Читать интересную книгу На другом берегу (сборник) - Надежда Никитина

Настя стояла в своем новом образе на остановке автобуса, опять замечтавшись, как через полгода она поедет на работу на семейном авто. Один автобус она уже пропустила, потому что ждала учительницу Светы. Пропуск через сестру передать не удалось – та в день разговора затемпературила и уехала болеть к маме с папой. Учительница, спросив, как будет одета Настя, обещала быть с минуты на минуту. Прошло уже двадцать. Опаздывать на смену нельзя. Через десять минут следующий автобус. Холодно. Надоело. И вообще – чего она ждет?!

– Привет! Вы меня ждете? Значит, я успел!

Настя обернулась. На нее с улыбкой смотрел высокий смуглый парень – тот самый, с остановки.

– Тетя описала мне ваш внешний вид, но упустила довольно яркие детали.

Сегодня все детали казались яркими – утро было ясным …

Наблюдаемый гость

В детстве меня познакомили с библейской историей об Иакове, который боролся с Богом. Я не понял ее смысла и, главное, не понял, почему всемогущий Бог не уничтожил противника. Даже отметил его как избранного.

Притча затерялась в памяти, но жизнь стала складываться по ее сценарию. Я поступал вопреки рекомендациям учителей, советам родителей, просьбам жены. Я менял места жительства и компании работодателей. Жил, как дышал, но эту функцию мне решил обрезать кто-то свыше. Я чувствовал себя хорошо, но специалист по прогнозирующей диагностике обещал отказать мне в допуске к работе через два-три года.

Я выслушал медицинский диагноз о прогрессирующих изменениях в легких, прикинул время, которое у меня в запасе, размеры суммы, которую нужно выложить за операцию и согласился принять участие в одной космической авантюре.

Так я оказался на орбитальной станции, координаты которой не подлежат разглашению. Красный карлик в созвездии обозначался латинской буквой «гамма», и звезде почти сразу дали имя Гранатовая. Целью экспедиции была одна из планет, обращающихся вокруг Гранатовой. Планету пытались назвать именем первооткрывателя, но так как небесное тело будто бы специально укрывало свои тайны, то ее окрестили Партизанкой.

Начальником нашей экспедиции назначен был Юрий, обладавший опытом пилотирования и комплексного исследования. Но уже с первых дней проекта его затмила психолог экспедиции Алла, которая всем и сразу стала раздавать инструкции. Мы терялись в догадках, была она родственницей ли, молодой любовницей ли нашего космического спонсора. А может, Юрия? За глаза ее окрестили Эллочкой-людоедкой. В отличие от своего прототипа слов она знала много, но это было еще хуже. Когда начинался каскад терминов: психотип, реципиент, вербальный, когнитивный, то мы переводили однозначно: «Заткнись, тупица, и слушай меня, гениальную». Еще у троих членов экипажа: у меня, Миши и Галины – были узкие обязанности лаборантов соответственно метеорологических, биологических и химических исследований.

– Скажи, Ник, почему бы не назвать наши должности иначе? – возмущалась Галя. – Я не первокурсница. У меня ученая степень!

– Да зачем делить с тобой славу? – опередив меня, бушевал Миша. – Кто интересуется подсобными рабочими? Когда будет установлен контакт, звездить начнет Эллочка.

Международная космическая ассоциация объявила фантастическое вознаграждение за установление контакта с разумными представителями Партизанки. К планете было послано четыре международных экспедиции. Они обнаружили воду и пригодную для дыхания атмосферу. Многочисленные острова Партизанки располагались в океане по обе стороны от экватора почти в шахматном порядке и были покрыты лесами. Разные по высоте и форме деревья соперничали в красоте окраски листьев: от привычной зеленой до пурпурной. КПД фотосинтеза было выше земного. Не были найдены представители грибов и вирусные формы жизни. Все обнаруженные бактерии обладали устойчивыми симбиотическими связями с растениями и выполняли санитарные функции.

Удивляло полное отсутствие животных, даже одноклеточных. Разумных обитателей и следов их деятельности не нашли. И при этом с планеты перехватывались волновые сообщения, имеющие явно искусственное происхождение. Конечно, проверялись растения. «Тест на разум» они не прошли, несмотря на наличие странностей. Каждое дерево в конце жизненного периода давало один плод с крупными семенами внутри. Каждое семя прорастало строго после того, как было освещено должным образом. Остальные вежливо ждали своей очереди. Трудно назвать такой процесс борьбой за существование. Но если это искусственный отбор, то кем он проведен?

