без слов снимает сигналку с машины и кивает на пассажирское сиденье. Закидываю сумку назад и падаю спереди. Есть кайф в том, чтобы не крутить баранку. Можно расслабиться. Майор садится за руль, пристегивает ремень безопасности и смотрит на меня. Усмехаюсь. Тянусь вправо. Щелкаю своим. Только после этого он выезжает с парковки. Родители у него хорошие. На днюху подарили приличную иномарку — Тойоту прямо из салона. Не Мерс, но у меня и такой нет.
— Элитный загородный поселок, — комментирует свой маршрут Тёмыч, когда сворачивает на главную дорогу и движется к выезду из города. Там тот самый поворот, на котором я потерял Аву и всю свою жизнь. — Здесь «золотые» часто тусуются.
— А ты типо к ним не относишься?
Хмыкает. Он часто вертится с Резниковыми, Филатовым, Грехом. Компашка на весь город прозвенела. Особенно первые. Младше нас на года два, а чудят так, что глаза выпадают.
— Нет. Я типо сам по себе.
— Этот?
Прищуриваюсь, когда въезжаем на территорию элиты. Все блестит. Асфальт будто по линейке залит. Особнячки, как красивые кукольные домики. Ни одного изъяна.
Здесь и воздух наверняка единороги напукали — с волшебством. Даже дверь открывать не хочется.
— Этот. Крайний домишко, — указывает на высокие кованные ворота. — Вот тот. Близко подъезжать не буду. Охрана. Лучше не светиться. Мы же все равно на разведку?
Киваю. Майоров останавливает тачку около соседнего дома в тени высокого дерева. Вряд ли оно нас скроет. Детка у него нормальная, но здесь смотрится инородным предметом. Будто кто-то плюнул на зеркальное лобовое.
— И что ты будешь делать?
Артём откидывается на спинку сиденья. Смотрит на ворота и водит указательным пальцем по подбородку.
— Оценю масштаб трагедии.
Для начала.
Кивает. Вместе рассматриваем территорию.
Все банально — двухэтажный дворец, шикарный дворик, высоченный забор. Будки охраны не видно, но она точно есть. Майор врать не станет. Да иэта гнидаточно печется за свою безопасность. Мимо нас проезжает знакомый тонированный джипарь. ТОТ САМЫЙ. На шею словно петлю закидывают и резко стягивают. Выпрямляю спину. В руку отстреливает болью. Кривлюсь.
Джип тормозит у ворот. Никаких больше движений. Первым в обзор попадает мужик. В рубашке и классических брюках. Бритый затылок маячит перед глазами. Шумно тяну воздух через нос. Демон во мне требует справедливости. Кровь за кровь. Сжимаю кулаки.
Водила открывает пассажирскую дверь. Из салона выпархивает блондинка. Кожаные штанишки облепляют ноги и задницу. Тонкая талия открыта. Короткая дутая жилетка расстегнута. Под ней светлый еле заметный лонг. Волосы собраны в хвост, который качается из стороны в сторону при каждом её движении. На ногах фирменные кроссы.
Фыркаю.
«Дорогая» девочка.
— Это кто?
— Его дочка, — Артём обреченно выдыхает. — И мне не нравится ход твоих мыслей, Шум.
Криво улыбаюсь, глядя на свою жертву.
Поздно…
2. Папины управленцы
POVМаргарита Ахметова
«Добро пожаловать в очередную клетку!» — первая мысль, которая меня посещает, когда под ногами наконец-то появляется твердая опора.
— Дом, любимый дом, — вслух вырывается совсем другое. Владимир усмехается, открывая багажник, чтобы вытащить все мои чемоданы. Перелёт был тяжелым. Я не могла уснуть. Поднимаю голову вверх и щурюсь от яркого солнца. Весна стремительно подходит к концу. Впереди три месяца в «раю».
Шумно выдыхаю, пока папина правая рука пыхтит, вытаскивая из багажника последний чемодан.
— Почему он за город переехал?
