Мы согласились с тем, что Джон станет членом нашей семьи в течение следующего года, и решили пытаться вести себя настолько «нормально», насколько это возможно. Джон все видел, все слышал, был частью всего. Годы спустя он писал:
Когда я вспоминаю этот опыт, у меня возникает столько приятных воспоминаний. Я помню, как рано утром проходил мимо Шелли, которая упражнялась в игре на пианино. Я помню, как мыл посуду и как впервые осознал, насколько я спокоен и не напряжен. Кэролайн мыла посуду быстро, справлялась за пять минут, а я тратил на это дело двадцать минут, потому что был перфекционистом. Я помню теплые мгновения, когда мы сидели за обеденным столом, и то, как все приняли меня естественно и с любовью. Я помню, как радовался пятницам, когда после ужина к нам приходили на встречи студенты колледжа. Это были прекрасные вечера. Я помню, что чувствовал себя как дома, был частью уютной, здоровой, положительной среды. Вся моя жизнь до этого казалась такой дискомфортной. После этого я стал более отзывчивым, более здоровым человеком.
Я постараюсь рассказать вам, что мы пытались передать Джону во время его жизни среди нас. Я постараюсь писать достаточно живо, чтобы вы восприняли ту атмосферу, в которой находились мы, и пережили те эмоции, что и мы. Я приведу также в пример многие другие семьи, члены которых были открыты и доброжелательны, чтобы обсуждать со мной свою жизнь на протяжении многих лет. Надеюсь, что стихотворения Дерека помогут вам глубже прочувствовать наш опыт. Вот его размышления о чужом человеке среди нас:
Гость следит за нами,Смотрит на нас и сквозь нас,Пока утренний свет падаетИз окна на стол, за которым мы завтракаем.Мы молимся.Он широко раскрытыми глазами смотрит,Чтобы понять, насколько это реально —Семья склоняет головуперед очередным приемом пищи.
Часть первая
Семья, которая несет служение
Глава 1
От боли к удовольствию – личное путешествие
Что должен был Джон открыть для себя в нашей семье? Я надеялся, что он увидит людей, для которых важно нести служение – друг другу и не только.
Это был первый шаг, который мы с Кэролайн совершили много лет назад, чтобы превратить наш брак из увядающего в процветающий. Когда я женился, то полагал, что моя жена сделает меня невероятно счастливым, что она удовлетворит мою глубокую потребность в товариществе и любви. Конечно, я собирался сделать счастливой и ее, но преимущественно мечтал о том, как счастлив буду сам, после того как мы вступим в брак.
Через полгода после свадьбы я был несчастнее, чем когда-либо за двадцать три года своей жизни. До брака я мечтал о том, каким буду счастливым, – но теперь моя мечта обернулась кошмаром. Мне было явлено все, о чем не было известно до того, как мы стали мужем и женой. Перед свадьбой я воображал, как будут проходить семейные вечера дома. Я представлял нас вдвоем в нашей маленькой квартирке. Я – за столом, занимаюсь (я заканчивал учебу), а она сидит на диване. Когда я устаю от занятий, то поднимаю глаза, наши взгляды встречаются и между нами ощущается теплая вибрация. Когда мы поженились, я обнаружил, что моя жена не хочет сидеть на диване и смотреть, как я занимаюсь. Когда я садился за книги, она предпочитала пойти навестить соседей, найти себе новых друзей, провести это время в общении. Я оставался один и думал: «Так же было и до нашей женитьбы»; единственная разница состояла в том, что тогда я сидел в общежитии, которое обходилось мне дешевле, чем наша квартира. Вместо теплой вибрации я ощущал боль одиночества.
До свадьбы я мечтал, что каждый вечер мы будем ложиться спать около половины одиннадцатого. Ах, как это приятно – каждый вечер в половине одиннадцатого ложиться спать рядом с женщиной. Какое удовольствие! Но, вступив в брак, я узнал, что ей и в голову не приходит ложиться в половине одиннадцатого с кем бы то ни было. Примерно в это время она приходила из гостей и читала книгу до полуночи. Я думал: «Почему ты не брала книгу, когда я читал? Тогда мы легли бы спать вместе».
До брака я думал, что все просыпаются утром с восходом солнца. После женитьбы выяснилось, что моя жена не встает рано утром. Очень скоро она перестала мне нравиться, а я перестал нравиться ей. Мы становились совершенно несчастными. Вскоре мы стали задавать себе вопрос, зачем мы вообще поженились. Казалось, что мы ни в чем не соглашаемся друг с другом. Мы абсолютно разные. Дистанция между нами росла, несходство все больше разделяло нас. Мечта пропала, печаль усиливалась.
