Читать интересную книгу Конец игры - Александр Тюрин

– Похоже, мицелий способен прорастать и в некоторых вполне плотных материалах, разлагая их, – сказала Кетер по близкосвязи, сама она была метрах в пяти левее Знаменского. – Сейчас мы находимся между двумя витками мицелиевой спирали, поэтому носителей грибка не видно. Но они продвигаются волной с параллельной улицы. Попробуем пропустить их под собой.

Знаменский выбил дверь и они вошли в подъезд. Дом жилой, для элиты, поэтому всё под каррарский мрамор, орхидеи в облачке аэропоники и светящиеся потолки…

Знаменский почувствовал, что его сковали и почти спеленали еще до того, как увидел тех.

Они спускались вниз по лестнице. И по ступеням, и по стене, и по потолку вниз головой. Пауки. Такое название пришло в голову сразу. В «дополненной реальности» бахрома длинных голубовато-белых волос исходила не только из их спинного хребта, но из груди, живота, рта. Нити сплетались в щупальцевидные тяжи, которые сейчас обхватывали Кетер и Знаменского, стягивали, сковывали. Пока оставались свободными только ноги.

– Вот и финал, – сказала Кетер. – Эта игра закончилась неудачно, но второй жизни в ней не дают.

– Всё-то у тебя игра, только я не куколка и даже не плюшевый медвежонок.

Знаменский перевернулся, как на тренировках по парашютным прыжкам, оказался на перилах, почувствовал насколько упруги мицелиевые тяжи и пробежался по паукам, как по ступенькам лестницы. Сопрокосновения были жесткими. Пауки моментально обвисли, ослабли и тяжи. Кувырок назад, теперь Знаменский смог вытащить зубами из-за берца нож и рассечь нити, которые держали его и Кетер. Потом она помогла ему. Нож он забрал, вернул на место и хотел взять паузу на десять секунд, чтобы немного передохнуть.

– Сзади, – успела предупредить Кетер.

Не распрямляясь, он боком кинулся в ноги атакующему, перекинул его через себя и «зафиксировал» лезвием в горло.

– Так, значит игра не окончена, – Кетер стерла несколько капель зеленоватой крови паука у себя с лица. И не поморщилась. Значит, психотренинги проходила.

– Хорошо пусть игра, тогда будем считать это второй жизнью, она есть у любого порядочного игрока. Теперь наверх, по улице уже точно не пройти.

На пути у них оказалось еще двое «пауков» – но на этот раз дело ограничивалось бесшумными выстрелами «беретты».

Еще пару выстрелов понадобилось, чтобы открыть дверь, ведущую на чердак. От него двинулись по скату крыши.

– Я-то сама не паук, – через пару минут, задыхаясь, выдавила Кетер.

– Тогда отстаете тогда в биологической эволюции. И, кстати, задыхаетесь не от усталости, а от неуверенности. Дайте-ка руку.

Руку она не дала, показала на крышу соседнего дома, где уже появились как-бы-люди «с гривами».

– Быстро они нас засекли, старлей.

– Обнаружен, не значит уничтожен.

– Эй, русский, прибереги свой казарменный оптимизм для другого случая.

– Другого может не быть.

– Это точно, – ее губы немного дрожали.

Пауки двигались навстречу им прямо над улицей. «Дополненная реальность» не показала нити. Детектор не смог «захватить» их – видимо, слишком тонки были эти гифы.

– Придется решать вопрос без элегантности, – сказал Знаменский и очередь из «беретты» оставила несколько пауков , спокойно висящими в воздухе и роняющими вниз сгустки крови. Но остальные перешли в какой-то галоп, словно отталкиваясь от пустого пространства всеми четырьмя конечностями.

Знаменский подхватил Кетер за руку и потащил.

– Шевелитесь. Нам через дорогу.

Она всё более упиралась, видя приближающийся край крыши.

– Я не умею ходить по воздуху.

– Это не совсем воздух. А терапия высотобоязни очень проста.

Он первый шагнул с крыши дома, запретив себе думать о неудаче. Вначале показалось, что просто падает, но потом падение было задержано, остановлено; его даже немного подбросило вверх.

– Кажется, держит, Кетер или как вас там. Вперед по над пропастью и я верну вас в целостности тестостероновому боровичку с биржевым уклоном.

– Ты действительно дурак, Сева, но симпатичный.

Она, изрядно проколебав зыбкую дорогу, едва помеченную зелеными звездочками в «дополненной реальности», двинулась следом, «через улицу». И вот они уже на другой стороне, на крыше пятиэтажного здания.

