Помнится… мы поставили с ним точку. Точку в нашем неудачном начале. И решили выбросить испорченную бумагу, дабы начать что-то новое, что-то более счастливое.
Я так боялась. Очень сильно боялась… но вроде бы… он был рядом?
И он позвонил.
— Привет, — услышала я, как только приняла вызов.
— Привет, — прошептала в ответ, потому что от нервов у меня куда-то делся весь голос.
— Ты чего шепчешь? — перенял он мою манеру. — Ты что, вновь на тайном задании у полиции Российской Федерации? Я тогда тоже буду шептать!!! — надо сказать, он хоть и делал это, но выходило очень громко.
— Ха-ха-ха! Дима-а-а! — он мог повысить мне настроение буквально одной своей фразой.
Я тотчас вспомнила его реакцию, когда выяснилось, что мой брат работает в органах, и все, что мне рассказывал Франк о нелегальных гонках, может быть использовано против него.
После этого мы ненадолго замолчали.
— Я соскучилась, — сказав это, почувствовала, как краснею, и как горят мои щеки.
— Я тоже, — он кивнул. Я была уверена сейчас в этом. — Ну как? Выспалась?
— Ха-ха-ха! О да!
— А что? Я вот уже работаю сколько времени!
— Ужас! А я не учусь, — протянула, зевнув.
— Лентяйка!
— Неправда! — поморщившись, возразила ему.
— Ладно, у меня дел невпроворот. Я пойду выяснять детали нового проекта. А ты отдыхай.
— М-м-м… — так было приятно слышать от него подобное.
— Слушай, — продолжил Франк. — Следующие дня два… я-я-я… я буду в дикой запаре…
— Оу… — а вот это испортило мне настроение.
— Я к тому, что… да… мне придется много работать, и не знаю… как смогу…
— Я поняла, — мне не хотелось, чтобы он произносил это вслух.
— Еще и зачетка скоро начнется. У тебя, кстати, тоже… так что я заеду… как только получится, окей? Иначе я разорвусь и с проектами, и с зачетами, и с курсовиком…
— Мне самой надо готовиться закрывать все, — вспомнила. — Так что я не против.
— Вот именно. Разберись со своими делами, а там уже и до праздников недалеко. Я позвоню позже.
— Окей.
После этого он звонил мне несколько раз. И в каждый из них я слышала, как его голос становится все тише и тише. Он действительно уставал. И я верила, что ему попросту не вырваться ко мне. Хотя… конечно же, это задевало. Опять. Опять у нас какое-то неудачное начало. Опять… мы как-то отдаляемся друг от друга.
И я даже умудрилась поплакать на этот счет. Я так скучала по нему. Так скучала. Все мои мысли были заняты им. Воспоминаниями о нем. Хотя я и пыталась держаться подальше от соцсетей. Не хотелось просто… просто не хотелось. Я жаждала его вживую, ну либо хотя бы по телефону, а не… а не как-то так.
Я хотела… хотела быть с ним рядом. Хотела чувствовать его… в общем… я очень-очень сильно хотела быть с Димой. Хотела… но вот чего я точно не хотела, так это решать интегралы.
— Ты в курсе, да? Что у нас сегодня контрольная? — прошептала мне Юля.
— В смысле? — опешила я, опуская стул в аудитории.
— Боже, Наталья… ты где витаешь? Я, конечно, понимаю, у тебя сейчас вместо Высшей математики Высший Франк в голове, но…
— Прекрати нести чушь! — обиделась я на подругу, которая, к слову сказать, была в курсе нашего милого общения с Дмитрием. Всю мою фантазию, мои мысли пришлось направить в сторону Юли, чтобы хоть как-то компенсировать желанного мной человека. — Ничего такого…
— Бла-бла-бла, — закатила та глаза. — Вернись в реальность, пожалуйста!
— Я и так тут!
— Ага! Короче, мы сегодня пишем эти ебанутые интегралы! Он же предупреждал! А мы с тобой так и не определились, как будем их списывать!
— Так сегодня же не зачет еще… — поморщилась я, одергивая подол платья.
— Ну… попытка закрыться раньше, — пожала плечами Юля. В общем… попытка эта у нас с ней не удалась.
