Читать интересную книгу Последнее слово - Лариса Соболева

– Что-то долго Яна возится, извините, пойду, помогу ей, – сказала Лора.

Борис Львович проводил ее взглядом и повернулся к гостю:

– Родион, вы курите?

– Курю.

– Так покурите. Мне не разрешают, я хоть подышу.

Вдруг раздался короткий вскрик, мужчины сначала вздрогнули от неожиданности, Родион обернулся, глядя на вход.

– Яна! – позвал Борис Львович. Вошла Лора, закрывая ладонью глаз и половину лица, прислонившись к дверному косяку, она подвывала. – Что там?..

– Меня ударил… – всхлипнула Лора. – Мужик какой-то…

– А Яна где? – запаниковал Борис Львович.

– Там… лежит…

Лора убрала ладонь, под глазом, на скуле, сочилась кровь. Борис Львович встал, намереваясь броситься в кухню, но тело отвыкло от резких движений, мигом ослабло, да и голова закружилась. Родион усадил его:

– Сидите, я сам посмотрю…

Он взял со стола столовый нож и выбежал. Борис Львович отдышался, оставаться в неведении не мог, посему поехал в коляске к кухне. Он не волновался, просто не было времени на переживания, он хотел знать, что произошло, хотел увидеть Янку. Борис Львович проехал широкий и темный коридор, свернул, показался светящийся проем, который почти полностью загородила большая фигура Родиона. Услышав движение за спиной, гость оглянулся, лицо его Борис Львович рассмотрел, когда подъехал близко, на нем отпечатался ужас, да, ужас. В чем причина?

И вдруг на полу Борис Львович заметил розовое платье жены. Платье? Нет, это Яна лежала на полу. Он почувствовал, как сердце внутри, предчувствуя беду, сжалось, стало маленьким, а в груди образовалось много места, так много, что ощущалась незаполненная и ненужная пустота. Еще не понимая, что случилось, он попытался встать, его удержал Родион:

– Туда нельзя, сидите. Я сам…

Он сделал несколько осторожных шагов, приближаясь к Яне, теперь Борис Львович видел жену полностью, она лежала на боку, вытянув одну руку вперед, вторая, согнутая в локте, покоилась у лица, вокруг ее головы блестело красное мокрое пятно. «Что это за пятно?» – недоумевал Борис Львович. И ни одного движения. Родион присел возле Яны, приставил пальцы к шее, затем растерянно посмотрел на хозяина.

– В «Скорую»… позвоните… – выдавил Борис Львович. У него не было сил встать, ноги будто окоченели, отмерзли.

– Да, конечно… – поднялся Родион. Он решительно направился к хозяину, развернул коляску и покатил в гостиную. – Милицию надо…

– Что с Яной? – требовал ответа хозяин. – Помогите ей…

Гость угрюмо молчал, привез его в комнату и растерянно огляделся, потом сообразил, снял с пояса мобильник и вышел в коридор. Борис Львович не слушал, что говорил Родион, только рассеянно смотрел на Лору, промокавшую бумажной салфеткой в дрожавшей руке кровь на лице.

В комнату заползала тревога, наполняя пространство вокруг, трепетала в воздухе – ощутимая, будто состояла из невидимой материи. Тревога просачивалась и внутрь Бориса Львовича, наводняла собой пустоту вокруг сердца, оттесняя пульсирующий комок в груди. Приходилось усилием воли выдавливать тревогу, приносившую боль. Вернулся Родион.

– Помогите Яне, перенесите ее сюда, – попросил Борис Львович, так и не поняв, что именно случилось. – Вызовите «Скорую»…

– «Скорая» ей не понадобится, – сказал Родион, опустив голову. – Сейчас приедет милиция.

– Милиция? – вымолвил Борис Львович. – Зачем?

– Что с Яной? – Лора сжалась, глядя на мужа.

– Не знаю… – не находил нужных слов Родион. – Она… (Лора хотела побежать к подруге, но он ее перехватил у выхода.) Туда нельзя! Ждем милицию.

Внезапно пришло понимание: с его Янушкой беда. «Скорая» не понадобится? Почему? Как это вместить в сознании? Яна только что была, бегала счастливая, улыбчивая, весенняя. Что произошло? Борис Львович откинулся на спинку коляски и запрокинул голову, дышал тяжело – не хватало воздуха.

– Вам плохо? Где лекарства? – засуетилась Лора.

– Коньяк… налейте… – произнес он слабо.

Выпив, не почувствовал облегчения, пытался постигнуть непостижимое, казалось, он спит и видит кошмар, кто-то должен разбудить его и рассеять страшный сон, поэтому ждал этого «кого-то», ждал с нетерпением. Раздался звонок у входной двери, Родион выбежал, Лора плакала. Послышались шаги, неестественно громкие, грубые, дохнуло морозной свежестью.

– Майор Добрынин, – представился мужчина в штатском, за ним стояли двое в милицейской форме. – Где труп?

