А я думал… подружимся.
От его манеры речи Женю начинает подташнивать.
Она, дрожа, накидывает на себя дурно пахнущее платье и оправляет его рваными движениями.
Мда, семейка у неё, конечно, не сахар. И обида на родителей есть. Но чтобы она кому-то на это жаловалось?
— Нет, сильно сомневаюсь… — тянет Женя, отставляя пиво в сторону. — Ты меня с кем-то перепутал. Может, номером ошибся? Не видел здесь женщин в костюмах?
— Джилл, — изгибает он чёрную, будто углём нарисованную бровь, — ну ты чего в самом деле? И нет, никаких женщин тут сегодня. Кроме тебя…
В этот момент, как на зло, словно для того, чтобы усилить впечатление от некого контекста прозвучавшего в его словах, в комнату вваливаются три пьяных, хохочущих мужика. И все как на подбор, грязные, в лохмотьях, в клубах сигарного дыма.
Глава 2. Джек и Джилл
Мужчины выглядят устрашающе. Женя сглатывает подступивший к горлу ком и лихорадочно обдумывает, что делать дальше.
Она никогда не думала, что может оказаться в такой ситуации.
— А ну, пошли вон! — гаркает вдруг на них незнакомец так, что вздрагивают все. — Не видите, у меня тут дело с ней?
Но парни не видят. Определённо не видят. Потому что начинают тупо озираться и ухмыляться, обнажая чёрные зубы.
— Что-то как-то не заметно, — рискует ответить один. — И не слышно. Вот и заглянули. Подумали, вам тут скучно одним, видимо.
— Что ты несёшь? — хохочет второй. — Так говоришь, будто к ним присоединиться думал!
— Дубина, — поддакивает ему третий, самый низкий и младший.
Хотя об их возрасте судить сложно, мешает, мягко говоря, неряшливый вид и щетина куда более длинная, чем у того, с серьгой в ухе, что Женю уговаривал.
Он, больше не глядя на неё, вздыхает устало и трёт шею, прежде чем подойти к ним и одним ловким движением руки вытолкнуть всех троих за тяжёлую дверь.
Раздаётся грохот, возмущённые возгласы, сдавленное и обиженное: «Джек!», и клацанье замка.
Джек, заперев дверь, разворачивается к постели, крутя в цепких пальцах ключ на шнурке, и возвращает внимание Джилл. То есть, ей, Жене.
— На чём мы остановились, напомни-ка мне? А то я, понимаешь ли, разговаривать вообще не настроен был, могу и забыть чего.
Она холодными от ужаса пальцами трёт виски и вновь жмурится.
Почему-то больше всего из колеи выбивает не обстановка и ситуация, а имена. Явно англоязычные.
Это какой-то дурацкий пранк?
Шутка одногруппника?
— «Идут на горку Джек и Джилл, несут в руках ведерки. Свалился Джек и лоб разбил, а Джилл слетела с горки…» — вспоминает она детский стишок в переводе Маршака. — Думаешь, это смешно?
На глазах против воли выступают слёзы.
А он, похоже, действительно оценил.
— Забавно, — смеётся, присаживаясь на краю кровати. — У тебя талант, молодец! Могла бы зарабатывать, выступая, с таким-то умением. Давай ещё! Да сюда иди, — призывно и звонко хлопает он себя по колену.
— Нет, — пальцы сжимаются в кулачки, — пока ты не объяснишь, что здесь происходит!
Этот дурень просто превосходный актёр, стоит признать!
И всё вокруг такое убедительное, аж до мигрени.
— Что именно тебя так разозлило, а? — вновь выгибает он бровь. — Ты ведь сама хотела, чтобы я помог тебе из дома сбежать. Я сказал, будешь со мной за это. Ты согласилась, ведь тебе пока и выгоднее это. Безопасно со мной, я и от чужих защищу, и своим парням тронуть тебя не дам. И проведу… куда ты там идёшь. А что я вижу в итоге? Вот это! — обводит он рукой её силуэт, и выглядит таким возмущённым, будто вот-вот и сам вскочит на ноги и скроется за дверью, громко ею хлопнув.
Но вместо этого Джек вспоминает об отставленной на пол кружке и допивает брагу, отчего-то зажмурившись. Каждый глоток его при этом отчётливо слышен.
Смекнув, что лучшего момента не будет, и этот цирк пора прекращать, Женя хватает ключ, что он положил рядом с собой на покрывале, срывается с места и бежит к двери.
А Джек, не сразу сообразив, что произошло, какое-то время просто наблюдает за ней.
Она отмыкает замок и убегает, на диком адреналине умудряясь огибать толпы не самого благонадежного вида мужчин.
Как же ей повезло, что никто не преградил путь и не вцепился в волосы или платье.
Женя выбегает на тёмную улицу и едва не падает, запнувшись не об камень, а об осознание простого факта — ночь стоит чёрная, душная, летняя.
Ещё несколько часов назад, казалось бы, была зима.
— Боже…
Её что, похитили и каким-то образом увезли на юг?
Произошла какая-то жуткая аномалия?
Или…
Ей мгновенно становится легче, когда приходит осознание:
— Это сон. Ну, конечно, это сон. Мне теперь только… нужно как-то проснуться.
И в этот момент Джек с силой хватает её за плечи и прикладывает об ближайшее дерево.
Глаза у него сверкают в темноте яростно, отражая свет факелов, что висят над дверью таверны. Губы подрагивают. Лицо искажается.
— А теперь я не буду вежлив, девочка, — рычит он. — Обмана я не прощаю, так и знай.
Глава 3. Побег от чернобурка
— Да как же ты… — Женя заикается от страха и злости, — меня достал. Видеть тебя не хочу!
Что-то происходит.
С этими словами на миг между ними вспыхивает золотой свет. Её словно током прошибает, а мужчина… исчезает?
Словно сбылось её неосторожное пожелание.
На этом Женя вспоминает и ещё кое-что. Она где-то видела подобное. То, что можно назвать магией.
Точно!
Гримёрка. Последний кусочек пазла встал на место. Мужчина в костюме Деда Мороза не просто напугал их. Он сказал, что каждую актрису отправит в настоящую сказку. И заморозит, если она умудрится испортить и её.
Стукнул посохом, и…
От этих мыслей её отвлекает вой Джека где-то у неё под ногами.
Не исчез, а просто свалился, будучи пьяным?
Но Женя видит в темноте шевеление, сопровождаемое чертыханием и сдерживаемым криком. Голос Джека, почему-то, слегка меняется, становится не таким внятным и грубым, пусть и оставаясь узнаваемым.
А дальше происходит… нечто. Чёрная, в неверном свете будто бы даже плешивая лиса упирается в Женю лапами в попытках дотянуться до её лица. Чтобы укоризненно, со страхом вглядеться ей в глаза. Разомкнуть свою пасть, и голосом Джека закричать что есть мочи:
— Расколдуй меня, сейчас же! Сразу бы сказала, что ведьма! Пальцем бы не тронул. Сейчас же верни всё, как было! — и уже тише, шипяще, вперемешку со звонким мерзким тяфканьем: — Иначе лицо тебе обглодаю, девка!
Она, уже