Отрицание же того, что кроме логики (хорошей или плохой) нет других мыслительных процессов или методов, подразумевает отрицание этого чутья или "волшебства". Но только в том случае, если мы готовы выйти за рамки языка и логики, мы можем выйти из плена нашей ментальной карты мира.
Достаточно подробное исследование этого вопроса неизбежно заставляет сделать вывод о том, что настоящее "великое волшебство" возможно далеко не всегда. Человек может получать прекрасные результаты, но будет тем не менее разочарован. В чем же здесь дело?
Над ним все равно - в большей или меньшей степени - давлеет первоначальная установка на реальность, на то, что ВОЗМОЖНО. Определение, ограничение как бы присутствует в нашей голове. Мы как бы не меняем нашу ментальную карту, а накладываем новую поверх старой. И сколько бы новых ментальных карт мы не положили на исходную, она все равно угадывается под ними. Действительной свободы менять ментальные карты достичь достаточно тяжело. Они тяжелы сами по себе уже в силу так называемого принципа общей психической относительности, они обладают инерционностью (см. пример с игральными картами). А всеобщая ментальная карта реальности тяжела уже хотя бы для того, чтобы так просто не позволять двигать себя туда-сюда.
Причина же того, что "волшебство" возможно даже в материалистическое время может заключаться в следующем (хотелось бы обратить внимание читателей на то, что некоторые термины употребляются достаточно условно). У многих людей имеется представление об умном "подсознании", которое может обладать восприятием за рамками нашего сознательного восприятия. Именно это представление разрешает нам самое аморальное материалистическое мировоззрение, которое не имеет ничего против нескольких счастливых случайностей, хотя и не допускает превращение свинца в золото. Так что успеха в "волшебстве" можно достичь даже и на фоне материалистической ментальной карты. Но результаты будут находиться в прямой зависимости от того, что читатель уже понял. Важное значение при изменении ментальной карты имеет и следующее. Человек должен допустить, что происходить может больше, чем он в состоянии объяснить и что он не обязан все объяснять. Представьте себе, что однажды утром вы открыли кошелек и увидели там больше денег, чем должно быть. В чем будет заключаться нормальная реакция? В поиске решения. В размышлениях, в попытках вспомнить что-нибудь подходящее. В конце концов вы "вспомните" о том, что вчера ваш знакомый отдал долг. После этого вы удовлетворены. Нормальный человек занимается этим всю жизнь, он вознаграждает свой ум за то, что тот ищет объяснения. При этом "нормальный человек" беспокоится до тех пор, пока объяснения не будут найдены. В итоге каждое такое объяснение усиливает зависимость от материалистической ментальной карты. (Придется еще раз напомнить и о том, что само слово "материалистический" здесь также достаточно условно).
В "Путешествии в Икстлан" Кастанеда рассказывает следующую историю. В сумерках в пустыне он внезапно видит ужасное чудовище, сидящее в засаде. С ужасом он смотрит на него, заставляет себя подойти к нему, убеждая себя в том, что этого же быть не может. И действительно, чудовище в игре света и тени превращается в сухую корявую ветку кустарника. Кастанеда "объяснил" чудовище. Он был очень горд собой, ведь не потерял головы, сохранил трезвый ум, не поддался панике и понял, какой иллюзией было чудовище "на самом деле". Но что сказал ему Дон Хуан по этому поводу? Дон Хуан всего навсего сказал, что Кастанеда убил волшебство. Он упрекнул Кастанеду в том, что тот видит не "реальность", а старается втиснуть мир в рамки собственных представлений о реальности.
Но вернемся к деньгам в кошельке. Вместо того, чтобы копаться в прошлом в поисках "объяснения" лишних денег, можно попытаться просто признать их наличие без объяснения, например: "Количество денег увеличилось, так как они мне очень нужны". Если вы увидите привидение, назовите его привидением, и не пытайтесь навязать ему объяснение. Если вы на улице встретите друга, который вчера уехал в другой город, разрешите ему присутствовать в двух местах одновременно. Если книга оказалась в соседней комнате, исходите из того, что ей понадобилось немного размяться, а не из того, что ее туда перенесла супруга или друг.
