Читать интересную книгу Сеть Петровского. Часть 1 - Евгений Калачев

– Да я как-то в петлю лезть и не собирался, – задумчиво проговорил Петровский, – если эта с…а жизнь хочет попробовать меня поломать… посмотрим, кто кого. Я ей сам глотку перегрызу. И сломаю, – он посмотрел в пространство с плохо скрываемой злобой.

Костомаров ничего не ответил. На несколько секунд повисла тишина. Было слышно, как по стеклам автомобиля стучат капли усилившегося дождя.

– Что будешь делать? – спросил Иван, поняв, что молчание затягивается.

– По обстоятельствам, – негромко ответил Петровский, – пойду туда, посмотрю, что и как. И попробую найти место в своей новой жизни. Если получится, – добавил он после секундной паузы.

– Тоже вариант, – Костомаров кивнул, – ну, ты точно нормально? Одного тебя оставить можно? – он взволнованно посмотрел на своего друга.

– Ваня, я уже взрослый мальчик, – Петровский цинично и как-то совсем невесело усмехнулся, – как-нибудь справлюсь. В универ ведь иду, а не на войну…

Костомаров рассмеялся. Петровский взял небольшую сумку, в которую с утра наспех сунул пару тетрадок, и взялся за ручку двери. Уже перед тем, как выйти из машины, он развернулся и в упор посмотрел на Ивана.

– Слушай, а ты, случаем, не знаешь, к чему снятся пауки?

– Чего? – Костомаров вытаращил глаза, – какие еще пауки?

– Большие, – задумчиво проговорил Петровский, – большие пауки в банке. Суетятся, бросаются друг на друга, грызутся…

– Понятия не имею, – ответил Костомаров, – я вообще не по этой чуши про сны…

– Ну ладно, – Петровский хлопнул Ивана по плечу, – забей, короче. Спасибо, что подбросил, – с этими словами он резко открыл дверь и вышел из машины. Костомаров проводил удалявшегося друга задумчивым и взволнованным взглядом.

– Совсем загнался пацан, – грустно вздохнул он, когда Петровский затерялся в толпе других студентов и скрылся из виду, – не позавидуешь. Привыкнет…

Иван повернул ключи в замке зажигания и резко тронулся с места, подняв брызги воды с асфальта.

***

Дождь опять усилился. Петровский остановился возле нужного ему корпуса юридического факультета НГПУ. Обычный политехнический ВУЗ, коих много по всей стране. Студенческий городок из множества корпусов, пара одинаковых общежитий, до отказа забитые столовые с дешевой едой…

Петровский вдохнул в легкие дым, который из-за дождя казался еще гуще. Навеса в курилке не было, поэтому вода обильно попадала на волосы и одежду. Но ему было все равно. Он был погружен в свои мысли. Что ж, может, Костомаров и прав. Все проходит. Значит, пройдет и это. Необычная ситуация, не каждый в такую попадает. Но он не был слабаком. И резать вены явно не собирался. Да и потом, все самое страшное, наверное, уже позади. А впереди была новая жизнь. Нужно было только понять, какая она. И приспособиться. Нет, не приспособиться. Оседлать ее, сломать самому, так же, как она попыталась сломать его. Взять за горло и свернуть шею к чертовой матери…

– Сигаретки не найдется? – внезапный оклик человека, подошедшего почти вплотную, вырвал Петровского из размышлений.

Он повернулся. Перед ним стоял высокий темноволосый парень в распахнутой поверх футболки кожаной куртке и солнцезащитных очках, которые он зачем-то носил в такую пасмурную погоду. За характерную одежду и очки Петровский тут же мысленно окрестил незнакомца Байкером. Определить, сколько ему лет и с какого он курса не представлялось возможным, поэтому Петровский просто достал пачку и протянул ему.

– Благодарю, – Байкер взял из пачки сигарету и вынул из кармана куртки зажигалку, – ложка есть, – пояснил он.

– А что, так солнце мешает? – с сарказмом спросил Петровский. По большому счету, ему было наплевать. Вопрос носил скорее дежурный характер.

– Не поверишь, привычка! – Байкер расхохотался и выпустил дым, – носил постоянно, теперь даже в пасмурную погоду глаза режет. Я Дмитрий!

– Константин, – игнорировать протянутую руку было невежливо, поэтому он коротко пожал ее и хотел вновь погрузиться в свои мысли, решив, что разговор с «байкером» Дмитрием, который почему-то боится солнечного света, окончен. Но тот не отставал.

– А ты с юрфака, да? Абитуриент? Первый курс?

– Получается, что так, – ответил Петровский, – а ты?

– И я с юрфака! – радостно сказал Дмитрий, – тоже только поступил. Стало быть, коллеги мы с тобой!

