Данная тенденция скрывает в себе опасность опошления нашей любимой сельской Англии. Мне доводилось наблюдать шумные автобусные выезды горожан на лоно природы — это готовый материал для страстного эссе о пагубной роли Прогресса. Никогда не забуду визгливые звуки корнетов, осквернявших тишину деревенских лужаек, и то варварское пренебрежение, с которым жители промышленных кварталов разрушали сельскую идиллию. Их поведение выглядело бы возмутительным, не будь оно столь бессознательным. А так… остается лишь пожалеть этих людей. Слава богу, подобные ситуации не часты. Как правило, рядовой горожанин, независимо от своей классовой принадлежности, испытывает глубокую и трепетную любовь к сельской местности, куда влекут его древние инстинкты.
Что касается неизбежного риска загрязнения и опошления сельской старины, то ему мы должны противопоставить соображение, которое уже приводилось выше: на волне этого нового всенародного интереса к путешествиям тысячи и тысячи наших соотечественников — вполне разумных мужчин и женщин — открывают для себя английскую глубинку. А чем больше будет таких людей — с любовью и пониманием относящихся к безвестным деревушкам и сельским городкам, — тем выше наши шансы сохранить для потомков бесценные исторические памятники, что, несомненно, является нашим святым долгом. Время и так уже безжалостно потрудилось над многими старинными постройками. От него пострадали и древние соборы, заложенные еще в эпоху норманнской Англии, и такие знаменитые крепости, как Даремский замок, и даже колоссальное сооружение, известное под названием Адрианов вал. Всем этим объектам следовало бы немедленно присвоить официальный статус «памятников старины» и с помощью бетона и современных технологий оградить от дальнейшего разрушения. Вот когда английская общественность на самом деле прочувствует, что это не просто обломки прошлого, не просто верстовые столбы на историческом пути, а подлинные источники вдохновения для настоящего и будущего, которые вдобавок представляют собой интерес как часть общенационального культурного наследия, — только тогда мы сделаем большой шаг… и, возможно, оправдаем существование такого чудовища, как бензиновый двигатель.
В данном вопросе существует еще один весьма интересный аспект. С того самого дня, как, прогуливаясь под кронами вековых деревьев в Глазго-Грин, Джеймс Уатт изобрел паровой двигатель и открыл дверь в совершено новый мир, город и деревня развивались раздельно. Они перестали понимать друг друга. Грянула так называемая Великая промышленная революция — хотя, на мой взгляд, тут уместнее говорить об «эволюции», — и жизнь в сельской Англии покатилась под уклон. Для земледелия настали тяжелые времена, технический прогресс истощал и лишал деревню жизненных сил.
Нетренированному взгляду горожанина трудно сразу разглядеть за внешними красотами сельских пейзажей экономические и общественные язвы на теле английской глубинки. Старый, традиционный уклад подвергся серьезному испытанию. «Нашей величайшей промышленности» — как ее называют эксперты — теперь не требуется такого количества рабочей силы. Она просто не в состоянии поглотить огромную армию людей, которые перебиваются на пособие по безработице и отчаянно пытаются выжить в условиях полного социального безразличия. Пока наши родные поля из года в год зарастают сорной травой, наш государственный долг за импорт продовольствия достиг уже колоссальной суммы. И повсюду одна и та же картина: заложенные и перезаложенные фермы, отсутствие свободного капитала, упадок и разрушение старинных поместий со смертью их владельцев. Англия не может себе позволить выращивать собственную пшеницу — слишком велики будут затраты на фоне иностранной конкуренции; глупо заниматься разведением скота, когда традиционный английский ростбиф дешевле доставить из Аргентины.
Да и с какой стати, скажете вы, городу вникать в специфические сельские проблемы? У нас полным-полно собственных забот. Деревня должна сама зализывать свои раны. Так считают многие горожане, но мне подобная точка зрения видится исключительно невежественной и недальновидной. Нам придется решать сельскохозяйственные проблемы, поскольку подобный перекос — когда город процветает, а деревня хиреет (а именно так обстоят дела в сегодняшней Англии) — неминуемо портит физическое и моральное здоровье нации. История учит, что никакой народ не в состоянии жить исключительно в городах. Лишь то государство может считаться здоровым и прогрессивным, в котором современные промышленные города существуют рядом с процветающим крестьянством.
Призыв «Назад к земле» идеально отвечает принципу национального выживания. У нас ведь как: чуть только человек разбогател, он первым делом покупает себе сельский дом. Одна волна городских переселенцев сменяет другую. Так формировалась история всех наших великих семейств — с тех самых пор, как представители древних аристократических родов сложили свои головы в самоубийственной войне Алой и Белой роз. Любой мужчина, если он желает успеха и процветания своей семье, должен в определенный момент перевезти ее и укоренить на сельской почве. Вот вы мне скажите, куда подевались все городские фамилии? Где сейчас лондонские Грешэмы? А Уайтингтоны? А Филипоты?
У Лэнгтона Сэндфорда в его справочнике «Великие правящие семейства Англии» мы читаем: «Гренвилли — представители сельской аристократии, которые на протяжении пяти столетий мирно живут в своих постепенно расширяющихся поместьях в Бэкингемшире». Подумайте только, на протяжении пяти столетий! Да любому городскому семейству хватило бы и половины этого срока, чтобы бесследно сгинуть в ходе национального вырождения.
Свои соображения я изложил в виде книги, написанной в весьма оптимистичном ключе. А причина в том, что я верю: горожане рано или поздно одумаются и придут на помощь сельской Англии. Сегодня политическая власть в основном сосредоточена в больших городах. Здесь проживает четыре пятых всего электората, в то время как сельский житель мало знаком с законодательной традицией. Ему не до того; как правило, его кругозор ограничивается пределами собственного участка. Но если мы договорились, что страна нуждается в здоровом и успешном крестьянстве, то следует признать: первейший долг любого гражданина — вникнуть в проблемы, стоящие перед деревней, и попытаться их решить. Если верить моей почте, сегодня тысячи мужчин и женщин отправились в путешествие с целью познакомиться с сельской Англией. И если все они за очаровательными пейзажами будут видеть не просто сцену, на которой разыгрывались далекие исторические события, а нечто живое и щедрое, что давало кров и пищу многим поколениям людей (а именно так воспринимали землю наши предки), тогда мы окажемся значительно ближе к идеалу национального государства: с одной стороны — богатые промышленные центры, с другой — благополучная и счастливая деревня, поставляющая свежую кровь для городов, свято хранящая народные традиции и всегда готовая раскрыть объятия для третьего поколения горожан, ищущих возрождения в английской глубинке.