Читать интересную книгу Боратынский - А Песков

Олег Проскурин

...

En Russie le poиte de la douleur individuelle exprime toujours le sort de sa race. Tirй d'une lettre particuliиre

[В России певец собственного недуга не может не быть выразителем родовой судьбы. Из частного письма. (фр.).].

1814

Тамбовской губернии Кирсановского уезда в село Вяжля.

Ее превосходительству милостивой государыне

Александре Федоровне Боратынской.

Из Петербурга

1.

…A prйsent je m'occupe dans mes moments de loisir а traduire ou а composer quelques petites historiettes, et а vous dire le vrai, il n'y a rien que j'aime tant que la poйsie. Je voudrais bien кtre auteur. Je vous enverrai la fois prochaine une espиce de petit roman que je suis prиs de finir. Je voudrais bien savoir ce que vous en direz. S'il vous semble que j'ai quelque talent, alors je tвcherai de me perfectionner en apprenant les rиgles. Mais vraiment maman, j'ai vu plusieurs traductions russes imprimйes et si mal traduites, que je ne sais pas comment l'auteur a eu l'audace de soumettre au jugement publique des sottises pareilles, et pour comble d'effronterie, il y met son nom. Je vous assure sans vanitй que je pourrai beaucoup mieux traduire. Pour vous en donner l'idйe, je vous dirai que pour l'expression franзaise: D jetait feu et flamme, il a traduit: Огнем и пламенем рыкал. Ce qui est trиs bien en franзais est trиs mal en russe, et celle-ci est l'expression la plus animale que j'aie jamais vue. Pardonnez si je mйdis de ce pauvre diable, mais je voudrais bien qu'il entendisse tout ce que l'on dit de lui, pour le dйgoыter de nous dйchirer l'oreille par les expressions vraiment barbares qu'il emploit. Mais voilа que je vous fais lа, comme un vrai journaliste franзais, la satire des pauvres auteurs. Pardonnez-moi, ma chиre maman, je sais bien qu'il ne m'appartient pas de m'йriger en juge dans un art oщ je suis si neuf, mais il me semble toujours que ce n'est pas une indiscrйtion de dire а sa mиre ce que l'on pense. Adieu ma chиre maman… Eugиne Boratinsky **.

**…Нынче, в минуты отдохновения, я перевожу и сочиняю небольшие пиесы и, по правде говоря, ничто я не люблю так, как поэзию. Я очень желал бы стать автором. В следующий раз пришлю вам нечто вроде маленького романа, который я сейчас завершаю. Мне очень важно знать, что вы о нем скажете. Если вам покажется, что у меня есть хоть немного таланта, тогда я буду стремиться к совершенству, изучая правила. Истинно, маменька, но мне приходилось видеть напечатанные русские переводы, которые были выполнены столь плохо, что я не мог постичь, как автор решился вынести на суд публики такие глупости, да еще, торжествуя свое бесстыдство, выставил под ними свое имя. Без тщеславия уверяю вас, что я сумел бы перевести лучше. Чтобы дать вам о том понятие, скажу, что французское: Il jetait feu et flamme, он перевел: Огнем и пламенем рыкал. Что прекрасно по-французски, весьма дурно по-русски, а уж это выражение — самое скотское, какое я когда-либо видел. Простите мое злословие в адрес этого несчастного, но мне хотелось бы, чтобы он услышал все, что о нем говорят, и чтобы у него пропала охота мучить наш слух истинно варварскими выражениями. Впрочем, как настоящий французский журналист, я пишу вам здесь целую сатиру на дурных авторов. Простите, любезная маменька, я знаю, что мне еще не пристало быть судьею в искусстве, где сам я пока новичок, но мне всегда казалось, что своей матери можно высказывать все, что думаешь, не опасаясь выглядеть нескромным. Прощайте, любезная маменька…

Евгений Боратынский

2.

…Oserai-je vous rйpйter encore ma priиre relativement а la marine. Je vous supplie, ma chиre maman, de m'accorder cette grвce. Mes intйrкts qui vous sont si chers, dites vous, le commandent impйrativement. Je sais combien il doit coыter а votre coeur de me voir dans un service aussi pйrilleux. Mais dites moi, connaissez vous un endroit dans l'univers exceptй le rиgne de l'Ocйan oщ la vie de l'homme ne soit exposйe а mille dangers, oщ la mort n'ait ravi un fils а sa mиre, un pиre, une soeur, partout le plus petit souffle est capable de dйtruire le ressort fragile que nous nommons notre existence. Quoique vous disiez, ma chиre maman, il est des choses qui dйpendent de nous, il y en a d'autres dont la conduite est confiйe а la Providence. Nos actions, nos pensйes dйpendent de nous, mais je ne saurais croire que notre mort dйpende du choix que nous ferons du service du terre ou de mer. Quoi! possible que la destinйe, qui m'a marquй la fin de ma carriиre, remplirait son arrкt sur la mer Caspienne, ne saurait m'atteindre а Pйtersbourg? Je vous supplie, ma chиre maman, de ne pas contraindre mon inclination. Je ne saurais servir dans les gardes; on les mйnage trop. Si l'on fait la guerre, ils ne font rien et ils restent dans une honteuse oisivetй. Et vous appelez cela exister! Non, ce n'est pas une existence qu'une tranquillitй sans mйlange. Croyez-moi, ma chиre maman, que l'on peut s'accoutumer а tout exceptй а la tranquillitй et а l'ennui. J'aimerais mieuz кtre parfaitement malheureux que parfaitement tranquille, au moins un sentiment vif et profond occuperait mon вme tout entiиre, au moins les sentiments de mes maux me rappelиrent que j'existe. Et vйritablement je sens qu'il me faut toujours quelque chose de dangereux dont je m'occupe; sans cela je m'en nue. Reprйsentez-vous, ma chиre maman, une furieuse tempкte et moi debout sur le tillac qui semble commander а la mer irritйe, une planche entre moi et la mort, les monstres marins qui admirent l'instrument merveilleux, enfant du gйnie humain qui commande aux йlйments. Et puis… je vous йcrirai le plus souvent possible tout ce que j'aurai; vu de beau… Eugиne Boratinsky *.

