Читать интересную книгу Костик из Солнечного переулка. Истории о самом важном для маленьких взрослых и огромных детей - Елизавета Николаевна Арзамасова

Алексеевич?» – я даже не понял, что это ко мне обращаются. Нет, я в курсе, я помню, что папа у меня Алексей и что когда-то, когда я буду надевать серый костюм и ходить каждый день на работу в офис, меня будут звать по имени-отчеству. Сейчас не готов. Уж слишком это страшно вот так сразу без подготовки стать Константином Алексеевичем. Учительница, кстати, у нас долго в школе не проработала. Она приходила на замену и вскоре вернулась в свой колледж.

Костя – нормальное имя. Ничего особенного. Я себя обычно чувствую, когда меня так называют. Пацаны в школе ещё иногда кричат: «Костя-я-ян». Тоже норм. Я отзываюсь. Понимаю, что так мы взрослеем.

Однажды я одного взрослого соседа, который живёт этажом выше, Костяном назвал. Он мне крикнул с балкона: «Привет, тёзка!» – а я ему в ответ: «Привет, Костян!» Он очень сильно смеялся, а мама сказала мне: «Не фамильярничай!» Жестко так сказала. Пришлось гуглить. Искать, что значит это слово.

В разговоре с моими родителями мне часто нужен переводчик. У папы я переспрашиваю, если чего-то не понял, а маму не хочу расстраивать. Она думает, что «парень в одиннадцать лет» уже все обычные слова знает.

Я не уверен, что моя мама использует обычные слова. В школе бы мне сказали «не хами».

Папа говорит попроще, но у него тоже есть те ещё словечки. Мама возмущается и краснеет, когда он их произносит, и говорит: «Ну не при ребёнке! Оставь свой сленг из девяностых!» Папа бурчит: «Мужик же растёт». Ну и дальше у них начинается что-то про литературу и разное воспитание в семьях.

В папе больше логики. Мама часто путается: называет меня то ребёнком, то парнем. Я не уточняю, чтобы она ещё больше не запуталась. Начнутся подробные объяснения, почему так, почему не так. Потом и вовсе разговор может до поэзии дойти. Мама у меня филолог. Папа тоже умный… Я точно не уверен, но мне так кажется.

В молодости он был спортсменом. Мама говорит, что спорт плохо влияет на интеллект, поэтому отдала меня в музыкальную школу. Папа очень расстраивается, когда я дома играю на скрипке. Он сразу уходит в беседку, если лето, поболтать с дедушкой из дома № 3а. Дедушка ко мне неплохо относится, но когда папа несколько раз повторяет: «Кого мы растим? Разве это мужик? Пиликает, как на пиле пилит», – дедушка никогда не спорит, смотрит сочувственно и очень тяжело вздыхает. Значит, тоже не уверен, что «мужик».

Я не знаю, как должны расти мужики. И никак не могу понять: если папа с дедушкой знают, почему они по-хорошему с мамой не поговорят? Она вполне договороспособная. Она сама так и говорит: «Со мной всегда можно договориться. Я договороспособная». Ошибается. Нет. Не всегда, конечно… У меня не получается. Ну так я ещё и не взрослый человек. А эти двое? Непростая тема. Я много думал по этому поводу.

Мама у меня совсем не строгая, но мне всегда хочется сделать так, чтобы ей было приятно. Скрипку я не очень люблю. Точнее, так: мне нравится слушать скрипку, но совсем не нравится на ней играть. Педагог в музыкальной школе сказал мне, что великого музыканта из меня не получится, что я совсем не расту в музыке, что мы «топчемся на одном месте» и что меня не посещает вдохновение. Врать не буду. Не посещает. Я погуглил. Знаю, что такое вдохновение. У меня такого не было. Точно. Я попросил педагога маму не расстраивать. Она в меня верит. Никто не верит, даже я сам, а она верит. Ну что мне, сложно, что ли, в школу музыкальную ходить? Я уже и привык. Немного осталось.

Сам я люблю рисовать, но в художку меня не записали, потому что «мама не может разорваться» и водить меня сразу в три школы: обычную, музыкальную и художественную. Когда я сказал ей, что можно было бы не ходить в музыкальную, она сильно расстроилась. Я не люблю, когда мама расстраивается, поэтому мне приходится расстраивать папу и играть на скрипке. Сложная штука жизнь.

Так я про имя. Мне, вообще, по-крупному всё равно, как меня называют. Ноль эмоций. Только когда не Костик… Вот тут я так бешусь иногда!

Ну кто-то по глупости. Ладно. Один раз скажешь, чтобы больше так не называли, и нормальный человек поймёт. Если не поймёт, значит совсем дурак или на ссору нарывается. Противно так звучит: «Костик». Будто я хомяк какой-то. Будто меня сразу обидеть хотят, или типа «не мужик», а вот… Костик! Ещё бывает с такой интонацией произносят, словно обозвать хотят или принизить. И не всем же показать можно, что обиделся.

Я стараюсь на Костика вообще не отзываться. Даже голову не поверну. Но… Втайне я знаю, что я – именно Костик и никто другой. От этого я ещё больше расстраиваюсь.

Как я это понял? Очень просто. Ну должно же имя что-то значить? Должно чувства вызывать? Для меня и Костя, и Константин, хотя бы и Алексеевич, и Костян – пустой звук. Как слово «здравствуйте». Понимаете? Мы же все знаем, что это слово значит, но совсем об этом не думаем. Произносим его без всякого значения: «Здравствуйте». И чувств после этого никаких нет. Вот когда мне дедушка из дома № 3а говорит: «Будь здоров, сосед», – мне приятно. Отношение чувствуется. А от «Костика» меня прям подрывает! Тоже сразу – «отношение»…

И вот какой фокус: когда мама подходит перед сном пожелать спокойной ночи или просто так – обнимет, по волосам погладит, в макушку чмокнет и вдруг скажет «Костик», у меня в такой момент от этого имени мурашки по спине! Мне хочется обнять её, прижаться и притвориться маленьким-маленьким и сидеть так долго.

В такие моменты «Костик» – лучшее слово на свете! Самое красивое слово! Наверное, если бы мама его чаще повторяла, у меня могло бы и вдохновение случиться. Но я почему-то не могу ей и этого сказать. Я тут же вырываюсь из её объятий, говорю что-нибудь типа «ну ма-а-а-ам» и ухожу к себе в комнату. А потом сижу и почти реву. Как с этим со всем быть? Как справиться, чтобы не убегать от самого приятного?

Теперь я жду, когда подрастут Ира и Димка из дома № 7. Им пока по девять лет. Они дружат с самого начала, как родились. Ходят в один класс. Их там дразнят, что они влюбились