Кровь хлынула ему на штаны. Парень выпучил глаза. Очевидно, он никогда не видел столько своей крови.
Таури подняла клинок, показывая, что намерена продолжать. Противник выронил меч. Земля громко ухнула. Парень безуспешно пытался зажать рану ладонями. Кровь текла сквозь пальцы.
— Ой, мама, — совершенно по-детски сказал парень и упал на колени. Земля ухнула второй раз.
Это было смешно. Наверняка он решил, что умирает. И он мог бы умереть. Всего-то нужно было нанести не режущий удар, рассекающий кожу, а колющий, в печень.
Вздохнув, Таури скомкала его рубашку:
— Прижми к ране, болван. И иди в деревню. Знахарь есть?
Он кивнул.
— И никогда больше не ссорься с профессионалами, понял?
Он снова кивнул. Рубашка быстро становилась красной. Раны на животе и лице вообще хорошо кровоточат. Таури часто пользовалась этим, когда не было настроения убивать.
* * *
Следующую деревню Таури собиралась обойти. На карте она выглядела как маленькое бесформенное пятно, перечеркнутое короткой улицей. Понятно, что на теплый прием там рассчитывать не приходилось. Но амулет на шее едва заметно дрогнул. Таури сняла его и положила на ладонь. Бесцветный камень постепенно краснел. Без сомнения, в деревне был «маяк».
Таури снова надела амулет и спрятала камень под одежду. Поправила сумку, мечи и зашагала к деревне. Всего через сотню шагов она поняла, что карта безнадежно устарела. Во-первых, на ней не значилось широкой просеки, ведущей прямо к поселению. Во-вторых, сама деревня оказалась намного больше. Две улицы разбегались с холма. Одна вела к рынку, другая — к дому, желтеющему свежим деревом. Можно биться об заклад, что это трактир. В перспективе снова появился горячий ужин.
В благоустройстве деревни чувствовалась опытная рука транспортного мага. В глаза бросались несвойственные деревенскому захолустью постройки. Например, широкая площадка перед трактиром, идеально подходящая для телепортации товаров и больших групп людей. Или рынок, огороженный невысоким, но каменным забором. И новые дома. Добротные, большие, не чета местным развалюхам. Но самая верная примета — каменная башенка с острой крышей.
Для хранения «маяка» и размещения дежурного по телепорту можно выделить любую комнату в трактире. Но отдельно стоящая башня внушала местным жителям невольное уважение. В этих дремучих местах такой ход себя оправдывал. Правда, теперь эти места уже не будут такими дикими. Завяжется торговля, появятся богатые купцы. Они доставят редкие в этих краях товары, а вместе с ними — новые взгляды. И женщины в штанах и при оружии больше не будут вызывать припадки у старост.
Таури улыбнулась и зашагала вверх по холму, навстречу ужину и ночлегу.
В трактире гуляли. За добрую сотню шагов доносились визгливые крики, топот, хохот и завывание пастушьих рожков, используемых в качестве музыкальных инструментов. Судя по количеству шума, здесь праздновалась свадьба.
Дверь трактира распахнулась, на порог вывалился шатающийся крестьянин. Он попытался обнять столб, но промахнулся и свалился с крыльца. Съехал на пузе по ступенькам и уютно устроился посреди двора. Рядом с ним в таких же расслабленных позах лежало еще несколько мужиков. Судя по их счастливым лицам, свадьба удалась.
Таури брезгливо обошла несколько тел. Настроение упало.
Гулянка продлится, как минимум, до утра и тут же начнется заново. В деревнях народ выносливый, свадьбу может праздновать целую декаду, а то и две. Вопли не дадут заснуть, ночью в комнату обязательно кто-нибудь начнет ломиться и предлагать выпить за здоровье молодых. Если отказать — обидится и будет драка. Если согласиться — драка будет все равно, когда какой-нибудь болван решит, что городская цаца выпила достаточно и её уже можно тащить на сеновал.
Драться по-прежнему не хотелось. Но долгожданные блага цивилизации перевешивали доводы разума. Таури поправила мечи и вошла в трактир.
Внутри пахло потом, перегаром, квашеной капустой, подгоревшим луком и жареным мясом. Все вместе создавало непередаваемый аромат деревенского праздника.
За длинным столом, составленным из всех имеющихся в заведении, сидели молодожены и их родители, а также те из гостей, кто оказался покрепче. Во главе стола — высокий, симпатичный и счастливый жених. На его плечо прилегла сомлевшая невеста. Совсем еще девчонка. Венок с лентами сбился набок, глаза осоловевшие. А рядом с ней — прямой, как палка, худой мужчина средних лет с землистым лицом. Рядом с ним не было ни кружки, ни тарелки. Он положил перед собой худые руки с узловатыми почерневшими пальцами и сидел, не двигаясь.
Кадавр.
На него не обращали внимания. Веселье шло своим чередом.
Таури пригляделась к гостям повнимательнее и заметила молодого некроманта. Он сидел недалеко от невесты и старательно закусывал, словно пытался наесться впрок. Коричневая мантия, наброшенная на плечи, плохо прикрывала старую, посеревшую от частых стирок рубашку. Худая шея торчала из обтрепанного воротника. Даже ссутулившись, маг был выше соседей на полголовы.
Из незаметной двери выскочил энергичный толстячок и учтиво поклонился:
— Что угодно госпоже? Комната, ужин?
Таури не любила трактирщиков. Они хоть в чем-то, но обманут. Или жаркое подсунут вчерашнее, или простыни не поменяют после предыдущего постояльца. Этот вот явно возьмет ужин с праздничного стола, за который крестьяне уже сполна рассчитались. И сдерет с проезжей «госпожи» за него вторую цену. Поэтому Таури сухо ответила:
— И то и другое.
— Ужин подать в комнату?
— Естественно. И прикажите погреть воды. Самую большую бадью.
Трактирщик приосанился:
— У нас есть настоящая ванна!
— Прекрасно, — буркнула Таури. — Показывайте ваши апартаменты.
Комната оказалась маленькой, но уютной и чистой. Расторопный трактирщик прислал служанку, такую же немолодую и упитанную, как он сам. Она помогла Таури принять ванну, принесла ужин, сервировала небольшой столик и даже поставила между тарелками маленький кувшинчик с мелкими голубыми цветами. И не сказала при этом ни слова. Когда она, поклонившись, направилась к двери, Таури спросила:
— Что за покойник сидит рядом с невестой?
— Отец ее, — не удивилась служанка. — Он завещал без него свадьбу не играть, вот и наняли магика, чтоб все по закону было. А то не видать жениху приданого, у Миланки семья строгая…
— Понятно. А потом упокоят?
Служанка кивнула:
— Сегодня после полуночи должны. Магик деньги вперед взял, обещал, что все в лучшем виде будет…
— Ну, значит, будет, — зевнула Таури. — Некроманты слов на ветер не бросают…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});