Читать интересную книгу На другом берегу (сборник) - Надежда Никитина

– Работай, подруга.

Петровна неодобрительно покачала головой.

– Всем некогда с мамой поговорить. Состаритесь – поймете, как обидно, когда от вас отмахиваются.

– А чего она такого сказала, Петровна? – возмутился Андрей. – Ей тоже жить надо.

– А кто вам жить не дает? – не унималась Петровна. – Жизнь – это что? Это работа и забота о близких.

– Работа, работа, – цинично процедил Андрей, который запивал минералкой соленые сухарики. – С детства только и слышишь. А для чего работаем? Не к столу будь сказано, на унитаз.

– На глотку свою вы работаете.

– И на глотку тоже. А почему нет? Хоть какое-то удовольствие. Водка да бабы. Других не вижу. Правда, Аня?

Аня отвернулась. Она работала недавно и еще не привыкла к полуприличным шуткам Андрея.

– Учиться нужно, – назидательно заметила Петровна.

– Зачем?

Петровна замялась. Она выучила сына, помогла ему купить квартиру в большом городе. Тот женился, родил двоих пацанов, потом спился, развелся с женой, за копейки разрешил выкупить ей квартиру, а сам вернулся на шею к матери. Мать искала ему работу, он держался два-три месяца, потом срывался и его увольняли. Петровна во всем винила невестку, но к каждому празднику, прикусив свой острый язык, возила ей гостинцы для внуков.

Остаток смены Петровна с Андреем вяло переругивались. Поводом послужил слив кислотной воды в реку. Вода, подаваемая на котел, проходила три степени очистки и по технологии должна была быть нейтральной, чтобы не вызывать коррозию дорогостоящего оборудования. Проходя через одни фильтры, вода отдавала свои кислотные примеси, через другие – щелочные. Фильтры периодически промывались. Вода после промывки собиралась в две емкости. Спускать их содержимое в реку можно было только одновременно, потому что одно служило нейтрализатором другого. Андрей не стал ждать, когда заполнится вторая емкость.

– Если ты такая принципиальная, Петровна, то почему смолчала при приемке смены? Ты смолчала, Настя смолчала, все хотят быть добрыми, а я виноват.

– Часть бы спустил. На часть бы щелочи хватило.

– А мне больше делать нечего, как два раза одним и тем же заниматься.

– А рыбу тебе кислотой губить не жалко?

– Мне как раз и жалко. Я же рыбак. А тебе что, Петровна? Ну что ты, ей-богу?! Как будто я один этим грешу!

Смена тянулась медленно. К концу смены, когда из цеха ушло начальство и ремонтники, помирившиеся Петровна с Андреем перекинулись в дурачка. Петровна взяла реванш, оставив Андрея дурачком три раза подряд. Настя никогда с ними не играла, хотя им так не хватало третьего. Ей было скучно играть в карты. Аня за карты не садилась, каждую свободную минуту доставала учебник. Бедная девочка переживала крушение своих планов поступления в вуз.

Домой пришлось добираться дальней дорогой, так как пользоваться тропинкой в темное время Настя не решалась. Мать намертво запугала ее в детстве разными нехорошими случаями.

Постель осталась неубранной еще с утра. Сварив пару сосисок, она проглотила их под вечерние новости с недочитанным детективом и задремала. Ей хотелось увидеть продолжение сна про рыбалку с дедушкой, но не удалось. Сны редко приходили по заказу.

Набережная ярко освещалась солнцем. Лето в самом разгаре. На берегу реки красивые загорелые ребята играли в мяч. Настя тоже была высокой, стройной, красивой и загорелой. На ее плечи волной спускались блестящие светлые волосы. Рядом с ней постоянно маячил рослый черноглазый парень. Вот он подает ей руку, когда они всей ватагой прыгают в моторную лодку, садится рядом, касаясь теплым плечом. Компания весело кричит. Брызги летят во все стороны.

Они доезжают до небольшого выступа с остатками старого моста. Им кажется забавным повисеть на перекладинах. Выступ моста – как утес над рекой. Настя стоит на этом утесе. Внизу смеются парни и девчонки, а тот, кому она очень нравится, машет ей рукой. Он так восхищен ею, что в ответ на это восхищение хочется сделать что-то необычное.

Настя отчетливо видит перед собой перила моста и брус под ногами, который перекинут через реку. Она пробует его ногой – держится прочно. Приставными шагами она легко и грациозно начинает передвигаться. Внизу одобрительно кричат. Идти интересно. Река широкая, как озеро. Кажется, водопад внизу. Все равно не страшно. На том берегу уже виден второй остаток моста.