Петровский задумчиво посмотрел на него. Что ж, пока кроме любознательного «байкера» Дмитрия знакомых здесь у него не было. Значит, посылать его сразу преждевременно. Пускай будет. А там война план покажет…

– Выходит так, – хмыкнул Петровский, мусоля намокшую сигарету в руках.

Мимо них быстрым шагом прошел крепкий парень кавказской наружности, одетый в спортивный костюм. Он рванул на себя дверь корпуса и исчез в здании так же резко, как появился в поле зрения.

– Опасный, – Дмитрий ухмыльнулся, – тоже, кстати, перваш.

– Пересекались? – Петровский сделал жест в сторону двери.

– Нет, впервые вижу, – Дмитрий ухмыльнулся, – но определить-то легко. В глаза бросается…

– Что ты имеешь в виду? – почему-то Петровскому стало интересно.

– Потому что в «спортивках» пришел, – пояснил Дмитрий, – у нас в школах как? В основном, заставляют ходить в форме. Оно, вроде, и правильно, в солидных конторах везде дресс-код. Да только за одиннадцать лет эта форма успевает осточертеть. А тут, в универе, вроде в рамки-то никто не загоняет. Свобода появляется. Вот абитура в крайности и бросается. Говорю тебе, он только поступил…

Петровский хотел заметить, что и он и философ по имени Дмитрий были одеты как раз довольно сдержанно, однако решил просто промолчать. Его собеседник метко запустил сигарету в урну.

– Ну, ты докурил? – поинтересовался он, – давай, пошли в корпус, пока в мочалки тут не превратились.

Петровский не стал возражать. Они вошли в здание. Дмитрий сразу же направился к стенду с расписаниями.

– Я на разбивке тебя не видел, – бросил он, повернувшись к Петровскому, – фамилия твоя как?

– Петровский, – коротко ответил Константин.

– Петровский, Петровский, – проговорил себе под нос Дмитрий, разглядывая списки, – ага, вот! Да ты не поверишь, брат, мы с тобой в одной группе! Вот, двенадцатая, видишь? Вон и я, Фролов! Так что будем бок о бок все пять лет! – радостно сказал он и хлопнул Петровского по плечу.

– Выходит, так, – Петровский хмыкнул и вновь выдал свой дежурный ответ.

– Ну, идем на пару, – Фролов развел руками, – нам в двадцать седьмую. Первое сентября, первый курс и, мать твою, сразу занятия. Все, блин, не как у людей! – он щелкнул пальцами.

Петровский вновь не стал ни возражать, ни соглашаться, а просто направился к лестнице на второй этаж вместе со своим новым одногруппником.

***

– Ну чего, пацаны, перваши там, в двадцать седьмой собираются?

– Ага. Они самые.

– И как? Есть интересные кадры?

– Ну да, телочки ничего себе такие, зачетные водятся!

– А пацаны как?

– А ты, Санек, давно по пацанам прикалываться начал? – послышался хохот.

– Иди в ж…у, Артур! Я так спросил, а у тебя все мысли через задницу!

– Да не пыли, пацаны, как пацаны, первашей никогда не видел? Хотя есть пара экземпляров тех еще…

– Ага, вон двое минуту назад прошли! – к разговору подключился третий участник, – один хрен лохматый в очках, модник, твою мать! Второй пялится на всех, как будто умный тут самый. Да и вон то дитя гор, которое на первом этаже терлось, тоже явно борзое…

– Да забей ты, моментом осадим! А будут дергаться, п…й таких вставим, всю спесь мигом забудут!

– Завязывали бы вы с этим ребята, к первокурсникам цепляться… в прошлый раз вам мало было?

– Тьфу ты, Соболь, что ты так подкрадываешься постоянно! Идиотом сделаешь! Чего хотел?

– Да я-то ничего не хотел. А вам бы рекомендовал не приставать уже к первашам, нужны они вам сто лет… опять ведь проблемы из-за этого будут.

– Не будут, Соболь. У нас со Станиславычем на мази. А от этих проблем тем более не будет. Быстренько шлепков на место поставим, если что…

– Я ни на чем не настаиваю. Это всего лишь товарищеская рекомендация.

Тот, кого назвали Соболем, развернулся и удалился так же ненавязчиво, как и появился рядом с компанией третьекурсников.

***

Петровский с Фроловым зашли в просторную лекционную аудиторию, в которой уже находилось достаточно много студентов. Худощавый парень среднего роста, сидевший за первым столом, поднял глаза и в упор уставился на них.

– Здорово! – выпалил он нарочито резким тоном и вытянул вперед руку.

– Хай, – Фролов коротко пожал ее и прошел мимо, даже не заостряя внимания на данном субъекте, за что Петровский тут же мысленно поощрил его.

– Меня Серый зовут! – заявил наглый паренек.