Отогнав вчерашнее воспоминание, я вернулась в реальность. Завтра начнется новая жизнь. Или… судя по звукам, уже сегодня. Этого, черт подери, не может быть! Нет-нет-нет! Тайлер должен быть на работе, это точно. Я знаю его график. Но эти неоднозначные звуки, что доносились прямо из… жилища, вогнали меня в чертов ступор. Я практически до боли сжала ключи от квартиры в ладони, и меня словно передернуло. Это не сон и не чертова шутка, и я реально слышу стоны не из соседской квартиры, а из своей. Хотя это уже не мое жилье. Толкнув чертову дверь, я отчетливо услышала теперь уже не приглушенные стоны. И легкое постукивание то ли от шлепков, то ли от ударов ножки кровати, которую Тайлер так и не починил, об пол. Господи, только не говори мне, что этот мудак привел сюда свою швабру еще до того, как я забрала свои вещи!
С каждым моим шагом эти непонятные звуки только нарастали в децибелах, подтверждая мои догадки и практически рисуя у меня в голове замысловатые картины, и когда я вошла в чертову спальню…
— О, Господи, — вырвалось у меня.
Я не заслужила такого. Но если я подожгу их вместе со своими любимыми простынями, меня, боюсь, не оправдают. Или оправдают, если я спишу все на состояние аффекта?
— Грейс? — выпалил Тайлер, отрываясь от этой мадам и подтягивая простынь, чтобы прикрыться, тем самым заставляя дамочку упасть и не оставляя ей возможности скрыть наготу.
— Грейс? — непонимающе повторила она, прикрываясь подушками и перемещая взгляд туда-сюда.
А я стояла и просто смотрела на все происходящее, словно забыв, как говорить, а потому первым, что я выпалила, было:
— Это мои простыни!
— Что? — непонял Тайлер и переглянулся с этой дамочкой, носящей одежду явно размера на два больше, чем я.
— Это мои простыни, мудак! — заорала я и вытянула руку. — Отдавай их!
— Это что, шутка? — со сбитым дыханием, ничего не понимая, спросил он.
Я же, казалось, рычала, и чтобы их двоих хорошенько не отделать, мне нужно было чем-нибудь себя занять. Конечно, после увиденного я не хотела и ни за что не собиралась дотрагиваться до постельного белья, и просто отвернулась. Онемевшие до этого руки автоматически разжались. Это гребаное нечто! Не слушая возмущения за своей спиной, я поняла, что Миа была права. Бросив на пол пакет с продуктами, я вытащила из шкафа чемодан и принялась скидывать туда свои вещи, не заботясь о том, насколько они помнутся. Но спустя несколько любимых топов и волн обиды меня переключило. С какого это перепуга я должна спешить? Да, по документам это квартира Тайлера, но я здесь не никто! Все соседи давно думают, что мы женаты. Я четыре года вкладывала в это место свою душу. Пусть это ему и его мымре будет неудобно. Я, в отличие от них, хотя бы одета.
— Ой, прости, — улыбнулась я, застегнув чемодан, и провела рукой по комоду, на котором стояло несколько фигурок корабликов, которых Тайлер так любил собирать и которые отправились на пол.
— Дура, что ты делаешь? — заорал он, но меньше все мне хотелось его слышать и слушать, и я продолжила свое дело, абстрагируясь от их присутствия.
Бросив взгляд через плечо, я ухмыльнулась. Тайлер все еще стоял в простынях, а его губы шевелились, явно обращаясь ко мне, но я реально пропускала его слова мимо ушей, не слыша ни звука. Мымра же наполовину облачилась в красное белье. А Тайлера, помнится, раздражал красный цвет…
Я снова вернулась к шкафу. Забрать личное и самое необходимое. Остальное пусть выбросит или пустит на тряпки. У меня начинается новая жизнь, и тянуть в нее груз прошлого я не собираюсь. В сумку отправился ноутбук, документы, украшения и одежда. Любимая одежда, которую не стыдно надеть в люди, а не то, на что вечно намекал мне Тайлер: бесформенные футболки и старомодные свитера. Это я, пожалуй, оставлю им.
— Грейс, какого черта ты здесь забыла?
— Грейс, оставь свои ключи!
