Официантка заволновалась. Она решила, что ты пьян или типа того. Я вынуждена была сказать ей, что у тебя нарколепсия, — сообщила Карен. – Расскажешь мне, что случилось до того, как ты отключился. Это твой ужасный парень? Он причинил тебе боль?
— Нет. Конечно нет. У меня неприятности, Карен. Есть опасные люди, которые хотят найти меня.
— Тогда тебе нужно пойти в полицию и сообщить об этом, — настаивала Карен.
— Полиция ничего не сделает для меня. Я уличный педик, Карен. Педе. Они попытаются использовать меня, как информатора. А когда меня убьют, скажут – скатертью дорожка.
Карен потянулась через стол и схватила Бина за руку.
— Останься со мной. Я буду защищать тебя. Мой дом набит оружием. И я отлично стреляю. Мой муж, возможно, был бесполезен по большей части, но он научил меня стрелять из пистолета.
— Это слишком опасно. Я не позволю им убить тебя. Мне просто нужно одолжить немного денег.
Карен вытащила конверт из сумочки и скользнула им по столу, как в шпионском фильме.
— Тут две сотни, — сказала Карен. — Все, что было в доме. Если ты подождешь до завтра, я смогу дать тебе больше, когда банк откроется.
— Нет, я не могу. Я должен был уехать из Хьюстона еще несколько часов назад. – Сказал Бин, пряча конверт. – Теперь я смогу уехать подальше отсюда. Спасибо, Карен. Ты была для меня большей матерью, чем моя настоящая мать.
— Подойди сюда и обними меня, — сказала Карен, вытаскивая свое крупное тело из-за стола.
Бин встал и крепко обнял ее.
— Береги себя, — прошептала ему Карен. — Дай мне знать, что ты в порядке. Когда сможешь.
Карен отпустила его, схватила сумочку со стола и оставила его одного. Она плакала. Бин не любил видеть ее расстроенной, но он позволил ей уйти в этом состоянии.
Он сел обратно за столик и попытался продумать свой следующий ход. Бин не мог сесть на автобус. Если он отключится, кто знает, что с ним может случиться или где он проснется. Он выглянул в окно закусочной и увидел, как Карен срывается с парковки. После того, как она уехала, его глаза выхватили красновато-оранжевую Ривьеру Бьюик, припаркованную на обочине. Внутри сидели мексиканцы. Они выглядели так, как будто искали закусочную.
Сердце Бина забилось. Как они узнали, где он? Если только они не следили за ним, с момента, как он обнаружил тело Милого папочки. Бин вздохнул с облегчением, когда машина скрылась в переулке.
Слава Богу.
Бин заметил трех восемнадцатилетних водил, болтающихся в закусочной. Он внимательно оглядывал присутствующих, пока не заметил пожилого джентльмена, который выглядел, как дальнобойщик. Он носил кепку козырьком назад, с рекламой моторного масла, и он пил только кофе. Мужчина сидел за центральным столом, а не в углу. И читал газету.
Бин подошел к человеку.
— Извините меня, сэр? Могу я поговорить с вами минутку?
Мужчина поднял глаза и посмотрел на Бина.
— Что я могу сделать для тебя, сынок?
— Вы водите одну из этих фур?
— Да. Видишь бело-желтый грузовик? Мой.
— Сэр, не подкинете меня?
Мужчина выглядел озадаченным.
— Ты даже не знаешь, куда я еду.
— Это не имеет значения. Если из Хьюстона, этого достаточно.
Мужчина указал на стул напротив него.
— Садись.
Бин сел.
— У тебя какие-то проблемы, сынок?
— Нет, сэр. Я просто хочу добраться до Эль-Пасо. Но для меня это непросто. У меня нарколепсия. Сонная болезнь.
Глаза мужчины расширились от сочувствия.
— У меня был кузен, у которого была эта болезнь. Он вел беседу, все шло хорошо, и вдруг…
Мужчина щелкнул пальцами. — Как выключили. У тебя так же?
— Иногда так. Но не всегда. Иногда я засыпаю только на секунду или две. Но я не могу вести машину. И я не могу сесть на автобус. Люди могут украсть мои вещи. Или попытаться причинить мне боль.
Старик кивнул.
— Да, этот мир полон дегенератов. Но я не еду и близко к Эль Пасо. Тебе лучше подождать кого-нибудь, кто поедет в 10.
— Сэр, я недавно кое-кого потерял и хочу уехать из Хьюстона. Я просто больше не могу здесь находиться, мне трудно найти кого-то, кому я могу доверять.
— Как тебя зовут, сынок?
— Бин Фэм, — сказал Бин, протягивая руку через стол.
— Я Джин Рейнольдс, — сказал он, крепко пожав Бину руку. — Мой трейлер пуст. Я собираюсь домой. Дом в Мэдисонвилле. Могу отвезти тебя туда. А оттуда ты можешь попробовать поехать дальше.
— Спасибо, Джин, — сказал Бин.
— Дай мне допить кофе, а потом мы вместе уберемся отсюда.
***
Бин проснулся, когда зашипели тормоза. Он вспотел, хотя в кабине работал кондиционер. Он оторвал голову от пассажирского окна и посмотрел на Джина.
— Ты не в Хьюстоне. Всего в полутора часах. Но ты выбрался. — Сказал Джин, открывая дверь и спрыгивая на землю.
Бин взял свою сумку и вышел из грузовика. Ему пришлось сделать небольшой прыжок, чтобы добраться до тротуара.
Грузовик был припаркован на заправке. Солнце начало садиться. Бину пришлось обойти машину, чтобы увидеть, что там, через дорогу. На другой стороне была небольшая грунтовая дорога, которая вела к заправке, стоянка грузовиков и закусочная.
— Ты не шутил о своей нарколепсии, — сказал Джин. – Ты вырубился только мы проехали пять миль. Если бы ты не стонал и не метался во сне, я бы принял тебя за мертвого.
— Да. Мне жаль, я не лучшая компания.
— Все хорошо. Пока ты был в отключке, я тут уладил кое-какое дерьмо, с одним полицейским.
Джин указал в сторону шоссе.
— Тебе нужно ехать по сорок пятому, пока не выедешь из Петерса. Потом Даллас. Ты увидишь кучу маленьких городков. Потом поедешь по тридцатому до двадцатого, а потом по десятому. Достаточно легко запомнить. Десятка ведет прямо в Эль-Пасо. Это займет двенадцать часов, если ехать отсюда. Не самый практичный маршрут, но мне нужно было сюда, а ты хотел оставить Хьюстон позади.
— Все нормально, Джин. Спасибо, что подвез.
— Сорок пятое — это просто прямой выстрел между Хьюстоном и Далласом. Никаких других причин ехать сюда. Если только ты не живешь за счет этого, как я. В эти дни недели тут тихо. Попытайся найти кого-нибудь на стоянке грузовиков до наступления темноты. Если решишь пойти в