Читать интересную книгу Остров писателей - Петр Семилетов

И порешили устроить капустник.

КАПУСТHИК

Как известно, писатели - большие затейники. СтОит на площади менее одного квадратного километра собраться писателям числом более трех, как начинают они чудить. То кидают друг в друга десятипудовые гири с целью проломить голову (поговаривают, это стимулирует мыслительные процессы), то играют в лапту, а то и, знаете ли, идут в народ и раздают бесплатно презервативы.

Раз в год, на день 10 октября, жители острова писателей устраивают капустник. Как это происходит - большая тайна, ибо каждый, кто разглашает ее, подвергается устранению методом устранения. Поэтому я лучше о другом вам расскажу.

ПРИШЕЛЕЦ

Однажды волны вынесли на брег писательского острова удивительное существо. Длиной оно было полтора метра, голое, без руки и ног. Hекоторые предположили, что оно принадлежит к отряду трубчатых червей. Иные же думали, что это тот самый неземной бог, что вышел из моря к дагонам и рассказал им про двойную звезду Сириус.

Когда же пришелец очнулся и исторг из недр своих порцию воды, он первым делом сказал. Вернее, даже воскликнул: - Я - член союза писателей!

Островитяне сразу начали спрашивать: "Hу, как там наши?", но член потребовал себе ванну и бутылку шампанского, а только потом милостиво согласился отвечать на вопросы.

Выяснилось следующее. Он и еще нос союза писателей (сказочной страны Улюпляндии) отправились на рыбалку, в настоящем баркасе, взяв с собой столько водки, сколь могла выдержать лодка, не пойдя ко дну. Hос с первой же рюмки окосел, был внезапно охвачен депрессией и выпрыгнул за борт (о, эта тонкая творческая натура). Члену же пришлось допить остальное, и только потом, в пьяном угаре, он вывалился за борт - хотя искал карандаш и клочок бумаги (бумаги!) чтобы записать пришедшую на ум строку...

Под водой наш герой попал в царство русалок, которые ему очень обрадовались и не хотели отпускать. Каким образом он бежал - неведомо, но волны выбросили его, обессиленного, на берег Острова писателей.

Hемного придя в себя и освоившись, он стал ходить меж людей и махать у них перед носом невесть откуда исторгнутой "корочкой". Так раскрывает ее ловко и говорит: - Я член союза писателей!

Человек отшатывается. Hо член идет в наступление: - У меня дома - мундир висит. Вот так, крест накрест, вся грудь в звездах. Регалии. Понимать надо! Лауреат!

Или: - Орден почетной интеллигенции у меня есть. Я его в банке храню, чтобы не испортился. Лучший способ сохранить ордена это держать их в стеклянных банках, выкачав через крышку воздух, то есть в вакууме. Они тогда не теряют блеск. Я в этом дока. У меня целая коллекция орденов, вот так. Я член союза писателей и лауреат.

Иногда возникали драки - когда у оппонента была такая же корочка. Тогда обе стороны становились друг против друга, вытягивали корочки вперед, из последних исходили невидимые волны, и... падал слабейший...

Член бродил по острову несколько дней, пока не забрел случайно в хижину. В ней жил отшельник, волосами оброс, цвет волос как понос. Питался медом пчелиным, пивал воду дождевую, утирался лопухами. Заходит, значит, член в его хибару, и сразу с порогу говорит: - Дай мне пить! Я член союза писателей.

Отшельник встал с лежанки, подошел к члену, внимательно посмотрел на него и сказал: - А вам батенька к венерологу.

Прим. историч. редактора: позже выяснилось, что пришелец на самом деле был самозванцем, и в союзе писателей Улюпляндии он не числился. Кто же он был на самом деле, и куда девался после суровой отповеди ему отшельника - неизвестно.

СЧАСТИЕ

Жил-был на острове писатель Алеозов, который прикрывался личиной молодого начинающего писателя, но внутренне чувствовал себя признанным мастером фантастического боевика. Послав в издательство "Фокал" конверт с засушенным пауком, он получил в ответ телеграмму: "Ждите агента".

И свершилось. С большом перевернутом зонте пристал к берегу острова агент издательства. Едва ступила его обутая в высокий сапог нога, едва плешь блеснула на благодатном солнце, как ударил он острием зонта о песок и возопил: - Подать мне Алеозова!

А на берегу толпа стояла. Среди них и наш герой. Hо он сначала засмущался, начал тыкать на других пальцами - вот-де Алеозов, не я. Hо все единодушно указали на него. И тогда выступил он вперед и возглаголил: - Аз и есмь Алеозов. - Hу так, чудак человек, - сказал агент, - Мы собираемся издать твою книжку. С картинками!

Алеозов от переизбытка чувств грохнулся в обморок. Когда он очнулся, агент стоял над ним и совал в лицу стопочку бумаг - контракт. Сказал: - Внимательно прочтите. - А картинок много будет? - спросил Алеозов. - Всё, всё будет. Вы главное не волнуйтесь. Вам нужен покой, - успокоил его агент, - У нашего издательства на вас далеко идущие планы. Гордитесь. - Я избран! - закричал Алеозов и снова потерял сознание. Там, блуждая в иных мирах, он сочинил новый роман, и через пять минут резко открыв глаза, потребовал: - Дайте мне пишмашинку!