– Труп? – вяло переспросил Борис Львович. – Какой труп?

Жуткое слово не могло относиться к Янушке. Но она там, на полу кухни… Борис Львович прикрыл лицо длинными и тонкими пальцами, будил себя: проснись, это наваждение. А по дому вновь раздавались шаги, слышались чужие голоса, диссонирующие с тишиной в гостиной, с елкой, праздничными гирляндами огней, с весельем по телевизору. Борис Львович перевел глаза на экран, Лора догадалась о его желании, выключила ящик. Время тянулось нескончаемо долго, а Борис Львович все еще находился в состоянии неопределенности, которое с полным основанием можно назвать шоком.

– Вы хозяин? – вывел его из задумчивости Добрынин.

– Да, – ответил Борис Львович.

– Убитая – ваша дочь?

– Как вы сказали? – Началось просыпание, но оно сулило продолжение кошмара. – Убитая?! Ее… убили?! Как это? Кто?

– Яна жена Бориса Львовича, – сказала Лора.

– Ваши документы.

Лора и Родион отдали паспорта, молодой милиционер что-то писал, сидя у столика в углу, Добрынин ходил по гостиной:

– Итак, минут двадцать первого ваша жена ушла на кухню. Зачем она туда пошла?

– За гусем, – ответила Лора сквозь рыдания. – Он в духовке…

– Кто обнаружил труп первым?

– Я, – сказала Лора. – Мне показалось, Яна слишком долго возится…

– Долго – это сколько? – уточнял Добрынин. Видя, что Лора не поняла, о чем он спрашивал, разъяснил: – Сколько времени отсутствовала Яна, когда вы решили, что ее нет уже долго?

– Минут двадцать… – неуверенно произнесла Лора. – Или тридцать… Ой, не могу точно сказать. Я побежала помочь ей… Пришла на кухню, а там… она лежала на полу… Ну, я к ней хотела… думала, она в обмороке… и вдруг передо мной мужчина появился…

– Как он выглядел? – спросил Добрынин.

– Не рассмотрела. Он сразу же меня ударил в лицо.

– Что вы делали во время отсутствия Яны?

– Борис Львович рассказывал о картинах и статуэтках, – сказал Родион.

– Кто-нибудь из вас выходил с момента ухода Яны и до того момента, когда был обнаружен труп? Например, в туалет?

– Нет, мы все время были здесь, – ответил Родион.

– Ну и как же вошел убийца в дом? – скрестив руки на груди, произнес Добрынин, подозрительно глядя на супружескую пару.

– Видимо, когда мы приехали, – нервничал Родион, – Яна забыла запереть дверь. Она торопилась сесть за стол, проводить старый год.

– А почему вы именно так думаете? – подлавливал его Добрынин. – Почему решили, что дверь убитая оставила открытой?

– Потому что, когда вы приехали и позвонили, а я вас встречал, дверь была открыта. Значит, вошел он и вышел…

– Понятно, – прервал его Добрынин, после чего обратился к Борису Львовичу: – Вы хорошо знаете этих людей?

– Мы познакомились сегодня, – с трудом говорил тот.

– Простите, как же к вам в дом попали незнакомые люди? Да еще на такой сугубо семейный праздник?

– Мы подруги с Яной, – вскипела Лора. – Мы предприниматели, работаем в праздники допоздна. Яна позвонила днем и предложила встретить Новый год у нее дома, мы согласились. Что в этом такого? Вы что, нас подозреваете?!

– Я выясняю, гражданка, обстоятельства убийства! – прикрикнул на нее Добрынин. – В доме убит человек, кроме вас троих, никого здесь не было…

– Ну, вы даете! – окрысилась Лора. – Прекрасно начался новый год, нечего сказать! С чего это нам убивать Янку?

Добрынин сделал несколько шагов и остановился напротив Лоры:

– В доме, как я вижу, много ценностей. Вы хотите сказать, что хозяйку убили из-за гуся, которого нет на кухне?

– Что?! – вышла из себя Лора, подскочив. – Родион, слышишь? Между прочим, мы люди не бедные. У нас два супермаркета, третий готовим…

– Гражданка, сядьте! – рявкнул Добрынин.

Лора упала в кресло и залилась слезами, спрятав лицо в ладонях.

В это время вошел второй милиционер, отдал Добрынину некий предмет в целлофановом пакете, который майор положил на край «горки» с посудой.

– Осмотрите пол в коридоре и в кухне на предмет следов ног, – отдал приказ милиционеру. – Если найдете, сравните их с обувью в прихожей. Свидетельница утверждает, будто в дом проник посторонний мужчина.

– Угу, – сказал милиционер и скрылся.

– Тогда ответьте, если вы такой умный, – подняла голову Лора, рыча от возмущения. – Кто мне по скуле заехал? Может, я сама себя до крови разбила?

– А вам, гражданка, не кажется странным, что забравшийся в дом неизвестный мужчина почему-то убил хозяйку, а вам всего-то по скуле заехал?