Читать интересную книгу Поднебесные убийцы - Сергей Зверев

– Неужели? – Андрей рассмеялся. – Это что же, по-твоему, какое-то особое знамение?

– Можете смеяться, но это так и есть! – Леха с видом убежденного в своей правоте человека мотнул головой. – Мне дед рассказывал. Он в пятидесятые тоже служил в ВДВ, и вот у них было такое поверье, что если кого-то во время спуска на парашюте птица коснется крылом, то этому человеку скоро придется стать участником каких-то невероятных событий.

– И тому есть какие-то подтверждения?

– Да, и не одно, – кивнул Бабалин. – Ротный деда во время войны на учениях прыгал, и его на лету какая-то птаха наподобие синички тронула крылом. А на следующий день их выбросили в тыл немцам. И он попал прямо в немецкий окоп. Его тут же схватили и отправили в свой штаб. И что бы вы думали? Он в дороге сумел освободить руки от веревок, вырубить своих конвоиров и с ними на этой же машине вернуться к своим. А сослуживец деда, с ним тоже такое приключилось – птица крылом задела, вскорости попал служить в часть, которая охраняла Байконур, и лично видел, как в космос запустили первый спутник.

– А по-моему, все это ерунда! – Морщась от боли, Федька Эбергардт держал на весу ногу, которую санинструктор старательно обматывал бинтами. – Вон, в меня на той неделе воробей ткнулся. Ну и что это… – не договорив, он осекся.

– Да, Федь, да! – Леха торжествующе рассмеялся, мотая в воздухе указательным пальцем. – И ты сегодня, можно сказать, чудом остался жив. Если бы не Батяня – сам подумай, что могло бы случиться с тобой.

– Блин!.. – крутанув головой, недоуменно проговорил Федор и нервно рассмеялся. – В самом деле…

– Вообще-то, всему есть рациональное объяснение… – Лавров внимательно посмотрел на Эбергардта. – Федя, ты, когда вчера укладывал свой парашют, о чем думал? Какие думы одолевали? Когда сегодня прыгал, что было на душе?

– Да ничего особенного… – пожал парень плечами. – В принципе, все как и обычно.

– А если не в принципе? – Андрей испытующе смотрел на отчего-то замявшегося Эбергардта. – Что из дома пришло в письме, какие неприятности по службе нагрузили? Ну?..

– Гм… – Федор поморщился и неохотно поведал о том, что и впрямь вчера получил письмо, из которого узнал о вещах, не очень приятных.

Девушка, которая обещала его дождаться, сегодня выходит замуж, хотя клялась, что будет ждать «и тысячу лет».

– …Да это разве повод, чтобы переживать? – Эбергардт попытался изобразить безмятежную усмешку. – Было бы из-за чего! Выходит за другого? Ну и скатертью дорога. Я что, убогий какой-нибудь? Могу себе тоже другую найти. Да еще и в сто раз лучше!

– Конечно, Федя, ты у нас парень хоть куда… – Лавров кивнул, соглашаясь. – И другую найдешь, и та глупеха еще не раз будет локти кусать. В том числе и свои…

Грохнул дружный смех. Уловив соль шутки, рассмеялся и Эбергардт.

– Но – Федя! – уже без тени улыбки Андрей продолжил: – Как ни хорохорься, а это известие тебя все равно выбило из колеи. Ты позволил обиде овладеть тобой. Ты желал, чтобы той легкомысленной особе стало так же больно, как и тебе. Ты мысленно видел себя героически или, скажем, трагически погибшим, и ее, безутешно рыдающую у твоего гроба. Не так ли? Ну, я прав?

Некоторое время помолчав, Федор с хмурым видом кивнул.

– Во-о-о-т! От этой «печки» и будем «плясать». Своим настроением ты сам запрограммировал себя на самоуничтожение. Ясно? На уровне своего обыденного «я» ты и мысли не допускал, что хочешь своей смерти. А вот подсознание, которое не понимает аллегорий, которое все воспринимает в буквальном смысле, эту программу запустило. И ты, сам того не сознавая, какими-то движениями рук во время укладки парашюта допустил ряд ошибок. А во время прыжка усугубил их какими-то вроде бы пустячными промахами. И вот итог – ты едва не получил то, к чему в глубине души стремился вчера. Дошло?

Эбергардт снова молча кивнул. Притихли и все остальные.

– Парни, я вам уже не раз говорил: мысли материальны, и при определенных условиях они могут стать реальностью. Говорил? – Лавров теперь уже всех сразу окинул укоризненным взглядом. – Говорил. Ну, уж хотя бы теперь вы убедились, что это не пустые слова? Кстати! Кто вчера знал о том, что у Федора неприятности? Ага, Костя знал, Геннадий знал, Марат… И никто – никто!!! – не предупредил меня, никто не задумался о том, что парню через сутки выполнять прыжки в особо сложных метеоусловиях. И как же это, орлы, прикажете расценивать?

