Читать интересную книгу Сестрички и другие чудовища - Игорь Мытько

— На крупного зверя пойдёте?

Георг обвёл затуманенным взором окружающее пространство — и пространства как такового не обнаружил. Вместо пространства вокруг инспектора высились груды обмундирования, обуви, носков, ботинок, сломанных наручников и носовых платков. То есть носового платка — он был один. Но большой.

— Что-то типа того, — как мог конкретно ответил старый полицейский.

— В одиночку нельзя, — сказала Мари. — По инструкции на опасных кошмаров надо ходить с отрядом спецназа. Давайте хотя бы я пойду.

Георг сфокусировался на лице Мари. «Давай! — прочитала курсантка в его взгляде. — А ещё лучше — давай ты вместо меня!»

— Не получится, — после короткой внутренней борьбы сказал инспектор. — Должен идти я один. Это приказ.

Мари покачала головой. Она всегда точно выполняла приказы и строго соблюдала инструкции. За исключением ситуаций, когда приказы и инструкции противоречили друг другу.

То есть почти всегда.

— Один вы не пойдёте, — прямо сказала она прямому начальнику.

— Я уже ходил один. Еле ушёл, — Георг что-то посчитал в уме. — Пять лет уходил. И три месяца. И две недели. И пять дней.

— Ого, — сказала Мари. — Кто это вас так долго? Завсехный Мститель? Совестливый Угрызатель? Неубиваемый Органайзер?

— Бывшая жена, — сказал инспектор. — К ней и иду.

Мари по-новому посмотрела на кучу вещей вокруг Георга.

— Забаррикадироваться — это не выход.

В голове инспектора мелькнуло: «Это не выход… это идея!» — но он не дал себя обмануть.

— Надо идти! — твёрдо произнёс он. — Но для начала нужно найти второй носок. И вообще… как думаешь, в чём лучше к ней идти? Давай устроим мозговой штурм.

На мозговой штурм ушло сорок минут, из которых тридцать был не штурм, а подкоп, посредством которого искали два одинаковых носка Георга (кончилось тем, что Мари сбегала в магазинчик за углом и принесла новую пару). Из одежды решено было остановиться на парадном мундире, покрытом ровным слоем пыли, а значит почти ненадёванном.

Георг посмотрел на себя в зеркало и остался недоволен.

Мари намочила большой носовой платок и протёрла зеркало.

После этого инспектор повторил осмотр и буркнул:

— Чай не жениться иду, сойдёт. Кстати, а ты чего заходила?

— Понимаете, Георг, у меня к вам просьба…

— Вот она! — сообщила Ирэн, открывая дверь ногой.

Ногу она использовала не из невоспитанности, а потому что руки были заняты корзинкой.

— Ммммау… — сказала корзинка.

— Очень приятно, — недовольно ответил Георг. — А чего вы её сюда притащили?

— Как?! — возмутилась Ирэн. — Сестрёнка вам ничего не сказала?

Из последующего выяснения отношений инспектор смутно понял, что кто-то (скорее всего Ирэн и Мари) отправляется на выходные на море. И кое-кто (наверняка Мари) должен был попросить кого-нибудь (методом исключения — Георга) посмотреть за этим милым зверьком (видимо… ну да… наверное)…

— Мммммной, — не оставила места сомнениям Дина, уже сидящая на корзинке.

— Вот радость-то! — мрачно прокомментировал Георг.

— Я так и думала, что вы согласитесь! — Ирэн чмокнула полицейского в малобритую щёку и сунула ему в руки кошку.

Дина ловко извернулась и оказалась на полу, а мундир Георга оказался в шерсти. «Придется стирать, — подумал инспектор, — хорошо, что с женой встречаюсь завтра. Или сегодня? Нет, в четверг! А сегодня что?»

— Только её покормить надо! — вывела Георга из задумчивости Ирэн.

«Жену?» — чуть не спросил инспектор, но вовремя прикусил язык, увидев, что Мари выкладывает из вещмешка красивые кормовые пакетики. Еда для хвостатых тунеядок издали выглядела привлекательней, чем большинство продуктов в холодильнике полицейского.

После подробного инструктажа по технологии кормления кошки, из которого Георг запомнил только, что еду надо класть в одну миску, а молоко наливать в другую, сестрички собрались уходить.

— Всё, Динка, пока, не скучай… Динка! Динка, ты где? Неужели ты не выйдешь попрощаться со своей кормилицей?

Прощаться с кормилицей никто не вышел. И встречаться с кормильцем тоже.

— Где она? — сердито спросила Ирэн. — Почему я её не вижу?

Георг развел руками и пожал плечами, став похожим на печальное пугало. В высокогорьях инспекторского имущества мог бесследно исчезнуть средних размеров ленивый тигр, не то что маленькая непоседливая кошка.

