одну порцию, и только потом застелил диван.
Время было еще раннее, но организм требовал компенсировать вчерашний недосып. Сережа щелкнул выключателем. На улице кто-то крикнул, рявкнул двигатель автомобиля, захрустели шаги по ледяной корке. Тени деревьев побежали по плоским мордам оленей на ковре и застряли в излюбленных черных углах.
Тук.
Стук был такой домашний, свойский, что сначала Сережа даже обрадовался ему, как старому, привычному событию, а только потом испугался.
***
Вечер давно закатился за порог ночи. Погасли даже фары автомобилей за окном.
Сережа сидел на краю дивана. Во всей квартире горел свет. Электричество безжалостно втаскивало в реальность масляное пятно от пальцев вокруг выключателя, грубо смазанные стыки старых обоев, брызги неясного происхождения на узких паркетинах. В голове мыслей не было. Сережа просто сидел, накинув на плечи одеяло. Творилось что-то непонятное. Стоило ему выключить свет, как появлялся ритмичный стук мягкой ладошки по твердой поверхности. Если свет включит, стук сразу пропадал. Установить связь между включением и выключением электричества было невозможно. Разве, что стук боялся света. Но стук, боящийся света, был гораздо неприятнее, чем просто стук.
С этим надо что-то делать, что-то же это стучит, сбросив оцепенение подумал Сережа. Вооружившись исследовательским духом, он настроил фонарик на телефоне и выключил свет в квартире.
Тук. Тук.
Подсвечивая себе телефоном, Сережа перемещался по комнате как первобытный охотник, или леопард, выслеживающий добычу. Он ловил источник стука.
Тук. Шаг влево. Тук. Еще один шаг. Тук. Тук. Шаг назад. Хрустит паркет. Свело вывернутую от напряжения шею. Стук был тут, но он жил отдельно от квартиры, чего никак не могло быть. Он не усиливался, не становился менее слышен, не пропадал. Стук был безжалостный. Неотвратимый. Тук. Тук. Равнодушный. Тук.
Сережа все-таки нашел источник. Стук шел из-за стенки, где была запертая комната. С находкой пришел и рассвет.
***
Вечером следующего дня Сережа исследовал примитивный замок запертой комнаты. Даже примерился ногтем, а потом ножом. В конечном счете, бесцеремонно отжал дверь с помощью ржавого топора, который нашел под ванной.
Дверь скрипнула и вскрыла набитый мебелью и вещами мир. Комната под потолок была завалена полосатыми «челночными» сумками, стульями, шкафами, коробками бежевыми и коробками с выцветшими картинками. В объятиях разлапистого велосипеда с круглыми баранками руля угнездился худой скелет торшера с ниточками бус. Стук точно жил в сердце этого нагромождения.
С упрямым достоинством Сережа начал вырывать из лап комнаты предметы, будь то распадающаяся коробка или пятнистая гладильная доска и выносить в коридор или дальше, в комнату с диваном. В хозяйской комнате не было лампы, Сережа окунался в темноту и тащил, тащил на свет, все, что попадалось под руку. Вещей было много, Сережа чихал и кашлял, сбивал рукой клочья пыли, утирал пот со лба, но методично таскал освобожденные предметы. Он порезал руку до крови, когда из коробки выскочили россыпью кухонные ножи и оставлял на предметах нечеткие, бурые отпечатки. На его диване теперь лежала слипшаяся любовная парочка — велосипед и торшер. В кухню невозможно стало зайти — с плаката панически пучила глаза голая красотка, придавленная башней коробок.
Наконец, в комнате осталась только громоздкая туша шкафа, да кое-какая мелочь, рассыпанная по углам. Окно в комнате оказалось забито фанерой, и свет из коридора четко вычерчивал кривой прямоугольник на полу и стене. Сережа выключил свет и раньше, чем шагнул во всепоглощающую черноту, услышал — тук, тук, тук.
Дальше он двигался почти на ощупь, сжимая в руках телефон с включенным фонариком. Нежный, рассеянный свет, выхватил блеснувшие пуговицы на косматом пальто, брошенном у стены. Стук шел от старого шкафа, Сережа в этом не сомневался.
Тук. Тук.
Стук не стал лучше слышен, он был растворен в пространстве комнаты. Воздух вокруг был отравлен стуком. Тук. Тук. Тук.
Сережа потянул на себя скрипучую створку и увидел внутри пустоту. На стальной перекладине неподвижно висели ряды деревянных треугольников. Больше в шкафу ничего и никого не было.
***
Старуха смотрела сквозь него. Глаза едва чернели сквозь молочную белизну.
Да она слепая, подумал Сережа.
— Простите, — сказал он как можно более дружелюбнее. — Я живу в соседней квартире. Это вы стучите в стену?
Сережа не был уверен в том, что старуха за стеной выбивает ночной ритм ладошкой по стене, но других вариантов не было. Правда стук совпадал с отсутствием электричества, но этот факт Сережа списывал на обостряющиеся в темноте собственные чувства.
Старуха молчала и не шевелилась. Она опять открыла собственную дверь, стоило Сереже звякнуть ключом о замок. Открыла и замерла на пороге. Сережа шагнул к ней, оставив свой ключ торчать в замке. В нос резко ударил прелый запах немытого тела. Старуха не шелохнулась. Сережа вдруг оказался достаточно близко от нее, чтобы разглядеть все то, что скрывал полумрак подъезда. Засохшую пену в уголках синеватых губ. Дрожь дряблой кожи на белесой шее. Глаза.
Старуха сипло выдохнула вместо ответа.
— Отвали от бабки, — услышал Сережа откуда-то сверху и сзади.
Сережа отпрянул и оглянулся. На площадке между этажами он увидел засаленные тапки, тренировочные штаны и камуфляжную майку, растянутую по внушительного размера торсу.
— Я сосед, вот из этой квартиры, — Сережа показал рукой. — Она сама дверь открыла.
Незнакомец в майке ничего не сказал, а он просто смотрел на Сережу сверху вниз и не мигал. В зажатой горсти ладони у него дымила сигарета.
Сережа открыл свою дверь и скользнул внутрь. Там он сразу запнулся о тяжелый чемодан и чуть не упал. Весь коридор был заставлен мебелью и коробками, которые он вытащил прошлой ночью из вскрытой комнаты.
Лампочка под потолком неожиданно загудела. Как муха. А потом подмигнула Сереже, но совсем не по-дружески.
***
Тук. Тук. Тук.
Стук как будто стал громче, но все так же пропадал стоило ему щелкнуть выключателем.
Он прижался лбом к обжигающе холодному окну и закрылся ладонями как шорами, от надоедливого электрического света. Тот сразу впился в затылок.
На улице чернела ночь. И больше ничего не было вокруг.
Холод от оконного стекла сделался невыносимым, и он обернулся. Лампочка без абажура выжигала все вокруг. Он вспомнил, что лампочки особенно ярко светят перед тем, как перегореть. Только вспомнил, как лампочка с глухим хлопком умерла.
Почти сразу он услышал. Тук. Тук.
***
Тетку-риэлтера Сережа не узнал. В найденном офисе теток было несколько, и все они были похожи друг на друга.
Выслушав Сережу, они все разом картинно закатили глаза и начали говорить. Неодновременно, но стоило одной закончить, как ее брошенное слово тут же подхватывала другая и