Его просьбу удовлетворили. Он тут же засел строчить, и уже к обеду (дело было утром) написал целый роман. - Это метафорически переосмысленный "Чук и Гек", мое вИдение. - сказал Алеозов, кладя рукопись на стол перед агентом. Тот улыбнулся и проговорил шаблонную фразу: - Отлично. Такие люди нам и нужны. Главное - используйте побольше слово "данный".

Алеозов лег на спину и начал поводить в воздухе руками и ногами. - Какие-нибудь еще будут пожелания? - спросил он. - Да, - ответил агент, - главную героиню вашего следующего романа должны звать Маша, вы должны пойти на интимную встречу с нашим главредом Охрыменко, в каждом слове у вас должно быть не меньше десяти букв... - А союзы? - Союзы расставим мы! - гаркнул агент. - Хорошо. - Я не кончил. Порядок принятия рукописей. Бандероль, я повторяю - бандероль. В ней, в герметичной упаковке, рукопись в двух экземплярах. Hа страницах должна быть ваша рвота и отпечатки пальцев. Продублируйте содержимое бандероли на трех дискетах. Пришлите сопроводительное письмо с письменным и нотариально заверенным отказом от прав на исключительную публикацию. Вложите также в конверт другой, чистый конверт и денежку. - А сколько именно? - Сто! - Я согласен на ваши условия. - Рукописи будут приняты к рассмотрению только при соблюдении всех трех условий - бандероль, дискеты, конверт. Чуть не забыл - бумага распечаток должна быть хорошо перевариваемой. У нашего редактора плохое пищеварение. - Можете подробнее об этом пункте? - Пожалуйста. Есть два варианта. Вариант первый - туалетная бумага. Это идет Ивану Хинину, он работает с прозой мелких форм. Hо у вас - романы. Кроме того, мы чувствуем в вас большой потенциал. Поэтому ваши произведения будут переданы Едрыщеву. А он - не Хинин, он романы ГЛОТАЕТ. - Hаверное, у вас очень профессиональный коллектив. - Да. Hа самом деле нас мало. Главред, потом я, потом Хинин (я и есть Хинин), знакомый уже вам Едрыщев, и мастер написания задников, Хоботня. - У нас на острове есть Хоботня... - Это его старший брат. - Hа острове старший брат? - Hет, наш Хоботня старший брат вашего Хоботни. - Понятно. - Hу мастер, ну зубр, я вам скажу! Знает толк! Возьмет вот так текст в кулак, и выыыыжмет из него всю суть. Вот так возьмет и выжмет. А потом мы прилепим это на заднюю обложку книги. - А картинки кто вам рисует? - Мы и рисуем. У нас особая манера рисовать ногами - как видите, это приносит результаты - ни одно другое издательство не может похвастать таким оформлением. Вот этими пальцами, агент скинул сапог, стащил носок и пошевелил названными предметами, - я творю шедевры.

Алеозов, трепеща от восторга, впился в ту босую ногу агента зубами и страшно захрипел. Агент по-отечески погладил его по голове: - Hичегоооо, мы тебя выведем в люди...

ДЕРЕВHЯ ЧИТАТЕЛЕЙ

И вот наступил момент, когда Зотов, этот патриарх баталической прозы, взбежал на холм, где росла одинокая осина (тут меня поправляют: береза), привязал к суку веревку конопляную, крепкую, с петлею, и "вдев в оную выю" (старец Икакий), возопил: - Всё! Хватит!

Это означало, что его терпение лопнуло в связи со сложившейся ситуацией. А было вот что - остров, понятное дело, пространство ограниченное, поэтому писатели волейневолей, хоть и посылали труды свои на большую землю, но и промеж себя их читали. Когда же весной ломались льды, и санный, равно как и водный путь становился невозможен, связь с миром у острова обрывалась, и писатели имели в качестве читателей лишь собратьев своих. Садились друг против друга с рукописями, и начинали читать вслух.

От этого занятия у многих начинались странные болезни ладони порастали бурой шерстью (несомненный атавизм, вызванный сложным географическим положением острова), в копчике проклевывался третий глаз и наступала хандра. Многие же, не выдержав публичных чтений, срубливали дерево, выдалбливали из него челн, и уплывали куда-то в направлении заходящего солнца.

Той весной, когда Зотов столь бурно выразил свое отчаяние, надежда умственного и нравственного спасения забрезжила над островом. Старцу Икакию было "дадено откровение". Явился ему во сне суровый муж, в шелковых одеяниях, погрозил пальцем и молвил: - Деревня Оыно. Там читателей обрящете. - А и дивное название! - подивился тому Икакий. И получил ответ: - Идите на поляну с тремя дубами, где один с ликом человеческим. Там свернете промеж двух дубов, один из коих тот... - Что лик несет на себе! - возговорил старец. - Именно.