Как война превратилась в мир
Во-первых мы стали постоянно уничижать друг друга. Я откровенно указывал ей на ее недостатки, она – на мои. В результате мы регулярно обижали друг друга. Я считал, что рассуждаю логично, и если бы она прислушивалась ко мне, наш брак был бы успешным. Она же считала, что мои представления далеки от реальности, и если бы я прислушивался к ней, мы нашли бы точки соприкосновения. Мы оба стали проповедниками без слушателей. Мы не обращали внимания на проповеди друг друга, и наша боль умножалась.
Положение в нашем браке изменилось не за один вечер. Никто не взмахнул волшебной палочкой. Изменения через несколько лет после того, как мы поженились, заняли около года. До меня стало доходить, что я относился к нашему браку с предубеждением, эгоистично. Я действительно был уверен, что мы оба можем быть счастливы, если она будет слушать меня и делать то, что я хочу, и что если она сделает счастливым меня, каким-то образом это сделает счастливой и ее. Я думал, это происходит автоматически. Мне трудно было признать это, однако я очень мало думал о ее благополучии. Я зациклился на собственных обидах, неудовлетворенных желаниях и потребностях.
Когда я стал искать решение нашей болезненной проблемы, я заново изучил жизнь и учения Иисуса. Мое сознание наполнили рассказы, которые я слышал в детстве, – о том, как Он исцелял больных, кормил голодных и всегда говорил с добротой и надеждой. Теперь я был взрослым и задавал себе вопрос, не забыл ли я о важной истине, заложенной в эти простые истории. Я по двадцать семь часов в неделю занимался академическим греческим языком; я решил, что должен изучить оригинальные документы о жизни и учении Иисуса. То, что я обнаружил, могло быть узнано и при прочтении английского текста. Жизнь и учения Христа призывают к жертвенному служению другим. Однажды Он сказал, что пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить. Все воистину великие люди прошлого говорили об этом. Значение жизни не в том, чтобы получать, а в том, чтобы отдавать. Мог ли этот важный принцип как-то существенно повлиять на мои отношения в браке? Я решил выяснить это.
Меньше проповедей, больше дела
Как откликнется жена на поведение мужа, если он будет искренне стараться служить ей? Узнавать ее потребности и желания и стараться исполнять их? Я начал незаметно и постепенно делать то, о чем Кэролайн просила меня раньше. В этот момент мы были уже слишком отчуждены друг от друга, но я стал действовать на основании ее прошлых жалоб. Я стал мыть посуду, хотя она теперь не просила меня об этом. Я добровольно складывал постиранное белье. Мне казалось, что так поступал бы Иисус, если бы Он был женат. Когда она просила о чем-то конкретном, я старался откликаться с энтузиазмом и, если это было возможно, исполнял ее просьбы. Меньше чем через три месяца отношение Кэролайн ко мне стало меняться. Она выбралась из скорлупы отчуждения и опять стала разговаривать со мной. Я думаю, она почувствовала, что дни проповедей закончились и мое отношение к жизни становится другим.
В должное время я заметил, что и она старается делать то, о чем я просил ее прежде. Она держала меня за руку, когда мы появлялись на людях; смеялась, когда я пытался шутить; дотрагивалась до меня, подходя к моему столу. Постепенно наша враждебность ушла, мы начали испытывать положительные чувства друг к другу. Я помню первый день, когда подумал: «Может быть, я опять ее люблю?». В течение многих месяцев я не чувствовал любви, только боль, недовольство, гнев, враждебность. Теперь казалось, что все это исчезло и на смену пришла теплота. Я начал ощущать, что мне снова хотелось дотронуться до нее, если бы она не была против. Я не собирался просить об этом, но думал: «Я был бы не против, если она не против». Еще до наступления весны мысль стала реальностью. Романтические чувства возродились, и сексуальная близость, которая казалась такой далекой, стала возможной. Мы замкнули круг. Мы больше не были врагами, которые читают друг другу проповеди; мы начали чувствовать желания друг друга. Мы стали нести служение, а не требовать. И пожали благость близости.
Все эти события теперь кажутся далеким прошлым. Теперь у нас двое детей и чужой человек в семье. Мы старались научить детей тому, что считали одной из важнейших составляющих здоровой семьи, – отношениям служения. Заметит ли это Джон? Можно ли понять это, наблюдая за нами? Я искренне надеялся, что да.