меня взгляда.
— Я не знаю, где он. Он мне не сказал. — Теперь, когда пистолет исключен из ситуации, она определенно чувствует себя более дерзкой.
Я наклоняю голову в сторону, мои губы кривятся в ветреной улыбке.
— Давай проясним одну вещь. Твой брат стал мишенью для многих плохих людей. Таких, как я. Я работаю на Братву Козлова. Слышала о таких? — Она кивает и прикусывает нижнюю губу, и это самое сексуальное, что я когда-либо видел. — Хорошо. Значит, ты знаешь, что я не тот человек, с которым можно играть в игры. Скажи мне то, что я хочу знать, и я не причиню тебе вреда.
Она шумно сглотнула, сцепив руки на коленях.
— Клянусь, он просто прислал мне сообщение, что уезжает из города на некоторое время, и чтобы я не беспокоилась о нем. Больше никаких подробностей он мне не сообщил.
Если она говорит правду, Джимми должен был понять, что мы приближаемся. И не только я. Слухи дошли и до других мафиози, с которыми он расправился. Я только первый, кто сделал шаг, но скоро появятся и другие.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я, разглядывая ее поношенную форму и темные пятна под глазами.
— Меня выселили из квартиры, и мне нужно было где-то остановиться. У меня есть запасной ключ, так что… — Она пожала плечами. — Я пришла сюда.
— Твой брат не знает, что ты здесь?
Она медленно покачала головой, подтверждая мои подозрения.
Мышцы на моей челюсти дрогнули.
— Здесь ты не в безопасности. Я не причиню тебе вреда, но следующий человек, который войдет в эту дверь, причинит. В твоих интересах сказать мне, где твой брат, а затем уехать отсюда как можно дальше.
Ясные ореховые глаза окинули меня презрительным взглядом.
— Ты сумасшедший, если думаешь, что я помогу тебе найти моего брата только для того, чтобы ты мог его убить. — Ее подбородок вздергивается в знак неповиновения, и хотя это очаровательно, с меня хватит. Роуэн должна понять, в какую опасную игру она играет.
Я встаю, возвышаясь над ней. Взяв в руки ее волосы, я откидываю ее голову назад и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.
— Не шути со мной, девочка. Тебе не понравятся последствия.
Ее дыхание сбивается, а зрачки расширяются — признак страха или возбуждения, а может быть, и того, и другого. Больше она ничего не говорит. Вместо этого она отводит взгляд и смотрит мимо меня. Как будто меня отстраняют.
— Думаю, ты понимаешь, что Козловы — не те люди, с которыми можно возиться. Ну, твой брат именно так и поступил. — Я качаю головой, как будто — Поэтому Роуэн, ты расскажешь мне все, что знаешь. А потом ты поможешь мне найти твоего брата, чтобы мы могли разобраться с ним должным образом.
Мне не нужно объяснять ей, что это значит. По ее пораженному выражению лица я догадываюсь, что она все прекрасно понимает.
— Руки. Сейчас же. — Я достаю из заднего кармана молнию и держу ее перед ней.
— Зачем? — спрашивает она, выглядя гораздо менее уверенной в себе.
— Потому что я так сказал.
Она не спорит, протягивает свои изящные руки вперед, пока я связываю ее запястья вместе.
— Твой телефон?
— В моей сумочке. — Она показывает подбородком в сторону входной двери.
Я нахожу на полу ее сумочку и достаю из нее старинный мобильный телефон-раскладушку. Опустившись рядом с ней на диван, я прижимаюсь бедром к ее бедру просто потому, что мне этого хочется. Ее глаза прожигают дыру в месте соприкосновения наших тел, но она не шевелится. От ее кожи исходит тепло, и я понимаю, что мне нравится ощущение ее пышного бедра, прижатого к моему.
Я передаю Роуэн ее телефон: она не может совершить глупость, когда я так близко. Введя код доступа, она открывает свои сообщения и показывает мне последнее сообщение, которое прислал ей брат.
Джимми: Должен уехать из города на некоторое время. Иду на дно. Не волнуйся, я в порядке.
Я выхватываю телефон из ее рук и звоню на номер Джимми. Он сразу же переходит на голосовую почту.
— Джимми, это Джулиан Никитин. Уверен, ты знаешь, кто я и зачем звоню. Я здесь с твоей милой сестрой Роуэн, которая сказала мне, что ты ушел на дно. Плохая идея, мой друг. Пока ты не сдашься мне, она — мой залог, и я планирую использовать это время, чтобы узнать ее очень, очень хорошо.
Я положил трубку и сунул ее обратно в сумочку. Ее глаза стали огромными, как блюдца, и наполнились ужасом от моей подразумеваемой угрозы. Мои слова были направлены на то, чтобы напугать Джимми и заставить его сдаться. Женщины приходят ко мне по своей воле или не приходят вовсе.
— Зачем ты это делаешь? — Она задыхается от рыданий. — Я невиновна. Я не имею никакого отношения к тому, что сделал мой брат.
— Это правда. — Я потираю челюсть в раздумье. — Но даже если это не я, Солнышко, будут другие. Твой брат поставил тебя в опасное положение.
— Хватит его винить, — плачет она. — Это ты подвергаешь меня опасности. Это ты разбрасываешься угрозами. Я была в порядке, пока ты не появился.
Я хихикаю себе под нос. Она не в порядке.
Если она останется в этой квартире, то станет легкой добычей. Я не единственный, кто охотится за Джимми — сицилийцы, вьетнамцы, черт возьми, даже ирландцы, скорее всего, выслеживают человека, который дважды обманул всех нас, и следующий мафиози, который войдет в эту дверь, не будет колебаться, прежде чем отстрелить ей голову. Или еще хуже.
Мне должно быть наплевать на Роуэн. Она младшая сестра Джимми и абсолютно никто для меня, но от одной мысли о том, чтобы бросить ее на растерзание волкам, у меня сводит живот.
Но я не стану вытаскивать ее отсюда пинками и криками. Я верю в естественные последствия. Она должна на собственном опыте узнать, какой опасности она подвергается.
Я достаю нож из кобуры на лодыжке и переворачиваю его лезвием вверх. Она испуганно вскрикивает, но я