Рассматриваю кованные ворота. Глухие. Высокие. Кажется, под ними и щели нет. Красивые узоры с вензелями. Засматриваюсь. По обе стороны две высокие колонные. Кованная калитка с козырьком. Выше виднеется второй этаж особняка, вокруг которого возвышается высокая кирпичная изгородь.
Колючей проволоки сверху не хватает.
— Этот вопрос не ко мне, Рита, а к Тимуру Тагировичу.
Ну… На другой ответ я и не надеялась.
Обреченно выдыхаю и достаю из кармана телефон. Включаю камеру, навожу на себя в самом выгодном ракурсе — наклоняю голову набок, складываю губы «уточкой». Чи-и-из-з-з! Делаю несколько снимков с красивыми воротами на заднем плане. Как обычно никакой конкретики в деталях, а топапа надает по сладкой жопке. Убираю телефон обратно в карман. Улыбка стекает одновременно с этим движением. Владимир вопросительно поднимает брови. Хотя бы они у него есть. С волосами вот проблема. Брит наголо. Сам, как та кирпичная стена, — огромный. Рубашка с брюками на этом угрюмом мужчине смотрятся инородно. Ему бы ствол в руки и кожанку на плечи, чтобы по швам трещала. Зубочистку в зубы для пущего эффекта.
— Каждый свой шаг постишь?
О-о-о, он такие слова знает? Иду за правой рукой к калитке.
— Этот вопрос не ко мне, Владимир, а к Тимуру Тагировичу.
Вторю тем же тоном, что и он. Усмехается. Открывает. Пропускает меня вперед.
— Зараза. Ни капли не изменилась.
— Вирусы, дядь Вов, мутируют со временем. Все логично.
Смотрю по сторонам, ступая по светлой плитке. Владимир тащит на себе все мои чемоданы и не гнется под их тяжестью. Замедляюсь. Справа от нас крытый навес.
— Там гараж, — заметив мой взгляд, поясняет правая рука. — Галя тебе экскурсию проведет.
— Галя?
С недовольством иду за ним. Территория огромная. Дом тоже. Я бы с удовольствием прогулялась одна.
— Галина Викторовна тут вроде экономки.
—Умывальников начальник и мочалок командир.
— Хах, лучше и не скажешь.
В дом входим не с парадной стороны, а лисьими тропами через кухню. Величественную и светлую, как, видимо, все в этом доме. Около плиты крутится полноватая женщина в возрасте. В форме — коричневом платье с короткими рукавами, высоким горлом. Фартук. Чепчик. Нос картошкой. Вдыхаю и блаженно прикрываю глаза. Пахнет потрясающе.
— Суп-пюре, как ты и заказывала, — Владимир подталкивает меня вперед.
Кухарка не обращает на это никакого внимания. Занимается готовкой. Я подмечаю, с какой стороны находится холодильник. Надеюсь, на нем нет замка или камеры слежения, потому что бессонница — мой враг, а зажор в ночное время — её сиамский близнец.
Идем по коридору к лестнице. Владимир точно знает, куда меня вести, а я лишь шею вытягиваю, как гусь на день благодарения.
— Твои хоромы, Зараза Тимуровна, — распахивает передо мной последнюю дверь справа. — Прошу!
Включаюсь в игру и отвешиваю поклон правой руке. Прохожу в выделенную мне комнату. Застываю посреди нее. Осматриваю свои временные владения. Большое окно с тонкой занавеской, лавандовые портьеры. На вид очень легкие. Около окна кровать овальной формы на пьедестале с высоким изголовьем. Напротив у стены тумба с плазмой. Чуть подальше перегородка с полками в виде пчелиных сот. За ней стол, лавандовое кресло. Слева оборудована зона для съемок. Штативы. Разные элементы декора. Дверь, как я понимаю, в ванную. Снова смотрю на кровать и выше. Правая бровь изгибается.
Над кроватью зеркальное покрытие и люстра величиной со стол. Состоит из нескольких ярусов. Стеклянные листочки. Много