Двое других обнаружились рядом с мамой, причём один недовольно потирал ладонь, а мама…
Моя милая любимая мамочка, которую любили все мои друзья, которая всегда была душой любой компании, которая была для меня единственным по-настоящему дорогим человеком, сейчас свернулась болезненным калачиком у ног мерзавцев, вломившихся в наш дом.
Меня будто ледяной водой облили. Земля ушла из-под ног, потерялось ощущение пространства, родная гостиная показалась незнакомой и чужой.
– Полиция уже едет, – прошептала я совсем тихо и абсолютно неубедительно, во все глаза глядя на… воров? Убийц? Взломщиков?
От их количества у меня закружилась голова. Боже, им не составит никакого труда нас убить…
Взгляд упал на лежащую без движения, подрагивающую маму. Из уголка её непривычно бледных губ стекала пугающе яркая на фоне белого лица алая струйка крови.
Мамины ресницы задрожали, слезящиеся глаза приоткрылись и она взглянула на меня с таким отчаянием, что сердце едва пережило этот взгляд, разрываясь на части от боли и страха.
– Ты никому ничего не сказала, – быстро раскусил меня тот, кто показательно потирал ладонь.
Да, не сказала. Даже не подумала об этом, хотя обязана была! Дура, какая же я дура!
С трудом сфокусировала взгляд на его лице и тут же вздрогнула от прямого немигающего взгляда, которым меня словно пронзали насквозь. Тёмные глаза смотрели пристально и изучающее, словно мужчина не просто был намерен разглядеть всё, что таилось в моей душе, а и успешно с этим справлялся.
Он выглядел злым и суровым, жёстким и жестоким, беспринципным и беспощадным.
Тонкие губы с опущенными вниз уголками, как будто этот человек в принципе не знал, что такое улыбка. Широкие, тёмные, низко опущенные брови, на удивление прямая переносица, «тяжёлый», идеально выбритый подбородок и впалые щёки.
И его голос… Ему принадлежали слова: «Я спрашиваю у тебя последний раз: где моя дочь?!»
Мне казалось, что бояться сильнее уже просто не возможно, но, как оказалось, я жестоко ошибалась.
Видит бог, не так я себе представляла трепетное воссоединение с отцом, восемнадцать лет назад оставившим маму и годовалую меня на улице без гроша в кармане. Я, если честно, надеялась, что этот бесчестный человек никогда нас не найдёт, даже искать не будет, и уж точно я не могла и помыслить, что однажды он вломится в нашу квартиру со своими подельниками криминальной наружности и будет избивать мою мамочку.
Но он и в самом деле был здесь.
И сейчас, не дождавшись от меня ответа, медленно выпрямился, склонил голову к правому плечу и произнёс:
– Рад наконец встретиться с тобой, Яра.
«Люк, я твой отец», прозвучало нервное в моей голове.
Бросила испуганный взгляд на маму.
– Яра, – предупреждающе, но больше болезненно прохрипела она в ответ.
Снова посмотрела на мужчину. Особой надежды во мне не было, но я всё равно рискнула попытаться:
– Неужели убьёте родную дочь?
И всё, что получила в ответ – кривую ухмылку.
Мне не сказали ни слова, но через секунду прозвучал холодный повелительный приказ:
– Грузите обеих.
И заполонившие наш дом мужчины подчинились беспрекословно!
Рывок! И я была неаккуратно дёрнута в сторону, а человек, всё это время продолжавший больно удерживать меня за плечо, схватил мою руку и вдруг достал из нагрудного кармана странную, чуть сверкающую алую ампулу, которую без усилий вдавил в тонкую кожу моего запястья.
– Что вы делаете? – Ахнула я от боли, пытаясь отшатнуться.
Удержал без труда.
А в следующее мгновение перед глазами всё предательски расплылось, голова стала тяжёлой, а ноги – ватными. И когда колени подкосились, всё тот же мужчина с лёгкостью меня подхватил, уберегая от падения.
– Отвод глаз, – голос вроде как отца показался ужасно далёким и глухим.
Сам он первым же направился прочь из квартиры. Его люди и полубессознательные мы с мамой следом.
Мужчины передвигались быстро и бесшумно, через минуту мы уже выходили из подъезда, ещё через пять секунд уже сидели в неприлично огромном, наглухо тонированном внедорожнике. Зажатая между двумя бандитами я сзади, точно так же изолированная от дверей мама впереди, а сам зачинщик этого преступления устроился на переднем пассажирском сидении.
Те подчинились беспрекословно! Нам с мамой очень быстро связали руки и потащили прочь из квартиры! Мамочка шла с трудом, заметно хромая, и главному негодяю пришлось, не забыв скривиться, подхватить её и перекинуть через плечо.
– Не трогай её! – закричала я, всё ещё пытаясь вырваться, но у меня не было ни шанса.
А даже если и получится – что дальше? Бежать? Без мамы я никуда не побегу. Одолеть их всех у меня не получится при всём желании, они во много раз сильнее меня, звать на помощь тоже бессмысленно, у нас из соседей одни старики – что они сделают? А к тому моменту, как приедет полиция, если её, конечно, вызовут, нас уже и след простынет.
– Заткнись, – грубо толкнув меня в спину так, что я едва не упала, велел кто-то из них.
Но я не стала больше кричать и паниковать. Страшно было до безумия, но здравый смысл говорил, что сопротивление в данном случае играет не в мою пользу. Поэтому я просто молчала, пока мы все спускались с пятого этажа, выходили из подъезда и садились в огромный чёрный внедорожник. Точнее, садились все остальные, меня невежливо затолкали на заднее сиденье, посадив между ещё двумя обнаружившимися тут мужчинами. Маму посадили впереди меня, по бокам от неё сели те, кто был в квартире. Последний член парада абсурда сел за руль, а мой драгоценный папочка на переднее пассажирское сиденье.
Всё это произошло быстро и отработано, а уже через секунду внедорожник сорвался с места, унося нас с мамой прочь от нашей спокойной жизни, если не сказать от жизни вообще.
* * *
За время нашего пути я просыпалась дважды. Первый раз, когда машина остановилась, меня на руках несли в какой-то нечёткий огромный ангар, а потом я уже сидела в большом мягком кресле, кажется, самолета. Второй раз пришлось проснуться, когда меня вновь несли на руках и перекладывали в точно такой же большой внедорожник, в каком мы ехали изначально.
Я не знаю, сколько времени длилась эта поездка. Может, несколько часов, а может, несколько дней.
Когда я проснулась окончательно, внедорожник ехал по заснеженной гористой местности. Кругом были сугробы, редкие деревья, окутанные снегом, пригорки с острыми камнями, а впереди виднелась действительно высокая мощная гора, к которой мы и держали путь.
– Где мы? – Спросила я хрипло, заглядывая во все окна по очереди.
Мне не ответили. Выразительно очень.
– Так