Это ведь также метод работы с материальной ментальной картой нашего времени. С ней не обязательно воевать, ее можно тихо и спокойно игнорировать. Главное, что вы ДОПУСКАЕТЕ такие события в своем собственном мире, своей ментальной карте. Это неизбежно приводит вас к выводу о том, что каждый человек сам принимает решение, какую картину мира использовать.
Можно представить, что материалист живет в карте метрополитена и признает реальной только ее. Если взять эту карту и детально исследовать, то сразу же бросятся в глаза пустые места, о которых можно подумать, а для чего и почему вообще они есть. Уже это само по себе расширяет нашу свободу в очень значительной степени. Но пока мы будем просто расширять карту метрополитена и использовать ее как основу, мы будем ошибаться. Ведь и сама эта карта в определенной степени неправильна. Во-первых, это двухмерная проекция трехмерного мира. Во-вторых, расстояния на ней искажены, кривые линии выпрямлены, чтобы их было легче читать и т.д. Как наш материалист вы увидите в ней весь мир, но вам будет крайне тяжело разместить на ней свои новые открытия.
Об этом в определенном смысле говорит Дон Хуан в "Кольце силы" Кастанеды. Он говорит о нашей субъективной действительности и описывает ее понятием "тональ". Он говорит, что тональ - это как стол в ресторане, так как при внимательном рассмотрении этот стол окажется одинаковым с другими столами в этом ресторане (то есть с реальностями других людей). Мы исходим из того, что это "истинно" и верим в то, что нет ничего другого, вспомните о всеобщей психической относительности. Волшебство - это открытие факта, что мы обладаем свободой открыть стол в определенном объеме заново в соответствии с собственными желаниями.
Дон Хуан указывает на сверхреальность по ту сторону этих столов и называет ее "нагуаль". Рано или поздно некоторым людям (надеемся, что читатели причисляют себя именно к этим людям) придется научиться вскакивать из-за стола и смотреть на реальность по ту сторону от него. Это соответствует нашей идее о большом количестве ментальных карт. О том, что мы в своей реальности видим только одну ментальную карту из многих и о том, что нужно научиться переходить из одной карты на другую.
И даже если наши ментальные карты являются очередной игрой ума, а так оно неизбежно и есть, работа с ними доставила автору несомненное удовольствие, чего он желает и своим читателям.
М. ПУСТОТНИК
Р.S. Уже после написания статьи автору совершенно случайно попало в руки стихотворение, которое может быть прекрасной иллюстрацией этой статьи. А может быть, это статья - иллюстрация стихотворения?
БАЛЛАДА ПОЭТИЧЕСКОГО СОСТЯЗАНИЯ В БЛУА
От жажды умираю над ручьем, Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя, Куда бы ни пошел - везде мой дом, Чужбина мне страна родная. Я знаю все, я ничего не знаю. Мне из людей всего понятней тот, кто лебедицу вороном зовет. Я сомневаюсь в явном, верю чуду, Нагой, как червь, пышнее всех господ. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем. Я жду и ничего не ожидаю. Я нищ, и я кичусь своим добром. Трещит мороз - я вижу розы мая. Долина слез мне радостнее рая. Зажгут костер - и дрожь меня берет, Мне сердце отогреет только лед. Запомню шутку я и вдруг забуду, кому презренье, а кому почет. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном, Но звезды в небе ясно различаю, Я ночью бодр, а сплю я только днем, Я по земле с опаскою ступаю, Не вехам, а туманам доверяю. Глухой меня услышит и поймет. Я знаю, что полыни горше мед. Но как понять, где правда, где причуда, и сколько истин? Потерял им счет. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее - час иль год, Ручей им море переходят вброд. Из рая я уйду, в аду побуду. Отчаянье мне веру придает. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Франсуа Вийона