*…Осмелюсь ли вновь повторить свою просьбу, до мореплавания относящуюся? Умоляю вас, любезная маменька, согласиться на эту милость. Мои блага, вам столь дорогие, как вы сами говорите, требуют этого неотменно. Я знаю, что должно выдержать вашему сердцу, видя меня на службе столь опасной. Но скажите мне, знаете ли вы место во вселенной, вне царства Океана, где жизнь человека не была бы подвержена тысяче опасностей, где смерть не похищала бы сына у матери, отца, сестру? всюду ничтожное дуновение способно сломать хрупкую пружину, которую мы называем бытием. Что бы вы ни говорили, любезная маменька, есть вещи, подвластные нам, а управление другими поручено Провидению. Наши действия, наши мысли зависят от нас самих, но я не могу поверить, что наша смерть зависит от выбора службы на земле или на море. Как? возможно ли, чтобы судьба, определившая исход моему поприщу, исполнила свой приговор на Каспийском море и не сумела бы настичь меня в Петербурге? Умоляю вас, любезная маменька, не приневоливать мою страсть. Я не мог бы служить в гвардейцах: их слишком щадят. Когда бывает война, они ничего не делают и пребывают в постыдной праздности. И вы называете это жизнью! Нет, ничем не смущаемый покой — это не жизнь. Поверьте, любезная маменька, можно привыкнуть ко всему, кроме покоя и скуки. Я бы избрал лучше полное несчастие, чем полный покой; по крайней мере, живое и глубокое чувство обняло бы целиком душу, по крайней мере, переживание бедствий напоминало бы о том, что я существую. И в самом деле, я чувствую, мне всегда требуется что-то опасное, всего меня захватывающее; без этого мне скучно. Вообразите, любезная маменька, неистовую бурю и меня, на верхней палубе, словно повелевающего разгневанным морем, доску между мною и смертью, чудищ морских, пораженных дивным орудием, созданием человеческого гения, властвующего над стихиями. А потом я буду писать к вам сколь возможно часто обо всем, что увижу прекрасного…

Евгений Боратынский.

РОДОСЛОВНАЯ

I. Дальный путь ведет из России — в Галицию, где, прославленный своими ратными победами, почил в 1370-м году храбрый Димитрий Божедар.

II. Димитрий, сын его, прозывавшийся по замку своему Боратыном {Боратын — Божья Оборона.} жил также храбро и почил, оставив по себе многолюдное потомство, а замок его отошел к сыну Василию.

Здесь и далее все подстрочные примечания, за исключением особо оговоренных, сделаны сочинителем.

III. У Василия было горе: не рождались сыновья. Тогда брат его Иван похитил из Боратына младшую Васильеву дочь, а свою племянницу — Марию, и род Василия не угас, но вознесся двумя сынами: Стешком и Андрейком.

IV. Стешко и Андрейко, окрепнув, ушли в Польскую землю. Стешке стал называться там Яном.

V. Стешко-Ян, правитель пржемыслский, родил сына Петра. Сигизмунд-Август, король польский, приблизил Петра Боратынского. За возвышенье свое Петр был удостоен в 1558-м году погребенья в Королевском соборе в Кракове, о чем гласила в былые времена надпись на могильном камне: "Петру Боратынскому, кастелану Бельсина и капитану Самбора, отмеченному знатностью и воинской славою, происходящему из славнейшего по отцу своему рода, знаменитого мудростию, красноречием и добродетелями духа".

VI. Сын Петра Иван (по-польски — Ян), украшение двора Сигизмунда-Августа, оставил земное поприще в 1584-м году.

VII. Сын Ивана Петр скончался в 1620-м году. Некое предание гласит, что сей Петр, хотя и был того же рода, но не был сыном Ивана-Яна, который умер, не оставив потомства. Быть может, так. Но родословные суть знаки рода и достоинства, а не телесного сходства, и чьим бы сыном ни был сей Петр, он был Боратынским и ему надлежало стать отцом следующего Ивана Боратынского.

VIII. Сей Иван Боратынский, сын Петра, пришел в Россию при царе Алексее Михайловиче и принял православный закон. Он получил во владение село Голощапово — в полутораста верстах к северу от Смоленска, возле крепости Белой на речке Обше. В 1708-м году Иван Боратынский почил, оставив Голощапово сыну Павлу.

Павел родил Якова и Василия и умер.

X. Пока Василий был мал, Яков забрал себе все владение родителя. Когда Василий вырос, братья заспорили о деревнях. В 1742-м году Василий через Вотчинную коллегию получил законную часть наследства. У Василия Павловича были четыре дочери: Анна, Надежда, Ефросинья и Елена — и сын: Андрей.

XI. Андрей Васильевич жил в Голощапове и имел семь детей: Аврама, Богдана, Петра, Илью, Александра, Марию, Екатерину.

XII. Аврам был старший сын и имел семь детей: Евгения, Ираклия, Льва, Сергея, Софью, Варвару, Наталью.

XIII. Евгений был старший сын.

Итак, всех родов от Димитрия до Евгения тринадцать родов.

У Евгения были свои дети. У детей Евгения — свои дети. У тех свои. Род Боратынских существует по сей день.