— Грейс…
— Грейс…
— Грейс…
Вероятно, поняв, что я не слышу или не хочу его слышать, все мои дальнейшие манипуляции со стороны этой парочки стали сопровождаться молчанием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Развернувшись на пятках, я направилась к выходу, улыбнувшись на прощание и довольствуясь своей реакцией и тем, что не раскисла. Слез не было, и осталась только лишь странная злость, от которой хотелось улыбаться. На столике в коридоре красовался розовый клатч. Явно не мой. По дороге к выходу захватив также лежащие там, на своем месте, телефон и документы Тайлера, а заодно сумочку этой сучки, захлопнув за собой дверь, я хотела было достать ключ из замочной скважины, но передумала. Пусть посидят там, порадуются друг другу. А чтобы им не помогли наши соседи, я слегка провернула ключ и надавила, и немного лопнувшее, когда-то открывающее эту чертову дверь приспособление разделилось на две части: одна осталась у меня в руке, а другая намертво застряла в замочной скважине.
Мне не верится, что все это происходит со мной именно сейчас, в то лето, которое должно было стать волшебным, тогда, когда после Дня Независимости, который уже на этой неделе, мы могли бы уехать куда-нибудь на выходные, чтобы побыть только вдвоем. Но нет, разбивая меня на мелкие осколки, все к чертям просто рухнуло. Вероятно, это не случайно, просто я не хотела ничего замечать, не хотела верить до последнего, а точнее до тех пор, пока меня не ткнули носом. Все произошло гораздо раньше. По общепринятым меркам Тайлер никогда не был идеальным, хотя для меня он таковым, наверное, и являлся, но еще полгода назад на его телефон начали поступать сообщения странного содержания, которые я, будучи примерной и, как оказалось, ненужной девушкой, просто игнорировала. Помню, это была неделя перед Рождеством, и все вокруг об этом только напоминало. Даже погода содействовала сказке вокруг, что в нашей части планеты крайняя редкость. На улице было так красиво. Снег, огромными хлопьями медленно падающий с неба. Иллюминация в витринах магазинов. Новогодняя музыка. Запах корицы. Влюбленные парочки, которые, кутаясь в огромные вязаные шарфы и твидовые пальто, обнимаясь, бродили по стемневшим улочкам, выбирая подарки и наслаждаясь атмосферой. У всех было свое волшебство, но мой же Санта, похоже, решил потереть свою волшебную палочку о нового эльфа, ведь именно тогда он впервые отказался от близости и, получив очередное сообщение, куда-то резко умчался. Теперь-то я знаю, куда конкретно. Гребаный кобель.
Спустя полтора часа я стояла под дверью подруги в раздумьях, звонить или нет. Рука затекла от напряжения, в котором я ее держала, вытянув указательный палец в дюйме от дверного звонка. Я прекрасно понимала, что она сейчас занята, и ей нет до меня и дела, но мне некуда было идти. И мысли о мотеле появились в голове слишком поздно и лишь тогда, когда я увидела подругу. В этом городе я осталась одна.
Дрожащей рукой я нажала на звонок.
— Ты кого-то ждешь, крошка? — донеслось из-за двери.
— Нет, — ответила Миа, после открыв дверь и уставившись на меня.
— Миа, — рыдая, бросилась я на шею подруги. Весь океан бушующих во мне эмоций вырвался из берегов моего надуманного спокойствия, которое я соблюдала всю дорогу. Я не могла говорить и лишь задыхалась, пока слезы огромными каплями стекали по моим щекам.
— Тихо, Грейс, что произошло? — пыталась вразумить меня Миа, но у нее ничего не получалось.
— Крошка? — на пороге появился Себастиан, на ходу натягивая рубашку. Он уставился на меня, как на умалишенную.
— Милый, поставь, пожалуйста, чайник, — обнимая и успокаивающе водя рукой по моей спине, сказала Миа. — Давай, раздевайся и рассказывай.
Даже забыв позаботиться о своих вещах, так и оставшихся лежать в коридоре, я стянула с себя промокшую верхнюю одежду и забилась в угол на кухонном диванчике.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Он… и эта дрянь… на моих простынях… — вытирая слезы, сказала я.
— Лекарство, — поставив передо мной бутылку джина, ухмыльнулся Себастиан и наполнил стакан. — Я так понимаю, наше рандеву отменяется, поэтому, пока вы не раскисли друг возле друга, предлагаю вам собраться, привести себя в порядок, и встретимся в клубе через часа два.