- Так выходные же.
- Ага, поэтому надо зарастать, как неандерталец, - фыркнула в ответ супруга и потянулась к телефону.
Влад разозлился. Все, что копилось все эти дни, желало выплеснуться наружу.
- Уж не колючей твоих ног, - отметил ехидно, проводя рукой по икре.
Оксана зло блеснула глазами.
- Конечно, я же их тоже брею исключительно на работу.
- Я заметил, что бухгалтеров без бритых ног в офис не пускают! Уж не на проходной ли проверки идут?
- Ты на что, по сути, намекаешь?
- Ни на что, «дорогая». Ни на что.
Ярость клокотала у самого горла, оседала ядом на языке. Хотелось наговорить ещё кучу гадостей, швырнуть сотовый о стену. Последнее время водобные ссоры-вспышки возникали все чаще и чаще. Чтобы не наделать глупостей, Владислав нарочито медленно поднялся, натянул джинсы, тонкую кофту, достал из-под дивана носки. Нырнул в куртку, завязал кроссовки, собрал мусорные пакеты и вылетел вон. Надо срочно остыть, проветриться.
На улице бушевала непогода. Апрельский ветер налетал голодной собакой, откусывая от плоти тепло. Последний в этом сезоне снег валил так, словно старался раздать все, что скопил за зиму. Под ногами хлюпала мерзлая, скользкая жижа.
Аккуратно ступая по оледеневшим лужам, Влад поежился, потом вдохнул глубоко и медленно, позволяя холоду остудить сознание.
Есть такой тип мужчин, которые молча сносят женские истерики. Отрастят пластины, как у броненосца, и сворачиваются непробиваемым клубком. Жена блажит, а он знай себе чай с мятой попивает. А потом хлоп - и инфаркт в пятьдесят. Увы Влад такими качествами не обладал. Ему было проще вообще до ссор не доводить, чем выяснять отношения или слушать упрёки. Поэтому идея сбежать от зарождающегося конфликта казалась единственно верной.
Широким, размашистым шагом он миновал дворы, завернул за угол и уткнулся в чумазые металлические контейнеры. Не подходя близко, размахнулся и закинул пакет. Тот ударился о жестяную стенку и плюхнулся на дно. Тут же раздался неожиданный и громкий писк. «Какая сволочь котёнка выкинула?» - возмутился Владислав и тут же испугался, не зашиб ли. Чертыхнулся, достал телефон подсветить и подошел к контейнеру. Никого не было видно, только пищало уже едва слышно. И, вроде, все-таки из другого, не из того, в который улетел пакет. Влад посветил во втором, поначалу не заметил ничего, но вот под мусором что-то дернулось. И, как назло, палки никакой нет, чтоб поворошить. Борясь с отвращением и проклиная на чем свет стоит тех сволочей, которые животных выкидывают, Влад свесился через борт контейнера, поддел тряпки рукой и от неожиданности чуть мобильник не выронил. Не котенок пищал в мусорном контейнере, нет, все было намного хуже. Кто-то выкинул ребенка.
Огромных трудов стоило достать еле живое тельце из пакетного завала. Влад дрожащими руками размотал мокрые тряпки, сорвал с себя куртку и завернул малыша.
- Так, плачь, парень, плачь! Ой, ты не парень, тогда тем более плачь! Тебе можно. Давай мелкая покажи, что живая, не смей сдаваться! – Влад нес какой-то бред, растирая ребенка. Что угодно, лишь бы не молчать, лишь бы разогнать удушливую тишину. Наконец малышка слабо вякнула. Прижав кроху к себе, он судорожно набрал на телефоне номер скорой: 03 - Ничего! Ошибка и сброс. Рыкнул, полез замерзшими пальцами в поисковик, чувствуя, как утекают секунды.
- Мама родная! Для каждого оператора свой номер скорой! Ага, есть единый для службы спасения!
Набрал, приложил трубку к уху, плечом прижал, ладонями мелкую трет через куртку, чтоб не заснула и не померла у него на руках. Пусть плачет, так хоть понятно, что живая. А у самого зубы стучат то ли от страха, то ли от холода. Через долгих три гудка трубку взяли. Есть! Как только Влад начал объяснять, что произошло, мандраж прошел. Быстро, четко, спокойно рассказал, где стоит и что случилось. Не прошло и пяти минут, как прилетела желтая реанимация. Малую схватили, положили, послушали, присоединили какие-то трубки.
