последующего развала Советского Союза. Однако главными задачами всегда оставались: ограждение вооруженных сил от всех видов разведки иностранных спецслужб; надежная защита сведений, составляющих государственную и военную тайну; выявление и пресечение террористической и диверсионной деятельности в войсках; оказание содействия командованию в обеспечении боевой и мобилизационной готовности частей и соединений армии и флота.
В современной ситуации среди задач обеспечения безопасности Вооруженных сил России и других военных формирований и объектов все большую актуальность обретают предотвращение военной контрразведкой в пределах своих полномочий террора, несанкционированных действий с оружием массового поражения, борьба с организованной преступностью, коррупцией, контрабандой, незаконным оборотом боеприпасов, взрывчатых, отравляющих веществ и наркотических средств, имеющих свой военный аспект.
Вместе с тем опыт подтверждает, что военная контрразведка всегда решала вопросы более широкого плана, чем это предусмотрено ее задачами и функциональными обязанностями. Некоторые из задач, относящихся к прошлому, с позиций сегодняшнего дня могут показаться парадоксальными. Советская внешняя разведка, например, впервые возникла в апреле 1920 года в составе Особого отдела ВЧК в виде Иностранного отдела, а при особых отделах фронтов, армий, флотов и в некоторых губерниях — иностранных отделений. В декабре того же года Иностранный отдел был выведен из состава особых отделов и стал самостоятельным подразделением ВЧК. В 1921 году при Особом отделе ВЧК действовал спецотдел по руководству борьбой с политическим бандитизмом. С 1921 по 1926 год в ведении Особого отдела находилась организация пограничной службы Советского государства.
Несмотря на то что военная контрразведка входит составной частью в систему органов безопасности страны и действует с ними на единой правовой и административной базе, ей все же присуща некоторая специфика.
Если подразделения органов безопасности специализируются главным образом по соответствующим линиям, направлениям оперативной работы — борьба с террором, шпионажем, диверсией, коррупцией, то военная контрразведка строит свою деятельность с учетом армейской и флотской структуры, строго по военным объектам: полк, бригада, дивизия, армия, военный округ, испытательный полигон, научно-исследовательский институт, военная академия и т. п. Оперативный сотрудник, обслуживающий военный объект, практически организует контрразведывательную работу по всем линиям совокупно.
Сам объект контрразведывательной защиты — Вооруженные силы России, будучи постоянной разведывательной целью иностранных спецслужб, по своей организации являются сложным и динамичным организмом, живущим по суровым армейским и флотским порядкам, уставам и наставлениям. Организация армейской службы и быта строго регламентирована, вплоть до мелочей. Вписаться военному контрразведчику со своими служебными обязанностями, особенно негласными, в столь специфическую жизнь — дело нелегкое.
Личный состав военной контрразведки реализует функциональные обязанности, как бы постоянно находясь в воинском строю, в зоне повышенного риска, испытывая на себе в полной мере физические и психологические нагрузки, характерные для армии. Военные контрразведчики участвуют в войсковых учениях, маневрах и штабных тренировках, походах и десантировании, вместе с частями и подразделениями действуют в составе миротворческих сил и в горячих точках. Для офицеров контрразведки очень важно знать военное дело, понимать психологию военнослужащих и уметь говорить с ними на их языке, быть понятым и принятым в армейскую среду.
В целом военная контрразведка представляет собой строго централизованный, отлаженный, мобильный и гибкий механизм в системе безопасности государства, а ее сотрудники компетентны и инициативны в работе.
Свои задачи военная контрразведка решает во взаимодействии с органами государственной власти Российской Федерации, военного управления и прокуратуры, правоохранительными, судебными и другими органами, действующими в сфере обеспечения обороны и безопасности Российской Федерации.
Глава первая:
Мое поколение: между революцией и войной
Судьба определила не только черту отсчета жизни моего поколения — начало 20-х годов прошедшего века, но и само время, в котором предстояло прожить между детством и старостью. Как и любое другое новое поколение, вступающее в жизнь, оно не выбирало родителей, национальность, страну. Все пришло само собой, независимо от его воли и желания.
Годы, выпавшие на долю моего поколения, не определишь однозначно, не изобразишь прямой, наезженной колеей, только черным или белым цветом. В них замысловато переплелись добро и зло, героическое и трагическое, отразились великие и незабываемые события.
Чтобы глубже постичь ход этих событий и состоявшиеся перемены, понять, чем новое поколение отличается от предшествующего, я позволю себе начать записки с краткого рассказа о своих прародителях.
Судя по записям и рассказам отца, мой прадед, Иван Федорович Гераскин, был высок ростом, широкоплеч, обладал большой физической силой. Спиртных напитков не употреблял и не курил. Грамоты не знал. Строго соблюдал религиозные обряды. Жил в русской глубинке в деревне Сеитово Беженской волости Рязанской губернии. Деревня находилась в стороне от железной дороги, поэтому добраться до нее, как и сейчас, можно было только пароходом по реке Оке.
Сеитово мало чем отличалось от других типичных русских деревень. Все селение разделял на две части глубокий овраг. В той, где жил прадед, треть населения составляли татары, осевшие здесь, видимо, еще во времена монголо-татарского нашествия на Русь. Да, и название деревни несет в себе татарское начало.
Прадед принадлежал к сословию государственных крестьян, живших на казенных землях, несших феодальную повинность в пользу государства, но остававшихся лично свободными. Владел семью десятинами надельной земли, из которых большую часть занимали пахотные песчаные земли.
Изба прадеда выглядела убого: окна маленькие, дверь низкая. Печь топилась по-черному: дым выходил прямо в жилье, а затем через проделанное отверстие наружу. Копоть оставляла грязные следы на стенах и потолке. На скотном дворе прадед держал лошадь, корову и овец.
Иван Федорович Гераскин служил старшим работником у помещика Балушева, в четырех верстах от Сеитово. Крестьяне, трудившиеся под началом Ивана Федоровича, относились к нему с уважением, ценя его мягкий характер и доброту.
В один из зимних дней, при перевозке из-за окских лугов на барский двор сена, пара лошадей, запряженная в сани, чего-то испугавшись, понесла. Иван Федорович, надеясь на свою силу, бросился останавливать напуганных лошадей, но поскользнулся и угодил под сани. После несчастного случая начал болеть, бросил работу у помещика и спустя год скончался. Вскоре умерла и прабабушка Прасковья. Прадед оставил двух замужних дочерей и единственного сына, в будущем моего деда — Ивана, унаследовавшего все имущество и хозяйство.
Иван Иванович Гераскин родился незадолго до отмены в России крепостного права, в 1858 году. Грамоте учился у церковного дьячка. Обремененность семьей, бедность, постоянная забота о хлебе насущном вынудили его бросить сельское хозяйство и в начале 90-х годов перебраться в Петербург. Здесь он без труда устроился кочегаром на карточную фабрику, а позднее перешел слесарем в паровозные мастерские Николаевской железной дороги.
В те годы процесс исхода крестьян в город в поисках лучшей доли был характерен