Читать интересную книгу Конец игры - Александр Тюрин

2.

Мошкары здесь было не меньше, чем в Западной Сибири. А сетка порвалась. Знаменский обмотал лицо косынкой на манер бедуинов, оставив только глаза – душно, да и в глаза эти демоны всё равно лезут.

Только на третий час инфракрасный канал прицела показал тех – вражеские коммандос, идут разбившись на тройки. В последней тройке один несет что-то вроде… пылесоса.

Так обойдемся без лишнего трёпа, чтобы не дать себя обнаружить. Он берет на себя вторую тройку, Данкверт по близкосвязи передал, что третью, Никитскому остается четвертая, Гордиенко и Шрагин слишком далеко. Командир и Керженцев должны сейчас покончить с передовым дозором басурман. С первым выстрелом начинаем действовать. На старт, внимание. Бабахнуло. Прицельный комплекс уже захватил всех трех. Легко, быстро и плавно нажимаем спусковой – раз, два, три. Кажется, двенадцать выстрелов почти слились. Противник лежит, криков не слышно. Должно быть, угомонились разом.

Вот лейтенант Данкверт выходит из укрытия. Попал в луч солнца, пробившего брешь между двумя облаками, но все равно виден только контур благодаря камуфляжу-невидимке с покрытием из метаматериала. Подходит к одному из валяющихся турок. Вот зараза, прогремело еще два выстрела подряд. Наверное, один из турецких коммандос был только ранен.

Знаменский не выдержал, скинул маскировочный мат и в десять секунд добрался до маленькой проплешины в прибрежных зарослях тростника и рогозы, откуда прозвучали выстрелы.

Из зарослей были видны рука одного мертвого турка и две ноги – другого. Лейтенант Данкверт сидел на земле, прижимая руку к животу, сквозь пальцы пузырилась кровь.

– У меня терпимо, а один из тех ушел, – прохрипел он, – в рюкзаке у него вроде какой-то цилиндр был. Мне показалось, что турок сдается, он оружие положил и рюкзак сбросил, но у него, паскудника, еще ствол прямо из запястья вылез…

– А паскудник-то ранен?

– Нет, только контужен, пуля угодила ему в титанокерамический щиток на груди.

Знаменский, чуть повернув голову, коснулся тангенты.

– Ястреб, вызывает Питбуль. Варягу нужна помощь, один «десятый» ушел с грузом, буду преследовать. Если до 14.00 не выйду на точку, эвакуируйтесь без меня. Буду использовать запасной вариант. Прием.

Ястреб, он же командир группы капитан Лямин, сказал просто: «С Богом» и Знаменский рванулся по едва заметной тропе, оставленной сбежавшим турком.

3.

– У турецкого спецназа нарисовалось двенадцать мрачных трупов – один живчик сдристнул. Шесть русских эвакуировалось – их забрала стелс-вертушка Ка-100, похожая на зыбкие переливы смутного воздуха. И словно бездна поглотила их. Замечаешь, я даже стараюсь говорить красиво. Точнее, наши средства засекли их, когда они уже оказались над международными водами. Ничего не попишешь. Один русский остался, упорно ведет преследование сбежавшего турка, – сказал Адамс, – и это точные сведения.

– Я тоже вижу, – Р.С. сняла троды нейрокабеля с висков. – Как думаешь, почему остался, зачем преследует?

Рот Адамса опять оказался рядом с ее ухом, он тщательно поработал с запахом, сегодня легкий фруктовый аромат.

– Значит, милая, у сбежавшего турка есть при себе что-то важное. А вот оставшемуся русскому морпеху я не завидую. Ведь мог уже сейчас водку хлестать, тиская белобрысых ядреных девок… Я связался со штабом сине-желтой гвардии – они выслали на перехват группу из своего наиболее мобильного подразделения «вепри». К ним прикомандированы два наших капрала из «котиков». Тридцать на вездеходах «хамви» против одного пешего.

– И что они с ним сделают, если поймают, а не убьют?

– Для начала допрос с пристрастием, потом будут кончать медленно и со вкусом. Это они умеют. Может, распилят живьем. Но что делать, русские уже достали украинскую демократию, еще со времен Второй мировой.

В голосе Адамса просквозило еле скрываемое удовольствие, из игр он тоже предпочитал слэшеры-расчлененки и чопперы-мясорубки.

– Ты что-то захлебываешься от радости, Сверло.

Несмотря на рот, растянутый в резиновой улыбке, взгляд Адамса был холодным.

– Это вполне нормально. А у тебя я так понимаю, психологическая усталость. Р.С., пора наверное снова сходить на психотренинг по выработке «образа врага».

4.

– Пан сотник, я, здається, бачив росіянина. Зовсім недовго. Неначе голова промайнула. Біля того вільшняка [1], – тоненько тявкал один.

– Вовк і Сокіл, рухайтеся на на п'ять годин. Ласкавий і Мовчун, бігом на одинадцять годин. Спробуємо узяти москаля в кліщі [2], – гудел другой, извергая звуки из глубокого как бочка чрева.

– Просто обробіть квадрат з автоматичного гранатомета [3], – этот голос, судя по интонациям и неумелому произношению слов, принадлежал иностранцу.