— Кис! — потребовал полицейский. — Кис!

Ирэн и Мари наградили его сочувственным взглядом.

— У вас никогда не было кошки, — сказала Ирэн.

— Нет, — ответил инспектор. — А как вы догадались?

Сестры переглянулись, ничего не ответили и принялись осторожно прочёсывать местность.

— Динка, зараза, — ворковала Ирэн, — найду, ушки на затылке завяжу!

— А кто хорошая кошечка? — строго спрашивала Мари. — Кому тёплой сметанки?

— А у меня тут блохи! — присоединился к поискам Георг. — А у меня тут клещи!

Ирэн испуганно посмотрела на Мари, но та отмахнулась с таким небрежением, что Георг чуть не объявил ей взыскание за неуважение к старшему по званию, выраженное невербальным способом.

— Динка так прятаться умеет, я её иногда полдня найти не могу, — то ли пожаловалась, то ли похвасталась Ирэн. — Хорошо хоть птицы прилетают на карниз. Как прилетят, Динка тут же на подоконник и давай их ловить!

— И много поймала? — иронично спросил Георг.

— Восемь, — рассеянно сказала Ирэн. — Или девять. Я ж их не считаю…. О! Георг, у вас есть птицы?

— Птицы, — повторил Георг.

— Ну или ещё какая живность, чтобы Динку выманить?

— Нет у меня никакой живности, — сказал Георг. — Не надо мне.

Мари резко выпрямилась.

— Инспектор, — сказала она, — а ведь есть живность-то!

И выразительно посмотрела на двери в чуланы.

До стукачей удалось достучаться с первого стука.

— Чевой? — спросили из правого чулана.

— А Вислоух не поздоровался! — тут же заложили из левого.

— А Кривозуб на своих стучит! — завершил перекличку средний.

— Амнистию хотите? — спросил инспектор.

Из дверей синхронно высунулись три живописные мордочки барабашек.

Ирэн открыла рот. Георг решил — чтобы завизжать от ужаса, но ошибся: девушка принялась визжать от восторга.

— Ах, какие умнички! Ах, какие мохнатенькие! А идите ко мне, я вас за ушком почешу!

Барабашки заурчали и дружно бросились на ласковый голос, разгребая брошенное на пол барахло, как маленькие ледоколы. На третьем шаге ледоколы превратились в подводные лодки, и их траекторию можно было отследить только по буранам вздыбленных вещей.

Ирэн продолжала сулить неземные наслаждения «умпумпусикам», субмарины двигались всё быстрее… пока не нарвались на противолодочный корабль.

— Ай-яй-яй! — Вислоух выскочил на поверхность, придерживая ухо рукой, и скрылся в чулане.

— А оно кусается за… — Кривозуб не успел даже закончить донос, ныряя за дверь.

Наступила тишина.

— Их же трое было, — прошептала Ирэн.

— Один остался, — ответил Георг таким же таинственным шёпотом.

— Сейчас принесёт хвастаться, — завершила оперативное совещание Мари.

Они замерли. Георг почувствовал необычайное единение их поисковой группы.

«Может, — начал думать он, — нам с женой стоило кошку завести? Мы бы тогда…»

— Ох, зверя… — донеслось из глубин барахольного океана.

За стопкой кителей зашуршало, и в центр комнаты важно вошла Дина, волоча в зубах потрепанного барабашку.

— Зверя злодейская, пусти меня… — бормотал барабашка, цепляясь ножками и ручками за встречные предметы. — Пусти, окаянная…

— Кошка! — взревел Георг. — Фу, кошка, фу! Нельзя!

Дина остановилась и задумчиво посмотрела на Георга.

— Чё сразу фу? — обиделся барабашка. — Мылся я! Года не прошло, как в ведро упал…

— Брось! — настаивал инспектор. — Кинь бяку!

— Чё это бяку? Как стукач, так сразу бяка? Дискриминация, таво-этава!

Георг решил сменить тактику:

— А ну и ладно. Ну и ешь! У меня этих стукачей — полный чулан!

Дина с сомнением скосила глаз на барабашку. Мари и Ирэн, перемигнувшись, стали неслышно заходить Дине за спину.

— Да их у меня, как собак нерезаных! — продолжал полицейский.

Дина слегка пошевелила челюстями. То ли сжала добычу покрепче, то ли решила выплюнуть.

— Да их, как мышей в подвале! — решил развить успех Георг и тут же понял, что сравнение с мышами было неудачным.

Дина заурчала и придавила барабашку лапой.

— Ох, — простонал тот, — зверя! Я невкусный! Во, гляди!

С этими словами он укусил себя за руку и очень правдоподобно скривился. Дину это, кажется, не убедило, но в ту же секунду её с двух сторон подхватили четыре руки и подняли в воздух. Барабашка затрепетал, как переходящее Красное знамя.