class="p1">На неё себе присвоить,
Стал пред ней Ромео строить.
Та наивна и глупа,
И довольно неплоха
По сравнению с Поли́.
Сядет он возле Мари́,
Пока Оболенский где-то
Успевает на соседнем
Фронте дам атаковать.
И начнёт он ей вливать
В уши сладкий мёд словес.
Ух, хитёр был этот бес!
Быстро окрутил её.
Та к нему всем сердцем льнёт,
Радуется каждой встрече.
Ну а тот умело лечит
Её де́вичие раны
Ласковым своим бальзамом.
Мы гостили в этот вечер
У Бакунинских втроём:
Я, Лисицын, и беспечный
Оболенский. Тянем-пьём
Не спеша вино в бокалах,
И степенно рассуждаем,-
Отдаём дань нашим дамам.
Самое начало бала,
Гости только подъезжали.
Ярко освещенье в зале;
Музыка ещё играет
Тихо, лишь для фона.
Князь, княжна его — матрона,
Ходят средь огромных комнат
И о чём-то говорят.
А у входа стройно в ряд
Выстроилася колонна
Из лакеев; монотонно
Подобрали им наряд.
Мы же, все втроём сидим
За столом и рассуждаем,
Дам своих увеселяем.
— Я бы вас хотел, Мари,
Только об одном просить,
Снисходительными будьте
Вы ко мне, к моей любви.
(Ей Лисицын говорит
Шёпотом). А та всей грудью
Страстно, пламенно вздыхает,
И от счастия сияет.
Оболенский нас смешит,
Как всегда, (меня с Поли).
— Папенька у вас сердит.
Посмотрите как глядит!
Гром и молния сверкает
В его взоре! Грозный вид
У него всегда бывает.
Зевса он напоминает
Громовержца! А вы феи.
— Мы приятностью владеем,
(Изрекает Поля важно),
Нас учили с колыбели
Быть опрятными. Нас в каждый
Божий понедельник,
Среду, пятницу учили,
Как владеть свободно телом
В любом танце, — от кадрили
До всех вальсов, всевозможных.
Говорить неодносложно
Обучали. (Чуть ли не захохотали
С Оболенским мы; сдержали
Еле-еле свой порыв).
А Полина продолжает.
— Папенька всегда учтив,
Но неласков. Он учил
Даже как-то нас латыни,
Только мы потом забыли.
Нам французского хватает.
Что вас, сударь, забавляет?
(Оболенский не сдержался,
Резко, громко рассмеялся).
— Да я вспомнил анекдот
Про все эти языки…
Много с ними я хлопот
Испытал. Так от тоски
В детстве выл, уча английский.
И он очень пригодился,
Чтоб француженку ругать
Гувернантку. Танцевать
Тоже, кстати, нас учили.
Помнишь, Калик, приходили
К нам в гимназию французы?
— Как забудешь ту обузу!
— Но зато теперь прекрасно
Вы вальсируете; вас мне
Сам Господь послал в партнёры.
(Говорит Полина томно,
И вздыхает нежно страстно,
Глядя на меня в упор).
— Посмотрите-ка, затор
У дверей; кто там приехал?
(Отвечаю я, со смехом).
Мы сейчас посмотрим сходим,
Поднимайся, Анатолий.
(И пошли мы с Оболенским),
А Полина с нами вместе
Увязалась; не пускает
Нас одних уйти на волю,-
Прежние побеги помнит;
Бдит за нами, охраняет.
А Мари с Серёжей рады,
Что шептаться им не надо.
И Лисицын сразу к делу
Приступил; повёл умело
Диалог: — Я вас не смею
Добиваться; беден я.
Незавидная моя
Доля будет не по нраву
Вашим папе с мамой.
Потому и умоляю
Сей вопрос не поднимать;
Наперёд ответ их знаю.
— Нет. Я им должна сказать,
Что люблю вас. Оболенский
Мне не нравится, он дерзкий,
Ветреный, непостоянный.
За него идти не стану.
С мамой я поговорю;
Ей скажу, что к алтарю
Только с вами я пойду.
