - воскликнул Эллери, и лицо его вытянулось. - Я не смог начать роман с этой девушкой. Она чиста и невинна как ангел.
«Если он не собирается завести с ней роман, тогда чего же он хочет? - подумал Трокмортон. - Неужели жениться на ней? На девушке, о которой не знает ничего, даже ее имени?»
Нет, конечно, это просто очередной его каприз. Обычное дело для пылкого, легкомысленного и неотразимого Эллери, который, будь его воля, все-таки предпочел бы навсегда остаться холостяком.
Трокмортон поправил очки, потер переносицу и промолвил:
– Чиста и невинна как ангел. Хм-м. Да. Однако должен напомнить, что у тебя уже есть невеста и зовут ее леди Патриция.
– Невеста - да, но еще не жена, - стремительно отреагировал Эллери.
Проклятье! Недаром Трокмортона настораживало то, как легко продвигается дело с помолвкой Эллери. Нужно, нужно было ожидать подвоха. Не могло все идти так гладко, непременно должен был попасться подводный камень. И он попался. Правда, не камень, а женщина, но какая, в сущности, разница?
– Прежде ты не возражал против помолвки, - напомнил Трокмортон.
Эллери напрягся, затем рванулся вперед и хмуро уставился на брата, упираясь в стол ладонями.
– Не возражал? А как, интересно, я мог возражать, если ты поспешил поместить объявления о нашей помолвке во всех лондонских газетах? И, между прочим, даже не спросив меня.
– Ха! Если бы я тебя спросил, ты начал бы кричать и сопротивляться. Я сделал это для твоей же пользы. - Трокмортон еще раз внимательно осмотрел свое перо, аккуратно уложил его в пенал и уже хотел задвинуть крышку, как что-то привлекло его внимание. Ну да, так и есть. Одно перо пропало. Нет, два пера. - Здесь что, опять были дети?
– Не знаю, - буркнул Эллери, стукнув по столу кулаками. - И не уводи разговор в сторону.
«Гувернантка приехать еще не могла, - размышлял Трокмортон, - а это значит, что девчонки были без присмотра, бесились… Точнее, это Кики бесилась, а Пенелопу, как всегда, потащила за собой. Впрочем, два пера, пусть и очень хороших, - не самая большая утрата».
– Я не возражал, потому что ты не оставил мне выбора, - сказал Эллери.
– И еще потому, что леди Патриция в самом деле прелестная девушка и к тому же дочь маркиза Лонгшо. Кроме того, ты сам знаешь, что тебе пора остепениться. - Трокмортон задвинул пенал, продолжая оплакивать в душе судьбу своих любимых перьев. - Что может быть ужаснее немолодого повесы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});