Читать интересную книгу Влюбленная в море - Барбара Картленд

Сэр Френсис Уолсингем, статс-секретарь королевы, только усмехнулся:

— Ты надеешься принести в казну четыре тысячи семьсот процентов прибыли, как Дрейк после кругосветного путешествия?

— Теперь это стало не так просто, — вздохнул Родни. — Испанцы научились осторожности. Корабли с золотом хорошо охраняются, но если я получу корабль, то, как и Дрейк, вернусь домой не с пустыми руками. Недаром я путешествовал с ним десять лет и в морском деле кое-что смыслю.

— Я вложил бы в твой прожект все свои деньги, если бы они у меня были, — вздохнул сэр Френсис, и его болезненно-желтое задумчивое лицо выразило сожаление. — Последнее предприятие, в которое я поместил капитал, принесло мне десять тысяч фунтов, но в настоящий момент я наскребу только две тысячи. Можешь принять их вместе с моим благословением и рекомендательным письмом к Гарри Гиллингему, в котором я попрошу его восполнить недостаток.

— Чего он может от меня ожидать? — спросил Родни.

— Вот о чем следует вспомнить, — сказал крестный с улыбкой. — У Гарри есть дочь на выданье. Ходят слухи, что он не везет ее в Лондон потому, что его новая жена завидует падчерице. Попытай счастья здесь, мой мальчик. Мужчина, у которого молодая жена, всегда не прочь сбросить с плеч лишний груз житейских забот.

Идея не вызвала у Родни Хокхерста протеста. Большинство моряков мечтают, чтобы по возвращении из плавания их было кому встречать дома. И не важно, что жена в отсутствие мужа должна проводить долгие томительные месяцы в одиночестве и тревоге. Они думают только о том, чтобы их возвращение было сопряжено с наибольшим комфортом.

«Кроме того, — говорил себе Родни, — как только я достаточно разбогатею, то не мешкая перейду на оседлый образ жизни».

У него хватало здравого смысла для того, чтобы понять, что жизнь корсара чревата опасностями. Пусть вначале фортуна и благоприятствует, но рано или поздно события примут иной оборот и удача повернется спиной. Он был достаточно предусмотрителен, чтобы подумать не только о настоящем, но и о будущем. Он намеревался, так же как Дрейк, купить дом и поместье и, опять же по примеру Дрейка, хотел обзавестись женой. Но в отличие от этого неустрашимого мореплавателя, разбогатев, Родни Хокхерст собирался осесть на одном месте и стать примерным мужем и заботливым отцом.

Аллея круто повернула, и взору Родни открылся большой дом из красного кирпича, ярко освещенный лучами полуденного солнца. Крышу венчали высокие коньки, сбоку наподобие крыла к дому примыкала застекленная веранда, каждое стеклышко в высоких узких окнах с частыми переплетами сверкало всеми цветами радуги, словно алмаз.

Перед домом тянулись ухоженные клумбы с розмарином, лавандой, тмином и майораном, темные тисы живой изгороди были искусно подстрижены.

Видимо, приближение Родни не осталось незамеченным. Едва он остановился у двери, навстречу ему выбежал слуга и, подхватив лошадь под уздцы, помог всаднику спешиться. Не успел Родни войти в дом, как на ступенях появился сам сэр Гарри.

Дородный и осанистый, сэр Гарри сознательно подчеркивал свое сходство с покойным Генрихом Восьмым и подражал ему не только внешне, но и образом жизни.

Он провел Родни через устланный тростником холл в парадную гостиную и представил своей супруге.

— Это моя жена, мастер Хокхерст, — лучезарно улыбнулся он. — Точнее говоря, моя третья жена, и кто знает, сколько их еще у меня сменится, прежде чем я покину этот бренный мир.

Шутка, видимо, прозвучала не впервые, потому что, пока сэр Гарри сотрясался от хохота, леди Гиллингем даже трепетом ресниц не выказала, что слышала эти слова. Это была красивая темноволосая женщина, и, как отметил Родни, едва ли старше двадцати одного года. Она взглянула на него из-под опущенных ресниц, и ему показалось, что ее рука задержалась в его руке несколько дольше, чем требовали правила приличия. Что-то в выражении ее глаз и легком изгибе губ показалось ему знакомым. Родни часто приходилось видеть подобное выражение на женских лицах за те месяцы, что он провел на берегу.

Хокхерст присмотрелся к сэру Гарри, отметил, что его возраст приближается к шестидесяти, и решил, что те в Уайтхолле, кто называет его «старый сластолюбец», недалеки от истины.

— По бокалу вина, дружок? — предложил сэр Гарри. — Надеюсь, дорога не слишком утомила вас.

— Ни в малейшей степени, — успокоил его Родни, принимая кубок темно-красного вина, которое слуга налил из графина венецианского стекла. — Лошадь была свежей, и путешествие заняло на удивление мало времени. Боюсь только, что мои слуги с багажом несколько поотстали.

— Никуда они не денутся, — сказал сэр Гарри. — Жена уже все для них приготовила, правда, Катарина, любовь моя?

— Естественно, милорд, — ответила леди Гиллингем голосом, напоминавшим урчание сытой кошки. — Мы надеемся, что мастеру Хокхерсту будет у нас удобно. Правда, после его головокружительных приключений с сэром Френсисом Дрейком можно ожидать, что он найдет нас, деревенских жителей, скучными и неповоротливыми.

— Напротив, миледи, — ответил Родни. — Так славно вновь очутиться на берегу, а тем более оказаться в деревне в это время года. Я и забыл, как прекрасна Англия — и все, что она собой воплощает.

Говоря это, он бросил на Катарину Гиллингем смелый взгляд. Она, как он и рассчитывал, поняла намек и потупилась. Родни прекрасно понимал, что ей от него нужно. Молодая жена при старом муже — сюжет достаточно банальный и затасканный. И тем не менее интуиция подсказывала ему, что следует соблюдать осторожность. Ему надлежит привлечь леди Гиллингем на свою сторону, чтобы она не настроила сэра Гарри против него, и в то же время не возбудить ревность в сэре Гарри. «Задача может оказаться не из легких», — только успел подумать он, как в противоположном конце парадной залы отворилась дверь и в нее вошла девушка.

Едва Родни увидел ее, как у него перехватило дыхание. Несомненно, именно такую девушку он искал всю жизнь, именно она должна ждать его на берегу в доме его мечты, который будет у него, когда он разбогатеет. Сэр Гарри суетливо направился к ней.

— Ах, вот и ты, Филлида, дорогая, — сказал он. — А это мастер Родни Хокхерст, которого мы ждали.

Было что-то особенное в той торжественности, с которой сэр Гарри вывел вперед свою дочь, и в выражении его глаз, которые внезапно приобрели расчетливое и хитрое выражение. Родни понял, что сэру Гарри уже известно, какое предложение ему собираются сделать. Крестный, должно быть, намекнул своему приятелю об этом в письме.

Но теперь, когда Родни увидел Филлиду, все то, зачем он прибыл сюда, все, что затевал, показалось ему незначительным. Девушка была прелестна — прелестнее, чем он мог предположить, тем более ожидать. У нее была чудесная кремово-белая кожа и волосы цвета жидкого золота, гладко уложенные под жемчужной шапочкой.