В современной психологии существуют множество подходов к изучению проблем творчества. И все-таки, по совершенно справедливому замечанию В. Н. Дружинина [216], творчество можно рассматривать и как компонент какой-либо деятельности, который может проявиться, начиная от постановки проблемы до поиска операциональных способов выполнения, и как самостоятельную деятельность. Вместе с тем, он и не отрицает трактовку творчества как процесса, в основе которого лежит интуитивный механизм, зависящий от особенностей мыслительных задач. Главным разработчиком такого подхода к творчеству является Я. А. Пономарев [202]. Основной тезис его теории заключается в том, что творчество выступает как механизм развития, как взаимодействие, ведущее к развитию. Развитие – способ существования взаимодействующих систем, связанных с образованием качественно новых временных и пространственных структур. Всякая высшая (надстроечная) форма складывается в недрах низшей (базальной) формы. Процесс становления новой формы связан с неизбежной постоянной деформацией способа связи, возникающей в итоге видоизменения компонентов системы. Способ взаимодействия определяется функциями двух компонентов. Перекрещивание функций и ведет к видоизменению, в результате чего в недрах низшей формы постепенно подготавливается некоторый набор «побочных» элементов, который в известных условиях преобразуется в качественно иную структуру, более соответствующую новому способу связи. Психологические механизмы творчества, по Я. А. Пономареву, действуют в пределах двух областей: нижний предел – первосигнальный компо-нент, верхний – второсигнальный компонент [202; 205; 208]. Процессы первосигнального предела неосознаваемы, способы действий не выявляются. Процессы второсигнального предела – осознанны, способы действий выявляются и превращаются в операции.
Психологический механизм творчества как единство первосигнального и второсигнального компонентов включает следующие фазы: 1) произвольного логического поиска; 2) интуитивного решения; 3) вербализации интуитивного решения; 4) формализации вербализованного решения. Для первой фазы характерна осознанность действий с постепенным преобразованием мышления. Оно становится более образным, включается воображение. При слабой мотивации человек отказывается от решения, при сохранении сильной мотивации наступает фаза интуитивного решения. В настоящее время все чаще прослеживается тенденция слияния познавательного и личностного аспектов психологии творчества.
Механизмы познавательных и личностных образований во многом неразделимы. Мотивы, цели любой деятельности формируются не заранее, а по ходу психологического процесса, в частности мышления. А. В. Брушлинский [42; 44–46] определяет мышление как процесс, неразрывно связанный с личностным аспектом – мотивацией, способностями, рефлексией. Это и есть, по его мнению, недизъюнктивная взаимосвязь личностного и процессуального аспектов мышления. Все стороны человеческой психики неотделимы друг от друга, всякий психический акт представляет неразрывное единство познавательных и эмоционально-волевых аспектов. «…Мыслит не мышление само по себе, а человек, субъект с его пот-ребностями и способностями, во всем богатстве его взаимоотношений с другими людьми».
Во второй фазе недостаточность средств и способов решения, неадекватность логических программ приводят к изменению деятельности человека. На этой фазе доминирует неосознаваемое.
В третьей фазе формируется соответствующий способ решения при углубленной осознанности задачи.
Четвертая фаза характеризуется завершением логической формы, найденное решение применяется к более сложной задаче. Доминирует высокая осознанность. Необходимо уточнить, что в содержание понятия психологических механизмов творчества входит лишь возможность, а не строгая обязательность функционирования такого комплекса.
Я. А. Пономарев утверждает, что знание, как и мышление, неоднородно по форме. Элементарному мышлению соответствуют знания первого порядка, складывающиеся в ходе решения элементарных практических задач, высшей форме мышления соответствует высшая форма знания, представляющая психические модели второго порядка, так называемые означенные модели. Возникновение такой модели предполагает вычленение в первичной модели копии оригинала и моделирование этой копии не только путем образования тех или иных систем нервных связей (означенная модель), но и путем использования окружающих индивида предметов или явлений (знаковая модель). Знаковая модель по отношению к первичной представляет надстройку, реорганизующую первичную модель. Надстроечная часть никогда не отрывается от базального компонента. Превращая знаковую модель в означенную, человек абстрагирует в знаковой модели заключенную в ней копию оригинала, отвлекаясь при этом от собственной природы носителя этой копии. По мнению Я. А. Пономарева, мышление никогда не сводится к чисто логическому, так как в него всегда включена базальная часть вторичных субъективных моделей, являющаяся прямым результатом процесса элементарного взаимодействия субъекта с объектом. Следовательно, в этот процесс привносится субъективная новизна и творческое начало [202].