Она проснулась от звука телевизора, который забыла выключить на ночь. Мать бы отругала. Кстати, о просьбе матери. Назовем это просьбой. Нужно заглянуть к Светке, посмотреть, как та устроилась, и отчитаться перед матерью и тетей.

Настя не любила Светку. Тетя Нюра – добрая и чуткая, вырастила свою младшую дочь совершенно беспардонной особой. Светка, бывая в гостях, позволяла себе залезать в ящики стола, открывать шкаф и холодильник, рыться в чужих тетрадях и косметике.

Настин отец приходился тете Нюре старшим двоюродным братом, но он давно умер, а мама вообще была ей чужой. И все-таки она поддерживала отношения с родственниками отца в память о нем. Отец любил вспоминать свои деревенские корни и навещал родные места. Нюра с мужем Василием его принимали когда-то, а теперь пользовались ответным гостеприимством его семьи.

Настя подмела комнату, заправила кровать, прошлась по дому, отправляя на свои места разбросанные вещи. Нужно было привести квартиру в порядок на тот случай, если придется привести Светку на обед. О ночлеге она собиралась сразу поставить вопрос ребром. Ночевать Света должна в интернате. У Насти сменная работа, в том числе – ночная. Нужно хоть торт купить в магазине.

Оделась, подошла к зеркалу. Оттуда на нее взглянула низкорослая и плотная девушка с короткой стрижкой. Глаза – маленькие, брови – белесые, губы невзрачные. Она вспомнила себя настоящую – какой была во сне, какой ощущала себя внутри. Что-то она упустила сегодня важное. Ах, да! У моста все-таки есть окончание на другом берегу!

Ай, какой же нахалкой была эта Светка! Приехала два дня назад, успела обежать все магазины и побывать на дискотеке, а матери позвонить не удосужилась. Хорошо еще, что единственная школа с интернатом находилась на краю города. Можно только представить, как бы эта девчонка «зажигала» в центре!

– Ты что за два дня матери не позвонила?

– А чего говорить-то? Занятия только завтра начнутся. Завтра бы и позвонила.

– Так трудно номер набрать?

– Да не люблю я нашу соседку. Звонить-то ей придется. Я говорила своим: «Оставьте себе этот телефон. Купите мне новую модель». Каждый день могли бы созваниваться.

– Так ты их наказываешь, что ли?! – ужаснулась Настя.

– Они сами себя наказывают своей экономией.

– И для кого ж они, интересно, экономят?

Светка нетерпеливо соскочила с заправленной кровати и начала перебирать на тумбочке всякую мелочь.

– А ты думаешь – для меня? Не волнуйся. Все копится и отсылается Толику с его грымзой.

Уставшая стоять на пороге Настя без приглашения шагнула к железной кровати и присела на нее, потому что стульев в комнате не было. Торт поставила на тумбочку – стола тоже не было. Парты для занятий размещались в комнате в конце коридора.

– А я слышала, что твоему брату помогают выплатить кредит за покупку квартиры с тем условием, чтобы он тебя взял после школы.

– Пообещать все можно. Ты бы видела, как его жена на меня смотрит.

Настя чуть не ляпнула:

– Неужели хуже меня?

Ей стало смешно от этого, и она смягчилась. Хорошо еще, что Светка не думала о переселении к ней. Ее, похоже, устраивала вольная общага. В дверь заглянула старая воспитательница.

– Вы родственница Светы? Сестра?

– Двоюродная.

– Понятно. Все равно, придется сказать вам. Денег на ремонт интерната нам в этом году отпустили мало. Все, что было, потратили на пожарную сигнализацию и огнетушители. Хотелось бы сделать косметический ремонт. Осень теплая. Дети из ближних деревень еще месяц будут ездить ночевать домой. Одна-две комнаты будут по очереди свободны. Наши нянечки могли бы быстро поклеить обои, если бы родители скинулись. Ну посмотрите, старые обои от стенки отстают.

Женщина потянула кусок обоев, приставших друг к другу, и открыла старые доски. На темной поверхности мелькнул рисунок. Две буквы «Г» с косой перекладиной смотрели навстречу друг другу и соединялись пунктирной линией.

– Что это у вас? – вкрадчиво спросила Настя.

Воспитательница вгляделась в рисунок.

– Не знаю. Похоже на мост. Давно кто-то нацарапал.

– А что, это здание старое?

– Старое, еще послевоенное. Казарма бывшая. Город наш был небольшим поселком. Мы все почти друг друга знали. Казарма стояла в центре. А как здесь ТЭЦ и фабрика появились, жилые дома стали строить на другом берегу реки. А здесь так – что осталось. Все снести обещают.

– Разве у нас была воинская часть? – Настя постаралась вернуть разговор в прежнее русло.