Разрешение на освоение диковинной планеты космические агентства не выдавали. Официальные исследования зашли в тупик. И тут один из отечественных магнатов выкупил право исследования и оплатил годовое пребывание на орбите экипажа из пяти человек. Задача: попросту подкараулить братьев по разуму или убедительно доказать их отсутствие. Сумма аванса отбивала желание оспаривать его логику. Вознаграждение обещало небедное существование в течение лет семи после окончания экспедиции.

Я долго жил на Севере, работал в горах, на станциях в океане. Легко сходился с людьми, но тут почувствовал себя в ловушке. Я бы согласился с версией, что спонсор нарочно придумал собрать в одном месте столько ограниченных и алчных людей. Тогда за какие грехи сюда попал я?

Прошло три месяца, а результатов не было и в помине. Я мог предсказать действия и реакцию каждого из членов экипажа. Все надоело до тошноты. Юрий считал ниже своего достоинства бороться за власть и сдал экипаж на растерзание Эллочке. Я же зверел от одного ее вида. Она умела заводить с традиционного утреннего обхода.

– Что за прибор? Давление? Каким способом и как часто оно регистрируется?

– Алла, тебе пересказать институтский курс или достаточно школьного?

На ее кукольном лице с низкой челкой округлялись глаза, и в ответ раздавалась тирада умных слов. Даже нытье бывшей жены казалось музыкой по сравнению с ее лекцией. Против Эллочки я нашел один способ – бойкот. Открывал ей все регистрационные журналы. Она что-то записывала, высокомерным тоном задавала один-два вопроса, я сквозь зубы отвечал.

После Эллочки залетал клоун Миша. Он бегал вокруг меня и размахивал руками:

– Обезьяна крашеная! Она будет указывать мне, как пользоваться микроскопом! Думает, что понимает значение слова «рефлексия». На уровне клетки, представляешь?

Проводив Мишу, я доставал свой тайный дневник и пытался нащупать по записям закономерность между погодными условиями и волновой активностью магнитного поля планеты. К обеду я увлекался, но тут, как зубная боль, появлялась Галина. Она, не снимая белого халата, удобно садилась напротив, а я старался как можно небрежнее засунуть дневник в ящик стола, подальше от внимания глазастой особы.

Галя начинала с эмоционального поглаживания.

– Только у вас могу душу отвести, Никита. Как меня раздражает наш Мишка! Придет, нагавкается, а потом идет хвостом вилять перед Эллочкой. Ненавижу таких людей! Он Юрке на всех стучит, вы в курсе?

– Я прозрачен, мне бояться нечего.

– Ой, не скажите! Я кое-что знаю, только вы меня не выдавайте. Обещаете? В нашем контракте есть хитрая статья о коэффициенте участия. Так вот, он намекает Юрке, чтобы вам его снизили, а ему увеличили. Дескать, вам делать нечего, а он спину не разгибает.

Она насладилась волной моей ярости и решила добавить:

– Наш шеф тайком выпивает. Иногда он в течение суток не выходит, заметили? К себе пускает только Людоедку. Нашел, кому довериться! Помяните мое слово, она все здесь приберет к рукам, мы еще должны останемся.

На поверхность планеты было несколько вылазок. По этому поводу тоже начиналась грызня. Галина ловила в тесных переходах Юрия и страдальческим голосом начинала заученную арию:

– Юрий, я не настаиваю, решения принимаете вы. Если вы берете на себя ответственность за правильность отбора проб, то у меня никаких претензий не будет.

Юрий морщился, искал взглядом, как обойти женщину, искал в словарном запасе, как бы ее назвать. По негласному закону в космосе принято демократичное обращение по именам, а благородный образ нашего химика требовал отчества. Особенно в случае отказа.

Биологу и психологу попробуй намекни, что планета обойдется без их открытий, так они тут же объединятся для атаки, хотя готовы сожрать друг друга без соли. В конце концов, Юрий уступал Галине свое место. Троица подхалимов отправлялась ловить сенсации. Начальник запирался в своей каюте, а я наслаждался одиночеством. Оно и позволило мне первым сделать выводы, за которыми маячило открытие.

В момент подлета к планете мои приборы начинали регистрировать картину «другой» атмосферы. В ней падало количество кислорода, увеличивалась плотность и влажность воздуха, а также слегка изменялась температура и другие параметры. Сначала я заметил картину с одного метеобуя. Потом стал поминутно сверять показания остальных. До полета показания изменялись по системе, которую можно объяснить общими климатическими закономерностями. В момент подлета к планете изменения происходили сразу по всем параметрам и во всех точках измерения. Не может быть, чтобы вход облегченного корабля в атмосферу планеты с радиусом в семь тысяч километров сразу влиял на воздушную оболочку в целом! Наши визиты отслеживаются?!