Читать интересную книгу Ведьма Пачкуля и конкурс «Колдовидение» - Кай Умански

— Погоди про запах. Вернись-ка назад. Что она купила?

— Колдовизор.

— Можно еще раз для тупых?

— Не может быть, чтобы ты не слышала о колдовидении! — Шельма притворилась, что шокирована, хотя сама узнала об этой диковине совсем недавно. — Это новое изобретение. Такой квадратный ящик — садишься и смотришь на него.

— Что за веселье сидеть и смотреть на ящик? — спросила Пачкуля. — У меня тоже есть ящик. Я в нем храню уголь и непарные носки. Но мне никогда не приходило в голову сидеть и смотреть на него.

— Нет, нет. Это другое. Это — новый вид магии. Невидимые картинки по воздуху попадают в ящик. Чепухинда говорит, у него есть экран. Вертишь ручки — и картинки оживают. Вот на них ты и смотришь.

— А что за картинки?

— Откуда мне знать. Для этого я и иду к Чепухинде.

— Ах так! — сказала Пачкуля. Она была обижена до глубины души. — Знаешь что, я пойду с тобой. Чем я хуже других?

— Да не дуйся ты. Если тебя это утешит, помощников тоже не позвали. Места мало. Так что ты не одна такая.

— Это другое дело. Я ведьма. Это дискриминация чистой воды, вот что это. Ничего, я Чепухинде все выскажу.

— Делай как знаешь, — сказала Шельма, пожав плечами. — Только меня не впутывай.

Глава вторая

Что по колдовизору?

— Я зашла к Шельме, и она сказала, что собирается к вам в гости, ну, вот я и подумала, может быть, вы разрешите мне тоже посмотреть на этот ваш колдовизор? — кротко попросила Пачкуля. Одно дело — говорить о том, как ты, мол, все выскажешь Чепухинде, и совсем другое — когда вот она, во плоти, стоит на пороге и сверлит тебя пристальным взглядом.

— Я ни при чем, — сказала предательница Шельма. — Я ее с собой не звала.

Чепухинда взирала на них поверх очков.

— В гостиной тесно, — сказала она.

— Я много места не займу.

— И душно. Я не уверена, что могу тебя принять.

— Все из-за запаха, да? Вам не нравится, как я пахну. Лады. Ради такого случая я побрызгаюсь Шельмиными духами.

— Ага, как же. Они десять фунтов стоят. Еще чего. — Шельма в очередной раз отказалась прийти подруге на выручку.

— Тогда я сяду около окна.

— Орешков на всех не хватит, — сказала Чепухинда.

— Ну и ладно. Я есть не хочу. Пожалуйста. Хотите, я на колени встану? — Пачкуля рухнула на колени и заломила руки в мольбе. — Прошу вас! Ну пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожа…

— Хорошо, — нехотя согласилась Чепухинда. — Но сиди тихо. Это важное мероприятие, и я не желаю, чтобы ты все испортила.

— Я буду тише воды ниже травы, — пообещала Пачкуля. С таким же успехом обезьяна может пообещать не есть бананы.

В гостиной было жарко и душно. Все места заняты. За исключением кресла-качалки, дожидавшегося Чепухинды. Ведьмы Макабра-Кадабра, Грымза и близняшки Бугага и Гагабу кое-как разместились на диване. Тетеря дремала в кресле, на подлокотниках которого устроились Крысоловка и Мымра. Вертихвостка и Чесотка сидели на стульях, которые принесли из кухни. Туту свисала с карниза: она вообще больше любит висеть, чем сидеть.

Все они смотрели на большой таинственный квадратный ящик с серым экраном, занимавший почетное место на лучшем Чепухиндином кофейном столике.

— Ой, — сказала Вертихвостка и поспешно встала. — Пачкуля пришла. Открою-ка окно.

Бугага и Макабра потеснились, чтобы освободить местечко для Шельмы, а Пачкуля направилась к открытому окну и послушно встала на сквозняке.

Выглянув в залитый звездным светом сад, она увидела, как Помёлка стянула с Буки ленту и принялась размахивать ею и дразниться.

— Итак, — сказала Чепухинда, появившись из кухни с очень маленькой мисочкой в руках. — Начнем с орешков. Крысоловка, пусти по кругу, будь добра. Каждой по одному. Кроме Пачкули, потому что ее не приглашали.

Мисочку пустили по кругу, и все, кроме Пачкули, аккуратно взяли по орешку. Ведьмы зачмокали губами и угодливо затараторили: «Вкуснотища!», «То что надо!». Ублажить Чепухинду было в общих интересах.

— Хорошо, — сказала Чепухинда. — Теперь никто не сможет сказать, что я зажимаю угощение. — Она подошла к квадратному ящику и взялась за одну из ручек. — Итак, вы все знаете, для чего мы собрались. Я приобрела этот новомодный колдовизор — само собой, только для исследовательских целей. Как предводительница шабаша, я должна быть в курсе всех новых веяний. В общем, это последнее достижение техники, и я подумала, вы захотите своими глазами увидеть, из-за чего весь сыр-бор. Запомните, что впервые вы посмотрели колдовизор в моем доме. Всем видно?

— Да! — раздался восторженный хор голосов. Пачкуле не было видно, но она решила, что лучше не искушать судьбу и промолчать. Наблюдать за происходящим в саду становилось все интереснее. Бука отняла у Помёлки свою ленту, и теперь метлы носились друг за дружкой вокруг бочки с водой.

— Готовы? — сказала Чепухинда. — Тогда поехали. Приготовьтесь к чуду.

Она повернула ручку. Ведьмы взволнованно ахнули. Заиграла какая-то серьезная музыка — сперва тихо, затем все громче. И экран ожил!

Лощеный скелет в элегантном галстуке-бабочке сидел за столом, на котором лежала стопка бумаг.

— Ого! — выдохнули ведьмы и повытягивали шеи. — Только посмотрите! Прям как настоящий!

— Здравствуйте и добро пожаловать, — сказал скелет звучным, бархатистым голосом. — Я Шеридан Немоч, и вы смотрите полночный выпуск новостей, которые для вас подготовила Непутевая новостная редакция. О главных событиях. Волшебники назначили дату своего ежегодного съезда. Он пройдет…

— Убери шляпу, Грымза, мне ничего не видно, — пожаловалась Пачкуля.

— Тссс! — зашикали со всех сторон.

— …и, как обычно, остановятся в «Приюте чародея» в Грязьеводске. Один волшебник прокомментировал это так: «Нам там нравится. Сардельки вполне себе».

— Но мне не видно! — настаивала Пачкуля, вертя головой и пытаясь найти щелочку между остроконечными шляпами.

— Еще одно слово — и ты отправишься домой! — рявкнула Чепухинда.

Пачкуля умолкла.

— Сегодня днем, — продолжал Шеридан Немоч, — дерзкий тролль в маске совершил попытку украсть у маленького гнома его обед. В момент нападения юный Гнельсон Прудорти рыбачил. Тролль успел сожрать бутерброд с сыром, клубничный йогурт и половину морковки, прежде чем бесстрашный Гнельсон отогнал его удочкой. Его мама миссис Гнорма Прудорти сказала: «Мой сынок — герой».

— На благотворительной распродаже баньши, прошедшей на прошлой неделе, была собрана рекордная сумма — девять пенсов. Средства пойдут на пополнение стремительно пустеющей жестянки с чайными пакетиками…

— Ограбления гномов! — фыркнула Пачкуля. Она просто больше не могла сдерживаться. — Распродажи! Съезды волшебников! Ха! Да никому дела нет.

К ее удивлению, никто не сказал ни слова. Подавшись вперед, ведьмы уставились в экран и ловили каждое бархатистое слово скелета.

Тем временем во дворе метлы устроили драку. Разъяренная Бука пыталась отлупить Помёлку черенком. Помёлка, защищаясь, отмахивалась от Буки пучком прутьев. Остальные метлы собрались в круг и неистово шуршали, подзадоривая противниц. Пачкуля предпочла бы оказаться сейчас там, с ними, болеть, улюлюкать.

— Спрос на колдовизоры беспрецедентный, продажи растут ежечасно, — объявил Шеридан Немоч. — Начиная с завтрашнего дня «Чудесная правда» вместо кроссворда будет печатать программу передач. Спешите подписаться! Это все новости на сегодня. А теперь шикарная Бренда расскажет вам о погоде. Бренда, тебе слово.

Картинка изменилась. Перед скверно нарисованной картой Непутевого леса стояла скучающего вида девица-зомби: ярко-розовый костюм, зеленые волосы, крупные латунные серьги в ушах. Она жевала розовую жвачку, в руке у нее была стопка вырезанных из картона облаков.

— А, чё, я уже? Угу, — сказала шикарная Бренда. Она вытащила изо рта жвачку и прилепила облако, что побольше, на середину карты, тем самым закрыв карту практически целиком. — Короче, дождь будет. Или, мож, не будет. Мне лично по фигу.

Она исчезла, и экран снова заполнил собой Шеридан Немоч.

— Спасибо, Бренда. Ну что же, я с вами прощаюсь. Далее в программе — комедия для всей семьи «Дома у гнома». Маленького гномика родители забывают дома, и он оказывается в руках двух хулиганистых девчонок-скаутов…

— Что, опять про гномов? — заныла Пачкуля. Сколько ж можно. Совсем уже загномили.

Когда дело касается гномов, порог скуки у нее ужасно низкий.

Ночь манила через открытое окно. Драка, увы, уже закончилась. Разбредясь по двору, метлы мели себе сухие ветки и состриженную траву. Помёлка ломилась в калитку — ей страсть как хотелось еще полетать. У бочки для дождевой воды приглаживала растрепанную гриву Бука. Зеленой ленты нигде не было видно. Кто победил, кто проиграл — загадка.