Как выяснилось чуть позже, зачет получили почти все отличники, кроме парочки, не успевших что-то решить, и еще нескольких, из-за невнимательности допустивших какие-то помарки. Что говорить про остальных? У кого-то, после оглашения результатов, была зачтена одна задача, у кого-то две, а у кого-то, как у нас с Юлей, ни одна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— М-м-м… — рассматривая перечеркнутый красной пастой листок, мычала моя подруга на следующий день. — Говно!
— Не могу с тобой не согласиться, — вздохнула я.
— Что мы будем делать, Наталья!?
— Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос.
Тут мне вновь позвонил Дима. Мой Дима. Ну… я так называла его про себя. Узнав, как у меня дела, он рассказал о своих нагрузках. Оставалось только удивляться, как он до сих пор стоит на ногах. Пожелав ему удачи, я, грустно вздохнув, повесила трубку.
Ну вот.
— Да не грусти! — заметила перемены в моем настроении Юля. — У нас у самих сейчас проблемы. Давай мы будем разбираться с ними… а потом уже…
— Да я понимаю… — было сложно с ней не согласиться.
Вечером, обдумывая, как бы нам сдать контрольную и закрыть зачет, мы не придумали ничего лучшего, как попытаться вновь найти тех, кто за деньги решит нам примеры. В итоге, кажется, кто-то даже и нашелся. Это мы так думали.
Но в тот момент, когда пришло время решать, люди, с которыми у нас была договоренность, не вышли на связь.
Будучи разозленной этим, будучи напуганной, я, сидя на последнем ряду, не знала, что и делать. Так вышло, что место, куда мне велел сесть преподаватель, к слову, почему-то дико невзлюбивший меня, было очень неудачным. Я сидела одна. На островке. И помочь было некому. Зато отсюда был отличный вид на всех остальных, кто писал контрольную. Я видела, как многим из наших бездельников помогают. Видела, как списывает Тимур. Видела, как списывают… почти все. И даже видела, как общается с одним из наших умников Юля.
— Оу-оу-оу! Ты посмотри!!! У меня зачтено все! — с радостью воскликнула подруга, взмахнув листком. — А… нет, один пример еще остался! Один! Ну какой кошмар! — простонала она.
Если честно… мне пришлось сдержаться, чтобы не высказать свое мнение на этот счет.
У меня было завалено все. Я опять ничего не сделала. И это было совершенно неудивительно.
— Какая я молодец! Какая молодец! — отплясывала возле меня подруга. — А у тебя как дела?
Увидев мой результат, Юлия немного поубавила пыл.
— Нам надо как-то решать эту беду! — протянула она.
— Надо, но как… не понятно.
Меня вновь, кажется, принципиально посадили подальше от всех. И я вновь была в минусе.
Именно после этой пары и подозвал меня к себе преподаватель.
— Вы единственная остались со всеми нерешенными примерами. Наталья? — поднял он на меня взгляд.
— Да… — протянула я, про себя подумав о том, как мне хочется спрятаться от всего этого мира. Как мне хочется прижаться к Диме, которого я уже долгое время не видела, и забыть обо всем.
— Да? Что, да?
— Я знаю…
— Это отвратительно. Это ужасно. То, что я вижу в вашем варианте, говорит о том, что…
Я просто не хотела его слушать. Иначе бы заплакала. Мне хотелось поддержки. Мне хотелось, чтобы меня защитили от жестокости этого мира. Мне хотелось, чтобы Дима спас меня, спрятал в своих руках и сказал, что все, кроме нас, не важно.
— Савельева, вы меня вообще слушаете? Кому я сейчас все это объясняю?
— Да-да, конечно! — просто еще не до конца понимала, что происходит, и что мне сейчас сказали.
— Ну вот тогда идите… и исправляйте. У вас есть еще шанс послезавтра… ну а там, может, в понедельник. Последний вариант. А дальше уже, увы, — развел он в стороны руки. — Я не поставлю вам зачет, соответственно, не допущу до сессии, а это будет значить, что вас автоматически поставят на отчисление, так как вы не сможете сдать ни один из экзаменов. В общем, что я тут распинаюсь перед тем, кому это неинтересно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему? Нет! — попыталась возразить я. — Это не так!
— Все, девушка, идите! У вас за все возможности написать эту контрольную — ни одного решенного примера. Это отвратительный результат. Не знаю, как вы умудрились тогда уменьшить количество заданий себе… видимо, списали. Учтите, если у меня будет плохое настроение, я, пожалуй, верну вам номер. Ненавижу, когда так внаглую списывают.