головой, боясь даже начать перечить, что три ночи — это слишком поздно, — Тогда продолжаем. Есть несколько обычных правил. Начнём с обслуживания клиентов. Вообще за ночь некоторые девушки умудряются пройтись по трём-четырём, но это не есть хорошо. Скажу сразу, умей пользоваться своим обаянием, играй глазами, чтобы клиент хотел к тебе вернуться, тем более сейчас на кону твоя девственность, за это ты можешь получить в три раза больше, чем за обычный час, — они входят в небольшое помещение, где стоят гинекологический стул и металлический столик с медицинскими инструментами.
Серые глаза испугано расширяются, а поджилки начинают трястись. Девушка всё отчётливее понимает, в какое дело ввязывается, и, что пути назад нет.
— Ты обязана следить за гигиеной интимных мест, ног, подмышек, всего. Вот для этого мы здесь. Я думаю, ты чиста, раз утверждаешь, что невинна, но надо проверить.
Хозяйка указывает на кресло, как бы приглашая-вынуждая туда сесть. Здесь даже выбора нет, женщина настолько убедительна, приобретя эту черту в этом жёстком бизнесе, что лучше промолчать и подчиниться.
— Вы будете проводить осмотр? — усаживаясь в это страшное для многих женщин кресло, девушка ёжится.
— Да, но один раз, я верю только своим глазам. Снимай и раздвигай. Дело пяти минут, — пока Мисс Сеймур надевает одноразовые перчатки, «Офелия», переборов страх наготы, снимает сначала джинсы, а затем и хлопковые трусики, — Обычно здесь работает Миссис Ричардсон, и ты должна будешь ходить к ней раз в две недели, чтобы она осматривала твоё состояние и докладывала мне. Никаких венерических букетов. Раздвигай, долго ждать? — грубо толкает в стороны ноги, желая поскорее закончить предпоследнюю стадию такого странного приёма на работу.
— Хорошо. — Потеряно шепчет и, испытывая дикое волнение, расставляет ноги на подставки, быстро прикрыв глаза в страхе.
Грубые движения массивных пальцев заставляют горько всхлипнуть и сжать зубами кожу тыльной стороны ладони. Темноволосая сжимается в комочек, испытывая страх и стыд, который в придачу вгоняет её в краску. Без какого-либо сочувствия в ней просто ковыряются, что-то щупают и находят странную болезненную точку.
— Ай! — вырывается из губ девчушки, но она тут же берёт себя в руки.
— Всё. Можешь одеваться, — нагло хлопнув девушку по попе, хозяйка довольно улыбается своей находке: хорошая у неё теперь работница, — Чтобы в таком состоянии и была, никаких болячек. Конечно, клиенты бывают разными: кто-то, например, совсем не любит защиту, поэтому… — выудив из запасов таблетки, протягивает темноволосой, — После первого акта примешь одну, желательно перед сном, и делаешь так вплоть до менструации, заканчиваются эти дни — продолжаешь пить. Всё понятно? — слова быстро вылетают, буквально давя на новенькую: слишком много информации для первого дня.
— А разве я не могу заразиться от самих клиентов? — застегнув джинсы, она поднимается с кресла.
— Все наши клиенты достаточно состоятельные люди, так что не думаю.
— А что насчёт зарплаты? Сколько я буду получать? — это то, что её больше всего интересует.
— Скорее всего за первый раз ты получишь больше всего: девственницы всегда ценятся, а затем будешь получать немного больше, чем остальные.
— Почему больше?
— Твой возраст. Молоденькая ещё, я бы сказала, что даже юная. За это дают больше. В среднем за час сто долларов, пойдёт? — уже недовольная всем этим расспросом, Мисс Сеймур снимает резиновые перчатки и отправляет их в мусорную корзину.
— Пойдёт. — Чётко отвечает «Офелия», сама подсознательно понимая, что это лучший исход по деньгам, но худший по всем остальным параметрам.
— Тогда повторяю: принимаешься за работу уже завтра, клиента подберу. В семь вечера здесь сразу с двумя комплектами, может, двоих успеешь обслужить, — второпях женщина уже устремляется обратно к себе в кабинет, чтобы заняться поиском богатой кандидатуры для этой малышки, но останавливается, чтобы сказать ещё одну важную вещь: — Приведи себя в порядок и подумай, как завтра будешь доставлять удовольствие клиентам. Мне плохие отзывы не нужны.
Вот так и взяли тело на работу, но не за какие-то хорошие внутренние качества или добрую душу, мордашкой вроде выдалась — на этом сойдёт. Здесь не предполагаются речевые навыки, а горловые, здесь не нужна твоя начитанность, самое главное — деньги уметь считать и не зевать. Деньги. Зелёные бумажки. Деньги. Зависимость людей. Деньги. Ключ ко всему миру.
Решив, что думать больше не о чем, лучше уже не забивать голову сомнениями, темноволосая направляется домой, где никто и никогда не должен узнать о такой довольно пикантной, даже грязной подработке. Её портфель наполнен кричащими за себя уликами: нижнее бельё, противозачаточные. Серые глаза опускаются на скрещенные руки, которые еле заметно дрожат при мысли, что завтра она лишится того, за что так держалась. Девственность.
Ей просто надо отогнать мысли. Покончить с сомнениями. И сделать завтра то, за что она получит какую-то сумму. Получит деньги и отдаст взамен свою честь.
— Ну наконец ты пришла, Теа. Как-то поздновато сегодня со школы отпустили…
— А я не в школе была, — вешает свою куртку на крючок и снимает обувь.
— Тогда где же? — бабушка, услышав, как кипит суп, быстрее устремляется в кухню.
— Нашла работу, неплохую вроде… — проскользнув мимо кухни и гостиной, Теа бежит, только пятки сверкают, в свою комнату, чтобы забросить чёртов рюкзак, где столько всего компрометирующего.
— Я же говорила, что не стоит, Тереза! — слышится из кухни, — Куда это ты убежала? — тяжёлые шаги заставили буквально впихнуть под кровать рюкзак.
— Ужин уже готов? — перехватив внимание бабушки у дверей, девушка уводит её обратно, в сторону кухни, и как раз в это время урчит живот.
— Готов, садись и рассказывай, куда это ты решила устроиться?
В небольшой комнатёнке, уже мало похожую на кухню, стоит желтоватый стол, четыре стула, хоть в этом доме живут сейчас только три человека: бабушка и два ребёнка. Время от времени только заходит единственная подруга Терезы, Камилла, и знакомые бабушки.
— Нашла… — прочищает горло девушка, — Хорошее, приличное кафе. Прочитала, что есть вечерние и ночные смены, решила попробовать. Платят достаточно, мы можем…
— Тереза! — бабушка Хизер грозно поглядывает на внучку, уже решаясь припомнить все те разы, где чётко давала понять: учёба сейчас на первом месте, а уже затем идут деньги. Неважно, как они нужны, как сильно сейчас их семья в них нуждается, Терезе, в первую очередь, надо получить образование, — Мы ведь это уже обсуждали.
— Нам нужны деньги, — чётко выговаривает темноволосая и опускает глаза на горячий суп, — В любом случае я выхожу на смену завтра.
Как всё это лживо звучит. Делает вид, что идёт продавать кофе и булочки, а, на деле, своё юное тело всяким пузатым дяденькам.
— Хорошо, Теа, но при одном условии: