– Я слушаю, Блез. Я всегда слушаю, когда джокер в беде. А Слаймбол безусловно джокер, не так ли? – Я закончил и захихикал, во всяком случае, он бы назвал это так. Остановившись, посмотрел прямо на КейСи. – Я всегда слушаю. Всегда. Даже когда некоторые люди думают, что мой смех похож на смех идиота двух лет от роду.
КейСи покраснела, я, как вы понимаете, процитировал ее мысли. На какое-то мгновение мне стало стыдно. Не важно, как часто я демонстрировал свои способности, я всегда чувствовал стыд. Люди не привыкли к тому, чтоб их самые драгоценные, сокровенные мысли крали. Но они ничего не чувствуют при этом, и не видят, как я это делаю, и постоянно забывают об этой моей способности.
Ну, по крайней мере, мысли Келли всегда добры.
Блез был мертвецки пьян.
– Ладно, я отговорил КейСи от убийства вашего драгоценного джокера. Мне, наверное, стоило пойти дальше и убить ее мать. Уже второй раз Слаймбол появляется на наших продовольственных складах.
– Я знал это. Уже давным-давно я уловил эти мысли Слаймбола и КейСи.
– КейСи и Келли застукали его, и мелкий засранец угрожал им ножом. Что ты собираешься делать с этим?
Я знал, что Блез хотел, чтоб я что-нибудь сделал. Мысль была предельно ясна. Его представления о справедливости просты, как черное и белое.
Я мельком взглянул на Слаймбола. После всего случившегося он был пронизан бессловесным кричащим страхом, и его переполняла ненависть к Блезу. Его саламандровая кожа блестела липким маслом, плоские подушечки пальцев впечатывались в ладони. Глаза навыкате, золотые, с вертикальными зрачками, мгновенно скрылись за толстыми полупрозрачными веками, когда он моргнул. Рот его открылся, раздвоенный змеиный язык мелькнул между тупых резцов и скрылся.
– Ты солгал мне, – сказал я Слаймболу. – Это очень, очень плохо. – Я поцокал языком и покачал головой. – Ты обещал, что оставишь продовольствие в покое. Я приказал тебе держаться подальше, и я предупреждал тебя, что случится, если ты снова нас побеспокоишь. Помнишь? Здесь, в Роксе, мы все одна большая счастливая семья.
КейСи заржала, но к ней никто не присоединился.
– Что случилось, Слаймбол?
Это трюк телепата: просто задать прямой вопрос. Он останавливает поток сознания и заставляет сосредоточиться. Я едва слушал, что там говорит Слаймбол, я смотрел, что он думает. Я мог чувствовать его голод на всем протяжении разговора. Слова ничего не значили – он был голоден, обычная вещь в Роксе. Простая штука. Он думал, что сможет ограбить джамперов и улизнуть.
Он ошибался. Вот и все.
Блез встрял в разговор.
– Блоут, я хочу, чтобы проблема была решена. Раз и навсегда. Сделай это, или это сделаю я, – сказал он. – Сделай из засранца пример для всех остальных.
Он уставился на меня. «Я убью его», – сказал мне Блез мысленно, сознательно и упорно облекая свою мысль в слова. Как будто думал, что я не прочту его мысли, если те будут недостаточно разборчивы. Сделай так, чтобы Слаймбол закончил свои дни в стоках, или я сделаю это сам. Так или иначе, рано или поздно это случится. Ваш выбор, губернатор.
– Я не убиваю джокеров, – ответил я вслух.
Он фыркнул на это:
– Весь, будь он проклят, мир убивает джокеров. С чего это вы такой особенный?
Я мог бы ему сказать. Я мог бы ему сказать, какое это проклятие – всегда знать. Эй, я знаю все. Я знаю, что джамперы украли у джокеров больше еды. Я знаю, что голод – это проблема для всех здесь, в Роксе. Я знаю, что Слаймбол обладает разумом и ответственностью шестилетнего ребенка, и хотя сейчас ему искренне жаль, он забудет все это и, вероятно, снова поступит так же.
Это проще, когда не знаешь. Но я всегда знаю правду. Я знаю все факты.
Сложно ранить кого-то, чьи самые сокровенные мысли вы уже знаете. Трудно, когда вы знаете, что их боль вернется к вам эхом и вы будете вынуждены слушать ее. Трудно, когда вы знаете, что просто черного и белого никогда, НИКОГДА не бывает.
Прав или нет.
Зол или добр.
Не для меня точно. Я многое сделал… просто самим фактом своего существования здесь, фактом создания Рокса. Я повинен во многих смертях. Моя Стена – это не суша, а Харон не останавливается лишь потому, что кто-то из пассажиров передумал. Кафка говорит мне, что воды залива под Стеной полны скелетов. Мои жертвы в буквальном смысле. Много насилия в Нью-Йорке совершено людьми, которые живут здесь. Людьми, которых я защищаю.
Я говорю себе, что это лишь справедливость.
Я уставился на Слаймбола, глядя поверх складок собственного тела. Набивание желудка не должно быть серьезным правонарушением, при каких бы обстоятельствах оно ни происходило.
– Что собираешься делать, губернатор? – Блез настолько же нетерпелив, насколько прекрасна Келли. Ослепительно опасен. Аморален больше, чем кто бы то ни было, кого я знал когда-либо. Он хотел, чтобы я убил еще несколько чертовых Twinkies.
Черт, я не знал, что мне делать. Все казалось скверным – не было никакого правильного или неправильного решения. Когда знаешь все факты, всегда приходишь к подобным выводам. Любое решение несправедливо. Даже если бы я отказался от ответственности принимать решение, я бы поставил крест на всем, что сделал, будучи губернатором. Но я не убиваю джокеров, и если я переключусь на джамперов, я потеряю их поддержку, а они так же важны для Рокса, как и я.
Послушайте, это было чертовски забавно и поначалу походило на игру. Большой малыш Блоут захватывает Рокс и держит подальше всех старых плохих парней. Но со временем все становилось серьезнее. Это был уже не сюжет какого-то комикса, все стало похоже на правду. Приходящие мысли становились все громче и громче, и я больше не мог закрыться от них, и внезапно выяснилось, что все не так уж и забавно. Дэвид умер на руках Оддити, все начали бороться за контроль вместо того, чтобы скооперироваться, условия для джокеров в большом мире опускались ниже плинтуса.
Блез не дал мне подумать.
– Блоут? Эй, Блоут!
Я окинул их всех гневным взглядом, теперь уже действительно разозлившись.
– Слаймбол виновен, – рявкнул я наконец. – Я предупреждал его. Но я не собираюсь убивать его за это, Блез. Слаймбол, теперь ты чистильщик. Ты будешь таскать мое дерьмо, пока я не буду уверен, что ты носа не сунешь к джамперам. Если тебя снова найдут на их части Рокса, я разрешу им сделать с тобой все, что им только пожелается. Понял? – Облегчение в Слаймболе мешалось с отвращением. КейСи передернула плечами. Келли посмотрела на меня со своей легкой улыбочкой.
Блез нахмурился.
– Я убью его, если увижу его сальную рожу хотя бы еще раз, – объявил он громко. – И для этого мне не нужно твое разрешение, Блоут.
– Блез, – начала Келли примиряющим тоном. – Губернатор…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});