Понимание мышления как процесса раскрыто в теоретических разработках С. Л. Рубинштейна и его последователей (К. А. Абульхановой-Славской, Л. И. Анциферовой, А. В. Брушлинского). Модель продуктивного мышления позволяла открывать новые свойства объекта путем включения в новую систему понятий. Непрерывное обогащение и насыщение мыслительного процесса новым объективным содержанием означает, что «мышление не состоит из неизменных, относительно обособленных и постоянных элементов <…> лишь перекомбинированных в разных сочетаниях». На каждом этапе познавательной деятельности объект выступает в новом качестве, отличном от предыдущего [46].
С. Л. Рубинштейн объяснял, что когда речь идет о закономерностях протекания мышления и отдельных мыслительных звеньях, оно выступает как процесс, а когда рассматривается в отношении к субъекту и задачам со всеми процессуальными особенностями, – как деятельность. Следовательно, особенности творческой мыслительной деятельности могут быть связаны с отношениями, личностной мотивацией и психическими состояниями, личностными свойствами субъекта деятельности.
Всякое мышление А. В. Брушлинский считает хоть в минимальной степени, но процессом творческим и продуктивным. Общую характеристику новообразований, возникающих в результате психического мыслительного процесса, он считает объективным критерием творчества и вообще развития. В процессе теоретического мышления человек выходит за пределы наглядно-чувственных свойств объекта и тех, которые сам открывает по ходу решения задачи. В процессе самоуправления мышления главным фактором все же является понятийное содержание познаваемого объекта, действующего опосредованно через внутренние условия. Операция и другие компоненты мыслительного процесса не даны заранее в готовом виде, они формируются в органичной взаимосвязи. Индивид по ходу решения задачи прогнозирует искомое, в этом проявляется его недизъюнктивность. Творческое мышление не осуществляется в форме выбора из нескольких альтернатив [44].
Еще один способ представления многоуровневости мышления дает через обобщения В. В. Давыдов [83; 84]. Поиск и обозначение словом некоторого инварианта в многообразии предметов и их свойств, по его мнению, происходит при обобщении. Оно предполагает взаимные переходы от конкретного к абстрактному и наоборот. В. В. Давыдов выделяет три пути обобщения: 1) элементарное эмпирическое обобщение; 2) обобщение через анализ и абстракцию, где анализ вычленяет существенные свойства, общее из частного переходит в абстракцию, синтез выступает в переходе от абстрактного к конкретному; 3) сам процесс выведения, или дедукции.
В младшем школьном возрасте обобщение производится в форме представлений и на уровне элементарных понятий, через которые можно прийти к продукту творчества, если понимать действительность не только как изменение внешних условий, но и как преобразование внутреннего типа человека, раскрытие и реализацию его скрытых потенций в процессе развития его отношений с внешним миром, включая мир субъективности себе подобных и природу, понимаемую вовсе не только как совокупность «вещей». Такое преобразование собственного мира включает общение, понимание, диалог и т. д.
Объект познания может включаться в разные подструктуры понимающей системы, отсюда вытекают различные варианты его понимания в зависимости от цели, от отношения субъекта к объекту познания. Непонятное – это какая-то часть, не укладывающаяся в целое, в систему знаний человека. Понимание рассматривается Ю. К. Корниловым как «включение элемента, нового знания, факта, связи или отношения в уже имеющееся целое, оценка и перестройка, переосмысливание этого нового с «точки зрения» имеющегося опыта, имеющихся моделей. Такое понимание включает в себя поиск адекватно-го контекста, а затем переструктурирование, переход к другой модели» [122].