Мама папой управляет,
(По секрету говорю),
И всегда мне помогает,
Душу чувствует мою.
— Ну а как я покажусь
Маме, в роли жениха?
— Я за это не боюсь.
Она мало о деньгах
Помышляет; понимает,
Что любовь важней богатства.
Для меня будет стараться.
«Очень сильно сомневаюсь,
Не такая она дура.» -
Про себя Лисицын думал.
— Что ж, я тоже попытаюсь
Ей понравиться. Она
Так любезна, не горда.
(Вслух Серёжа продолжал).
По душе мне ваша мама.
Только вот вниманья мало
Уделяет на меня.
Спицын её занимает
С Оболенским; им всегда
Тет-а-теты свои дарит.
— Я сама поговорю,
Расскажу как вас люблю…
(Тут она его тихонько
Под столом рукой коснулась,
И краснея, улыбнулась).
А тем временем мы звонко
Возле входа хохотали,
(Шутку ту про перепонки
Оболенскому представил
Я вполголоса тогда;
Он от смеха помирал).
Общество нас там стояло,
Человек пятнадцать, где-то,
Молодёжь одна: кадеты,
Чуть постарше, — офицеры;
Барышни в нарядах пышных
Плавали средь нас надменно.
На весь зал нас было слышно!
Ох уж бедные лакеи,
Что они от нас терпели!
Это трудно описать.
Веселились, так сказать,
Мы по молодости нашей
Очень грубо, бесшабашно.
Много, много позволять
Мы могли себе в те дни…
В общем, долго там стоять
Продолжали мы. Огни
В люстрах ярче загорелись,
Музыка звучала громче.
Мы сильнее подогрелись
Возлияньями. Прикончив
Две бутылочки вина,
Стали в зале танцевать.
Иногда мне ускользать
Удавалось от Полины.
Но она за мной следила,
Шла всё время по пятам.
Многолюден был тот бал;
Человек под сто, наверно,
Собралось одновременно.
Экипажей возле дома,
Словно в таборе цыганском.
Белоснежные колонны
У дверей; по-царски
Изукрашенные окна.
Превосходно, бесподобно
Выстроено зданье то,
В самый раз назвать дворцом!
А внутри, дворцу под стать,
Шли дворцовые интриги.
Наш Лисицын осаждать
Продолжал Мари; та мигом
Его волю исполнять
Поспешила, — ловит мать
Возле лестницы, и ей
Тихо всё наедине
Излагает про Серёжу.
— Да на что ж это похоже!
Ну и нравы! Свя́тый Боже!
Подожди, остынь, Мари.
В тебе юность говорит.
— Я люблю его, мама́!
Знаю я, моя судьба
Быть с ним вместе.
Он прелестен!
Мне противен Оболенский!
— Да уж, выросла невеста.
Перестань сию минуту!
Я шутить с тобой не буду.
Папа тоже. Святый Боже!
Оболенский; он-то что же,
Что-то говорил тебе?
— Он повсюду и везде,
Только не со мной.
Несерьёзный он, шальной.
— Нет уж, милочка, ты брось
Эти шутки! Что за мода?!
Значит, вот где в горле кость…
Так в семействах благородных
Барышни не поступают.
Ишь, что вздумала! Романы
На тебя так повлияли?
Ты иди сейчас обратно
В зал. Пока не станем
Эту тему обсуждать.
— Я и так уже сказать
Вам успела всё! А вы!..
(Гневно крикнула Мари,
И по лестнице помчалась
Вверх, к себе в уединенье).
А княгиня растерялась;
Оглянулась на мгновенье,
Чтоб окинуть быстрым взором
Тех, кто мог их разговору
Быть свидетелем. Затем
Вниз спустилась, скрыв волненье.
«Не хватало нам проблем…
Что за горе-поколенье!» -
Думала она, и шла
Мужа средь гостей искать.
Продолжали танцевать
Мы весёлую кадриль.
Я сумел таки удрать
От назойливой Поли.
На второй этаж поднялся,
Чтоб спокойно покурить.
Оболенский потерялся
Где-то; свою прыть
Перед дамами казал.
И Лисицын пропадал
Тоже в зале средь