раздумчивым молчанием.
Следующий день в бухгалтерии начался с обсуждения её гипотетического наряда.
Дней через десять она капитулировала на вполне приемлемых условиях. Она обязалась пошить платье у портного, рекомендованного главной бухгалтершей, а остальные поклялись оставить подружку невесты в покое, хотя и под надзором её подруги Людмилы. Это было наименьшее из возможных зол. Все равно они с Людой много времени проводили вместе: бегали по ставшим популярными фотовыставкам, ходили на концерты, дегустировали кофе и алкоголь во всех более или менее приличных забегаловках города и, просто, болтали за вечерним чаем с Рижским бальзамом или «Бехеревкой» о чем придется в съемной ванькиной квартирке.
Пару дней назад они подробно обсудили свадебное одеяние.
— Только, платье, — заявила Людмила, — никаких брючных костюмов. Вот, что я думаю по этому поводу!
Она положила локти на стол и прикусила «Раковую шейку» ровными белыми зубками.
— Помнишь, что говорила Коко Шанель?
— Нам с ней не довелось, видишь ли…
Люда посмотрела на подругу, как староста класса на обитателей «камчатки».
— Коко Шанель говорила, что у каждой женщины должно быть маленькое черное платье.
— Прости, Людочка, что перебиваю, — заволновалась собеседница, — насколько маленькое?
— Не волнуйся, все, что надо — прикроем. Только мне кажется, что черный цвет на свадьбе не совсем уместен. Поэтому я предлагаю шить тебе маленькое черное платье бутылочно-зеленого цвета.
Люда смотрела на подругу со слегка снисходительной улыбкой, вполне осознавая свое превосходство в этом вопросе.
Людмила Стрельцова, офис-менеджер ОГТ, вообще, была натурой утонченной, стремящейся к саморазвитию и, в целом, позитивно настроенной. Имея два высших образования (переводчик и дизайнер интерьеров) она работала на секретарской должности, не жалуясь и не унывая, в полной уверенности, что, только, находясь в самой гуще людской повседневности, можно понять саму себя. Рефлексировала она вдумчиво и увлеченно, хотя со стороны могло показаться, что её попытки самопознания сводятся к примериванию на себя наиболее симпатичных фрагментов чужих образов и убеждений. Но со стороны ведь так легко ошибиться. За то (и это неоспоримый факт), когда речь шла о стиле, она была безусловным авторитетом для всех своих знакомых.
Ванька вытянула губы трубочкой и промычала:
— Мне кажется, что и бутылочный для свадьбы темноват…
— Конечно! Поэтому мы добавим чесучовый шарф, сумочку и туфли.
— Желтый что ли?
— Нет, чесучовый — это светло-песочный!
— Ага…, типа бежевого?
— Похож на бежевый, только немного больше желтизны.
— Я и говорю — желтый!
— Какая же ты упрямая! — огорчилась Людмила.
— Я не упрямая, я скрупулёзная. Может подобрать из того, что есть?
— У тебя ничего подходящего нет!
— У меня полный шкаф! — возмутилась Ванька.
— Анечка, ты только не обижайся, но ты единственная девушка в мире, для которой две проблемы: «нечего надеть» и «шкаф не закрывается», не шутка, а осуществленная реальность! У тебя же ни что ни к чему не подходит. Как ты ухитряешься это делать?! Уму непостижимо!
— Тогда, можно готовое купить. Хлопот меньше. На мой стандартный сорок четвертый что хочешь сядет.
— Кто знает…, ты в плечах широковата…
Чтобы смягчить конструктивную критику, Люда долила ликера в обе чашки.
— Подумаешь, — огрызнулась Ванька, — зато — я на руках могу ходить!
— Это очень кстати. Так и пойдешь завтра в «Ткани», выберешь материал, а в субботу — к портному.
Голос у Люды был низкий и мягкий с едва различимой, не портящей его хрипотцой. Создавалось впечатление, будто она всегда говорила о любви.
— Ну, не куксись, ну будь умничкой, — она потрепала подругу по жестким, отливающим медью волосам, — тем более что ты уже с начальницей своей договорилась.
Это была правда. Слухи всегда быстро распространяются, а корпоративный воздух обладает в этом смысле повышенной проводимостью. Инна Яковлевна поймала свою сотрудницу во время перекура. Возникла из-за экрана ноутбука совершенно неожиданно. Материализовалась и зависла в клубах дыма, как будто Ванька случайно потерла курсором какой-нибудь виртуальный вирусный кувшинчик.
— Я слышала, Анечка, — пробулькала она сипловатым баском, — что у тебя свадьба намечается?
— Не у меня, у подруги.
— Ну, не важно. Я хочу тебе категорически порекомендовать прекрасного специалиста по пошиву одежды.
Губы на круглом лице шевелились только справа, как будто другой стороной она сжимала невидимую спичку.
— Портного, что ли?
— Герочка — не просто портной. Он волшебник! Он соорудил такое шикарное платье на выпускной для моей Ленуси! Нет слов! Сплошной восторг! И за очень разумные деньги.
— Спасибо, Инна Яковлевна, я подумаю.
— Нечего тут думать! Я с ним договорилась на субботу, хочу заказать себе брючный костюм. Пойдем вместе!
Ванька покосилась на богатые формы главбухши и подумала, что если «Герочка» способен нарядить это в брючный костюм, не нанеся ущерба психическому здоровью окружающих, то он, действительно, волшебник.
— Вот, и договорились, — заколыхалась леди-джин, приняв молчание за согласие — Аннушка, поверьте мне — Вы не пожалеете!
Инна Яковлевна растворилась так же бесшумно, как и появилась, не потревожив даже колечки, которые сосредоточенно выпускал систадмин Лёша.
А с кем это она, собственно, сейчас разговаривала? Девушка зыркнула из-за ноута на обитателей курилки. «А был ли мальчик?..» То есть Иннушка-то, несомненно, была, но видел ли её кто-нибудь кроме Ваньки — вот вопрос! Она тряхнула головой, и остатки неуместного в середине рабочего дня шизофренического бреда разлетелись бесформенными сизыми клочьями.
— Гееерочка! — протянула она вслух.
Не нужно обладать неуёмной фантазией, чтобы представить себе женского портного с таким именем. Но против шефа не попрешь, если не хочешь лишиться квартальной премии, возможности уйти в пятницу пораньше и прочих «рождественских» подарков.
Так и очутилась наша героиня в чужом дворе с притороченным к багажнику свертком и классовой ненавистью к начальнице, у которой образовались какие-то новые планы. А номер квартиры Инна Яковлевна, разумеется, не запомнила, сказала, только, что подъезд номер два с рекламой турфирмы на латунной табличке, третий этаж, дверь налево. Вот, он, блин, второй подъезд, вот долбаная табличка, а вот, под ней — электронный замок. И куда ей теперь ломиться?! И, кажется, дождик собирается…
Она присела на бортик песочницы. Звонить и разговаривать с Инной не хотелось до слез. Крошечная капелька шлепнулась на сенсорный экран телефона.
— Только промокнуть мне сейчас не хватает для полноты ощущений!
Она задрала голову вверх и боковым зрением увидела мужчину, зашедшего во двор с улицы. Полиэтиленовый пакет, из которого торчали горлышки пластиковых бутылок, органично сочетался с синими трениками, шлепанцами поверх носков и запущенной, нечесаной шевелюрой. Оранжевая футболка с Angry Birds на крепком торсе добавляла милой инфантильности, без которой образ бытового пьяницы был бы, пожалуй, чересчур типичен, а потому — скучен. В общем, алкаш показался Ваньке вполне симпатичным (особенно в