– Не можна, пан капрал, у мене наказ – узяти живим. [4]

Старлей Знаменский убрал звуковой датчик, хорошо, что сине-желтые увидели его не там, где он есть.

Пару часов назад Знаменский встретился наконец с Курбаноглу. Тот оказался своего рода янычаром, было видно, что прошел психопрограммирование, имя и фамилия липовые, по-турецки говорит паршиво, «со словарем». Янычар успел выкинуть груз в воду. Потерял на это время и вскоре был настигнут. Пришлось кисть ему немного сломать, чтобы стреляющий имплант из запястья не вылез, да еще чуток утопить, чтобы сообщил, в каком конкретно месте «потерялся» груз. Цилиндр этот еще долго надо было нашаривать в тине. И в самом деле похож на термос.

Знаменский поставил янычару очистку памяти, вколов диффузный нейроинтерфейс, и бросил – в ближайшее время будет он безобидным как птенчик.

А что это за термос такой, можно будет выяснить только на базе…

Через несколько минут сине-желтые бодро доберутся туда, где он поставил мины-кузнечики, которые хорошо наводятся на образ цели, введенной в их память, чувствуют звуки, тепло и электрические поля, даже такие слабые, как у человека. Есть хорошая возможность оторваться.

Знаменский двинулся через плавни. Заросли рогозы кончились, дальше дернины не было, только кочки с осокой; воды по грудь, но он погрузился с головой; точно также как двигались его предки кубанские пластуны, оставляя дыхание через камышовый стебель.

Знаменский сказал про себя «раз-два-три» и послышались взрывы – ровно пять.

«Кузнечики» связаны стайным интеллектом и когда один из них обнаруживает цель, передает ее образ по цепочке другим. Если цели вошли в «периметр» – мины начинают прыгать в нужную сторону.

Из «периметра» выскочил только один «вепрь», но его догнал десантный нож, который вошел прямо в эмблему на петлице, что изображала кабанье рыло с клыками и тризуб, стилизованный под свастику…

5.

– Что я говорил? – хвастался Сверло. – Русский парень – ловкач, но мы его держим под колпаком почти всё время.

– И что ваш «колпак»? – Р.С. посмотрела на Адамса таким взглядом, который он и любил, и боялся одновременно. – Этот морпех мигом обездвижил турка, забрал у него что-то цилиндрическое, потом замочил семь «вепрей» и одного капрала из экс-котиков, когда тот уже дал дёру. Уверена, если б этот парень на самом деле был у вас в визире, вы бы мигом выслали ударный дрон для его уничтожения.

Адамс начал охотно оправдываться.

– Русский в невидимом камуфляже, поэтому постоянного визуального контакта нет, и кроме того удар с дрона уничтожит не только его, но и груз. А с грузом следует разобраться. Мы уже запрашивали турецкое командование спецопераций насчет его характеристик, но они до сих пор темнят.

– Ты запрашивал лично?

– Нет, шеф.

– Так может шеф всё знает и просто с тобой не делится?

– А как, Р.С., насчет того, чтобы вместе испить чего-нибудь алкогольного? Я отлично заменяю целый кабак с лос-анджелеской «Золотой мили», сбиваю как Апполон и «Горящего доктора Пеппера», и Фрамбуэзу, Дайкири, Негрони… – по ее выразительному взгляду он понял, что опять ничего не выйдет. Облом номер пять.

– Вот с шефом твоим и выпью. А теперь, Сверло, шагом марш отсюда и не возвращайся, пока всё не узнаешь.

По лицу Адамса разлилось уныние. Но он еще попробовал посопротивляться.

– Как это «шагом марш»? Ты мне не старшая по званию.

– Зато старшая по возрасту и мудрости. Так что не зли меня. Сегодня у тебя – пролёт.

Брайан напоследок облизнул взглядом круглые коленки Р.С. и свалил. А она подумала про того русского. Сидит он сейчас где-то в плавнях; мокро, холодно и все хотят его смерти. А он знает, что может умереть, только когда доставит груз. И не кровожаден этот парень, турка даже не прикончил.

6.

Знаменский знал, что его ищут все, кому не лень: бандиты, искусственные спутники Земли, дроны, расставленные там и сям датчики и сенсоры. В случае обнаружения сразу будут подключены «низкотехнологичные» местные формирования: сине-желтые гвардейцы, шуцманшафт-батальон атамана Пестуна, специализирующий на жестком взимании платы за электроэнергию, «січові ковбої» – наемники сахарного плантатора Дмитро Замойского. Все любители ковырять ножиком в кишках по заветам дедов-бандеровцев. Также могут появиться более технологичные ребята из «Кси-сервис», или пшеки из полуправительственной Obrona wschodniego kraju, находящиеся по уровню оснащения между бандеровцами и американцами. Вероятность того, что его обнаружат, станет на порядок больше, едва он выйдет на открытую местность. Однако после того, как «вепри» раскрыли точку эвакуации «альфа», казалось бы надежно замаскированную в плавнях, остается только точка «дельта». Всего семь километров, если по трассе. Но по трассе в таком виде нельзя.