Теперь уже сразу несколько человек, испытывая досаду, понурились, понимая, что и в самом деле «облажались» – дальше некуда.

– Ладно, пока об этом хватит, – Андрей помассировал все еще ноющую кисть. – У нас еще будет время поговорить на тему вашей психологической устойчивости. Ну а тебе, Федя, индивидуальное поручение. Пока будешь лечиться, повтори весь курс аутотренинга, чтобы через две недели стал кремнем, а не плюшевым мишкой.

– Есть стать кремнем! – сконфузившись, шмыгнул носом тот.

– Кстати, кто из инструкторов вчера контролировал укладку твоего парашюта? – строго спросил Лавров.

– Прапорщик Мосейчук… – неохотно выдавил Федор.

– Мосейчук? – На лице Андрея отразилось недоумение. – Как же это он мог прошляпить твои ошибки? Ну хорошо, разберемся…

Он направился к подрулившему вездеходу с тентом, на котором взвод несколько часов назад прибыл на свой полигон. Глядя ему вслед, парни вполголоса переговаривались меж собой:

– Ну, теперь Батяня прапору «пропеллера» вставит!

– Как бы с базы не выпер!

– Думаешь?

– Ребята рассказывали, года три назад кого-то он уже турнул вот из-за такого же случая.

…Как бы там ни было, что бы и кто ни говорил, однако примета, связанная с той шальной птицей, хотя это выглядело чрезвычайно странным и даже невероятным, оправдалась в самой полной мере. Почти сразу же по прибытии на базу Лавров с ходу оказался втянутым в круговорот, без преувеличения, не совсем обычных событий. О том, что ожидается нечто экстраординарное, он понял, еще издалека увидев направляющуюся к воротам базы черную «Волгу» генерала Федина. Шофер «Урала», коротко взглянув в сторону Батяни, сдержанно, как бы про себя отметил:

– Хм… Неспроста это все…

Но Андрей уже и сам это уразумел. Мысли о прапорщике, допустившем непростительную оплошность, как-то сразу же ушли на задний план. Своим внутренним чутьем Лавров внезапно понял, что этот визит начальника учебного центра вовсе не дежурная инспекционная проверка. Скорее всего, тот прибыл по некоему чрезвычайно ответственному делу.

Выйдя на краю плаца из кабины «Урала», Лавров распорядился отправить Эбергардта в санчасть, а сам зашагал к штабу, перед которым стояла генеральская персоналка. Генерал Федин в этот момент в кабинете дотошно выяснял у оставшегося «на хозяйстве» заместителя Батяни, капитана Кукреева, ход работы по подготовке к большим войсковым учениям, в ходе которых контингенту учебной базы отводилась особая роль – диверсионные действия в тылу условного противника и дезорганизация его командно-штабных управленческих структур.

Появление Андрея Федин отметил многозначительным восклицанием:

– А вот и он!

Нетерпеливо остановив формальное приветствие и доклад о положении текущих дел в расположении базы, он обменялся с Лавровым крепким рукопожатием и, отпустив Кукреева и хитровато усмехнувшись, поинтересовался:

– Андрей, а как ты относишься к археологии, тайнам прошлого и тому подобному?

– Ну, в принципе, положительно. – Начав догадываться, о чем пойдет речь дальше, Лавров пожал плечами. – А что, на базе нашей части намечено организовать подразделение военных археологов для изучения вооружений и тактики ведения боя первобытных племен? – добавил он с делано наивным видом.

Генерал от души рассмеялся, по достоинству оценив юмор своего подчиненного.

– Не совсем так… – он сделал рукой неопределенный жест. – Речь не о том, чтобы вам всей базой куда-то ехать на поиски боевых каменных топоров. Нет… Есть необходимость оказать практическую помощь археологической экспедиции Академии наук. Суть вопроса тут такова…

Как явствовало из повествования генерала Федина, его давний знакомый академик Демин год назад вернулся из экспедиции по центральной и юго-западной части Сибири. В ходе поездки было найдено несколько богатых захоронений, часть из которых содержала в себе огромное количество редких по красоте украшений. Но куда более ценной, чем украшения из золота и драгоценных камней, стала находка герметично закрытого ларца, в котором хранились пересыпанные порошком из каких-то растений несколько пергаментных свитков.

Будучи хорошим лингвистом, знающим немало древних и даже уже исчезнувших языков, академик Дёмин смог расшифровать большую часть написанного на редком наречии одного из народов, когда-то населявших территорию Алтая. Особенно его заинтересовал один из текстов. Его автор, живший около полутора тысяч лет назад, кетско-енисейскими рунами в чисто восточном духе иносказательно поведал о некоем «Тибетском манускрипте», который на Алтай принес тибетский монах, спасавшийся от немилости могучего владыки, пришедшего с войной на ту землю, где стоял буддийский монастырь.