Это был, наверное, ресторан или ночной клуб; вычурное здание, похожее на тарелку с марципановыми «фруктами» ; владельцы впихнули в него немало миллионов. Но крыша – внешне большая слива – как будто лопнула. Из дыры уходила вверх огромная грива «волос», имевших белесый, сиреневый и другие оттенки – словно их притягивала космическая бездна.

– Кажется, последний круг ада. Добро пожаловать в марципановую преисподнюю, – Знаменский протянул руку Кетер.

Они подошли к краю отверстия. Отсутствовал кусок кровли и словно изъедены были перекрытия. Одна из стальных балок обрушилась вниз, образовав своего рода лесенку.

– Это не так страшно, как кажется, просто надо говорить себе: «я иду по бульвару», – подбодрил Знаменский спутницу.

– Я все равно не умею ходить по бульвару, если он шириной с палку.

– Научитесь в процессе; держитесь за мое плечо, только сейчас не прижимайтесь.

Ее рука легла на его плечо, по ходу он поразился, насколько она легкая и нежная. На какую-то миллисекунду представил себя на месте тестостеронового боровика и едва не смайнал вниз.

– Извините, замечтался, – выдохнул Знаменский, восстановив равновесие.

С заданием Кетер справилась на отлично. Зал внизу оказался пуст – столы, танцпол, стробоскоп, музыкальное оборудование. А «волосы» прорастали и сквозь прорехи второго перекрытия. Поразглядывать долго не пришлось; пока Знаменский вытаскивал из вспоротого дивана поролон, с другой стороны танцпола появились люди, сразу пятеро. Кетер и Знаменский подбежали к выходу из зала, за ним была широкая лестница. Первый пролет имелся, а вот второй отсутствовал, потому что рухнул. Ниже, на лестничной площадке, из обломков бетона грозно торчали прутья арматуры.

– Прыгаем, я – первый, буду ориентиром, вы – следующая, – решился Знаменский. – Только без отсебятины.

Он приземлился на площадочку пятьдесят на пятьдесят сантиметров между арматурных пик (но сигать с высоты в пять километров на пятачок пять на пять метров было все же посложнее), следом спрыгнула и Кетер – едва на повалив его грудью на острие. Но удержалась, обхватив его руками и потянув немного назад.

– А между прочим приятно, даже когда девушки обнимают сзади. Конечно, если спереди, это еще лучше, но тут обоим надо говорить красивые слова, иначе разврат.

– Не дождешься, старлей.

– Правильно, гражданка Кетер, – Знаменский поджёг уже поролоновый пласт и швырнул на нижний лестничный пролёт. – Мы же просто попутчики и потому я совсем не должен извиняться за задымление, дурные ароматы и прочие неэстетичные вещи.

Мгновение спустя появились враги. Сине-желтые гвардейцы, причем в модифицированной за счет фузария версии. После небольшого обстрела, совершенно неудачного из-за дыма, рванулись толпой по лестнице снизу, одним шагом покрывая по пять ступеней. Знаменский подхватил арматуру вместе с прилагающимися к ней двумя кусками бетона, кинул как штангу на нападающих. Несколько атакующих покатилось вниз, но двое вильнуло и прорвалось вперед.

Знаменский нырнул под руку с автоматом и перебросил противника через себя – на ломанный бетон. Перехватил и отвел в сторону еще один ствол, который выплюнул пулю вверх, взял на излом держащую его руку, и, ударив под локоть – перенял оружие. Выпустил прицельно очередь в тех, кто снова несся снизу, по ступеням, по стене, по перилам; и от живота по тем, кто посыпался сверху. Когда стали раскрываться двери похожего на бокал лифта, просунул ствол между створок и дал щедрую очередь. Вовремя присел, почувствовав сзади следующую порцию нападающих, швырнул им в физиономии несколько горстей щебня, перемахнув через связку арматуры, снова приник к полу. Чуть приподнявшись, ударом в пах выключил одного гривастого и тычком локтя в солнечное сплетение обездвижил другого.

– А теперь, дама, вперед.

Кетер стараясь смотреть в потолок, зашла в лифт, где на полу лежало вповалку три тела. Но и на потолке были брызги зеленовато-бурой крови.

Лифт съехал на самый нижний этаж, в холл. А на выходе их встретили. Чтобы «поздороваться» понадобилось два удара – тылом ладони в лицо и локтем в висок. Два охранника повалились на пол.

– Не трогайте его!

Перед Кетер и Знаменским стояла женщина, простая на вид селянка, в платке с цветочками, повязанном на малороссийский манер.

За ней был мальчик. Он не лежал, не сидел и не стоял. Он висел в воздухе, растянутый на невидимых нитях, пучки гифов поднималась от его темени вверх, через пробитые перекрытия здания. Белые и розоватые, сиреневые и бурые – в этом ребенке соединились все штаммы Фузариума.