означает, что ты пойдешь со мной на свидание. — Он наклонился вперед и приподнял шляпу. — Ты проделала всю эту работу по поиску замены, потому что боишься. Я понимаю. Тем не менее, мы оба знаем, что, если я позволю тебе отшить меня… из-за того, что я заставляю тебя уволиться, или из-за того, что я возьму одного из этих бухгалтеров, которого ты нашла, нам обоим будет больно.
— Ты не знаешь наверняка, Калум, — прошептала она.
Ей уже было больно видеть его каждый день. Он был единственной вещью, которую она желала больше, чем ее следующий вдох, но сделать шаг, сделать движение вперед… любое движение… могло разрушить все, над чем она так упорно работала… ее личное я.
— Ты не можешь отрицать, что чувствуешь притяжение, Фаун. Оно было там с тех пор, как я вернулся домой. Мы уже давно танцуем этот техасский тустеп вокруг друг друга. Ты не думаешь, что мы должны попробовать ча-ча-ча вместо него?
Очень изящно.
Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Почти все внутри нее говорило: «Сделай это. Поживи немного. Сходи на свидание с Калумом. Исследуй то, что бы это ни было между вами». Только ее разумная сторона стряхнула с себя эту потребность: «Нет. Не отклоняйся от своего плана. Ты недостаточно исцелена. Возможно, ближе к весне».
— Утром я все приготовлю для тебя. Дай мне знать, за сколько продашь этих быков.
Она отвергла его глупую идею так же легко, как проигнорировала его увольнение. Калум встал. Его рука легла на пряжку ремня, привлекая ее внимание к его паху и толстому очертанию эрекции.
— Тогда до встречи, сладкая. — Он постучал пальцем по простой коричневой коробке, которую принес с собой. — Ты должна открыть коробку. Никогда не догадаешься, что можешь там найти.
— Да, может быть.
Она смотрела, как он вышел из ее кабинета. Его легкая походка говорила о чистом сексуальном мастерстве. Ее киска заболела, а соски затвердели под майкой Хенли. К счастью, поверх нее она надела свитер потяжелее. Потому что, если бы она этого не сделала, он бы увидел, как ее соски выделяются.
— Эй, Калум, — позвала она. — Спасибо за приглашение.
— В любое время, сладкая.
Когда дверь наконец закрылась, она вздохнула и отодвинулась от стола. Внезапно ее кожа стала слишком напряженной. Воздух душил ее. Ее сердце бешено колотилось. У нее кружилась голова. Приступ паники. Она глубоко вдохнула и выдохнула. Отсчитала от десяти до одного. Помни, пицца — это твоя награда. За овсянку, а не за разговор с мужчиной, который заставлял ее пьянеть, хотя она и не притронулась к алкогольному напитку. Фаун закрыла лицо руками и застонала. Из всех дней, когда можно было ее разозлить, а он ее разозлил, сегодня был не самый лучший день для этого.
— Звучишь не очень хорошо.
Потерявшись в своих мыслях, Фаун не услышала и не учуяла входящую в дом Тинкс.
— Калум был здесь, — пробормотала она из-за своих рук.
— А, мне показалось, что я видела его грузовик по дороге сюда. Так чего же он хотел? — спросила ее подруга.
— Принес мне свои книги и…
— А что в коробке? Откуда она взялась?
Тинкс схватила коробочку и повертела в руках.
— Калум принес ее мне, а потом пригласил на свидание, — сказала она, забирая коробку обратно.
— Ну так открой ее.
— Это может быть бомба или что-то в этом роде, — сказала она, осторожно встряхивая коробочку.
— Ага, я не слышу никакого тиканья. Открой ее, — попросила Тинкс, усаживаясь на стул напротив нее.
Сегодня ее лучшая подруга была одета в юбку до пола с ярусами гофрированного материала и облегающий свитер из овчины. Веточки Дыхания ребенка (прим. пер.: цветы) были стратегически вплетены в ее скрученную косу. Где она их нашла, Фаун не знала. Кончики ее коричневых ковбойских сапог выглядывали из-под юбки, когда она подтягивала ноги к груди.
— Тебе никогда не бывает холодно? — Браслеты на запястье ее подруги позвякивали, когда она двигалась. — Клянусь, ты никогда не отклоняешься в выборе одежды.
— Нет, — Тинкс усмехнулась. — Ты уклоняешься и оттягиваешь неизбежное. Открывай.
Фаун подняла бровь.
— Если это заставит тебя заткнуться, прекрасно.
Отбросив осторожность, она сняла обертку и подняла крышку. Сверху лежал аккуратно сложенный кусок пергамента кремового цвета. Она положила его на стол и ахнула. Под ним лежал маленький прозрачный шар.
Она схватила прикрепленную к нему желтую ленту и вытащила шар. В шаре была сосна, два маленьких деревянных оленя и ручей, окаймленный скалами. Капельки нарисованного снега украшали дерево и камни, а миниатюрные шарики из пенопласта лежали вокруг ног животного. Замысловатые детали служили для того, чтобы показать, сколько времени и усилий художник вложил в украшение.
— А что написано в письме?
Тинкс протянула руку к украшению.
Фаун протянула ей шар и открыла письмо. Вместо рукописной записки она была напечатана на машинке.
Магия витает в воздухе. Вдохни ее.
А теперь загадай желание.
— Ну и от кого же она? — подтолкнула ее подруга.
Фаун сморщила нос и покачала головой.
— Понятия не имею. Не подписано. — Она бросила записку на стол. — Кто мог принести мне подарок?
— Волк на задании? Человек, который восхищается тобой издалека? Или кто-то, кто ненавидит, что ты одна, и хочет вытащить тебя из твоей скорлупы? — Ее подруга пожала плечами. — Никогда не знаешь наверняка.
— Я не думаю, что кто-то знает, что я жива, не говоря уже о том, что хочет, чтобы я вышла в мир. — Она схватила украшение и принялась изучать его. — Это не похоже на то, что ты даришь кому-то, кого не знаешь.
— Может, это Калум, — предположила Тинкс.
— Что? — Фаун рассмеялась. — Ни в коем случае. Его флирт граничит с отвратительным раздражением, смешанным с мучительным тлением. Он пытается проникнуть мне под кожу. И на этом все.
По крайней мере, так она говорила себе после каждой встречи.
— Как скажешь. — Ее подруга встала и обошла вокруг стола. — Пообедай со мной сегодня. У нас будут жирные бургеры от Джи.
— Ладно. Увидимся в полдень.
Тинкс кивнула и направилась к двери.
— Знаешь, это может быть и хорошо… подарок. Может быть, теперь ты найдешь свой смысл жизни.
Глава 2
Солнце коснулось горизонта, сменив ночное небо на раннее утреннее розовое. Земля была покрыта снежным одеялом. Пар поднимался от спин скота Калума, когда он совершал обход, кормя тех, кто не пришел в сарай на ночь. Шесть ближайших к нему кормушек были наполнены зерном и круглыми тюками сена. Все, что ему оставалось сделать, это дождаться Криса и