- Мы полицию вызвали, ждите, - сказал хмурый медбрат, отдал Владиславу пропахшую помоями куртку и захлопнул дверь. Машина включила мигалки и умчалась в ночь а Влад остался ждать представителей порядка. Ждал долго, если бы его вдруг грабили или убивали, то успели бы все провернуть сотню раз, ещё и от тела избавиться. Уже когда Владислав окончательно замерз и решил на все плюнуть и идти домой, подъехал серо-синий «Патриот», из него выскочили парень с овчаркой и мужеподобная дама в добротной шерстяной форме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Капитан Орлова, - представилась женщина, - вы нашли ребенка?
- Да.
- Вещи остались?
- Тряпки валяются возле контейнера, в которые девочка завернута была.
Следователь кивнула и повернулась к парню.
- Саня, осмотрите тут все, а я пока со свидетелем переговорю. Место преступления после опишу, чтоб не сбить запахи. – После мотнула головой в сторону машины. – Пойдем, расскажешь о находке века.
Владислав кивнул и полез в автомобиль. По теплому салону тут же растеклось мусорное амбре. Он поморщился и извинился, капитан на это лишь рукой махнула да закурила. Достала с заднего сидения планшет и принялась записывать показания. Примерно через полчаса зажужжал телефон. К огромному удивлению Влада, не его.
- Да, - ответила капитан Орлова на удивление мягко. - Нет, сегодня не буду. Дежурю. Завтра приеду, часов в одиннадцать. Наверное. Гречку с сосисками ешь и спать ложись, а то школу проспишь. И в мультиварку кость кинь. Я суп приду сварю, ну или просто бульона попьешь, если меня дернут.
Владислав скосил глаза на женщину. Молодая, лет на пять его старше. Не страшная, крепкая. Неужели другой работы не нашлось? Ради чего сутками гробить себя в профессии? Не видеть семью, травиться никотином, спать урывками в кабинете?
Своя работа Владу тоже не очень нравилась. Было обидно, что он со своим высшим педагогическим в мебельном магазине работает. Но, с другой стороны, не алгебру же с геометрией великовозрастным балбесам преподавать?
Со следователем они расстались тепло. Владислав пообещал занести копию паспорта в следственный комитет, а капитан - разузнать о судьбе малышки.
Домой Влад вернулся глубоко за полночь, лишь отметив про себя, что Оксана легла спать, так не узнав, где он ходит. Безразличие супруги полоснуло тупым металлом по сердцу и ушло вглубь. Однако думать еще и на этот счет не было никаких сил. Влад залез в душ и долго пытался смыть с себя кислый запах помойки. Казалось, тот въелся в кожу, в волосы, в душу. Вместе со струями горячей воды на мужчину накатывали злость, непонимание, ужас. От пережитого в животе скрутился свинцовый узел. В голове крутился заевшей пластинкой вопрос:
«Кем надо быть, чтобы выкинуть собственного ребенка в мусор?»
Глава 2, в которой все идет под откос
Вы никогда не задумывались, насколько удивительны города? Насколько они похожи на людей? Также дышат, любят, злятся, болеют, а иногда умирают. Я как-то ездила в Припять. К моменту моего совершеннолетия это уже был музей под открытым небом. Жуткое, скажу я вам зрелище, сравнимое, разве что с уродцами в формалине. Смотреть страшно, а оторваться невозможно. Но совершенно ясно одно: город мертв, его сердце остановилось, по артериям не пульсирует кровь. И тогда я задумалась, что такое разумная жизнь? Есть ли у всякого сложного организма свое собственное «я»? У городов, как и у людей, оно однозначно было.
После осознания этого мне стало любопытно подмечать, насколько каждый город неповторим. Есть города-промышленники, ощеривающиеся в небеса черными трубами заводов, есть города-капиталисты, вечно суетящиеся, опаздывающие, выпячивающие свою значимость. Есть города-денди и города-кокетки, наряженные в иллюминацию и арт-объекты, производящие музыку на каждом переулке, любящие концерты, выставки и фестивали. Есть города-гопники, с темными проулками, домами, исписанными граффити и стаями голодных собак. Есть города-старушки, с авоськами в кармане, вечными жалобами на дороги и очередями в самых неожиданных местах. Но в каком городе ты ни был, где бы ни шел, ты насладишься прогулкой, если она происходит весенним днем, да еще под руку с любимым.