Читать интересную книгу Талмуд и Интернет - Джонатан Розен

Мишна, или правовое ядро Талмуда, состоит из шести больших «порядков», соответствующих шести широким категориям еврейской жизни. Эти шесть категорий, в свою очередь, разделены на несколько подкатегорий, которые называются трактатами. Трактаты охватывают огромное количество тем, которые порой трудно угадать из названия самого «порядка». Трактаты на иврите обозначаются словом масехет (мн. масехтот), которое буквально означает «то, что соткано». Как и во Всемирной паутине, лишь эта древняя и всеобъемлющая метафора ткацкого станка позволяет отразить обилие, случайность и бесконечные взаимосвязи слов.

Склонившись над страницей Талмуда, я часто думал, что она напоминает мне домашнюю страницу в Интернете, где ничего не дается в законченном виде, но на которой пиктограммы и квадраты с текстами открывают доступ к бесконечному числу взаимосвязанных перекрестными ссылками текстов и диалогов. Представим теперь страницу Талмуда. На ней несколько строк из Мишны, беседа рабби (за века до того, как она была кодифицирована примерно воII веке н. э.) по широкому спектру правовых положений, возникающих в связи с Библией, но касающихся одновременно и множества других вопросов. Ниже начинается Гемара, в которой жившие позднее рабби обсуждают беседы живших ранее рабби, зафиксированные в Мишне. И Мишна, и Гемара развивались в рамках устной традиции в течение многих столетий, поэтому даже в пределах нескольких строк текста могла возникнуть иллюзия, что рабби, жившие в разные эпохи, сидят и непосредственно беседуют друг с другом. Текст содержит не только правовые вопросы, но и мифические сюжеты, исторические фрагменты, рассуждения антропологического характера и библейские толкования. На узкой полоске внутри той же страницы можно найти комментарий Раши, средневекового толкователя Талмуда и Библии, к Мишне и Гемаре, а также библейские отрывки (со ссылками по всей странице), которые, собственно, и породили изначальную беседу. Поднимаясь от уровня Мишны и Гемары, обнаруживаем тосефистов[2] из числа потомков и учеников Раши, которые комментировали работы Раши и все его комментарии. На странице есть и отсылки к другим местам Талмуда, к средневековым кодексам, посвященным еврейскому законодательству (например, к Маймониду), а также к Шулъхан арух (кодификации еврейского законодательства, выполненной выдающимся ученым XVI века Йосефом Каро). К этому следует еще добавить самого ученика, который участвует в беседе, начавшейся более двух тысяч лет назад.

Конечно, это нельзя сравнивать с лавиной кулинарных рецептов, последних новостей, прогнозов погоды, чатов, текстов университетских библиотек, порнографических картинок, репродукций Рембрандта и бесконечных пустопорожних рекламных объявлений, заполняющих киберпространство. Талмуд был порожден нравственным императивом еврейского закона, свободной игрой великих умов, реакцией на изгнание, осознанным стремлением сохранить свою цивилизацию от распада, непреодолимым желанием понять раскрывающийся в божественном слове замысел и следовать ему. Никто не пытался с помощью Талмуда приобрести авиабилет или познакомиться с девушкой. Просуществовав столетия в виде устной традиции, Талмуд наконец-то был записан, сформирован (в основном) безымянными редакторами, мастерами своего дела с широкими познаниями, которые свободно ориентируются в своих областях, ставят вопросы, предлагают ответы и опровергают таковые, постоянно демонстрируя, несмотря на свою многочисленность, работу коллективного организующего разума.

Тем не менее, когда я смотрю на страницу Талмуда и вижу все эти тексты, расположенные в одном месте, вплотную друг к другу, словно дети иммигрантов, спящие в одной постели, я не могу отделаться от мысли, что все это напоминает мне культуру Интернета. В течение сотен лет ответы и вопросы, касающиеся практически каждого аспекта еврейской жизни, постоянно перемещались в пространстве между рассеянными по миру евреями и различными центрами изучения Талмуда. Вот и Интернет является неким миром, удовлетворяющим безграничное любопытство, миром дискуссий, доводов, сведений, в котором любой человек на время перестает ощущать себя одиноким странником и может задавать вопросы и получать ответы. Мне приятно думать, что некая современная технологическая среда оказывается в чем-то сродни древней.

Для меня Интернет — это призыв к бессистемному чтению. Такой подход я уже давно практиковал в отношении к книгам, да и к миру в целом. Особенно последовательно этот принцип проявился, когда я стал разыскивать цитату из Джона Донна, которая утешила меня после смерти бабушки. Я попытался найти эту цитату в томике Донна «Вся поэзия и избранная проза», вышедшем в серии «Современная библиотека», но потерпел неудачу. Должен признаться, что я знал эти строки не из университетского курса, а из фильма «Чаринг-Кросс роуд, 84», в котором играли Энтони Хопкинс и Анна Банкрофт. Книга, по которой был поставлен фильм, бестселлер 1970 года, представляет собой некое собрание писем, написанных американкой, обожавшей английскую литературу, и продавцом книжного магазина, который продавал ей томики в кожаных переплетах таких авторов, как Хэзлит, Лэм и Донн, предварительно скупая их за бесценок у знатных семей, разорившихся после войны. Эта книга — своего рода комментарий к исчезающей культуре печатной книги. Американка не только любит литературу, но и сама пишет для телевидения, а как-то раз она приобрела книгу Уолтера Сэвиджа Лэндора «Воображаемые беседы» и решила адаптировать ее для радио.

Как бы там ни было, я взял в библиотеке «Чаринг-Кросс роуд, 84» в надежде найти эту цитату из Донна, но ее в книге не оказалось. Правда, на эту цитату имелась ссылка в сценарии, который был написан на основе этой книги (я и его отыскал), но сам текст не воспроизводился. Там лишь упоминалась «Проповедь XV» Донна (американка жаловалась, что ей прислали лишь сокращенный вариант этой проповеди, а она хотела бы иметь всю проповедь целиком). Я снова взял фильм напрокат и прослушал эту часть проповеди в прекрасном закадровом исполнении Энтони Хопкинса, но без ссылки, поэтому дальше искать было бесполезно. К сожалению, цитата оказалась неполной, и когда я, наконец, решил обратиться к помощи Интернета, то в строке поиска вместо «Все человечество создано одним автором и составляет один том» я написал: «Все человечество составляет один том».

Розыски в Сети поначалу были не более успешными, чем поиск в библиотеке. Мне казалось, что стоит нажать несколько клавиш на клавиатуре, и книга будет извлечена из бездонных недр Интернета, но когда я посетил сайт библиотеки Йельского университета, то понял, что ее основной фонд еще не переведен в цифровой формат. А я-то был уверен, что мир уже в основном «оцифровали». И хотя эта мысль меня давно пугала, а я ее упорно высмеивал, но тот факт, что реальность оказалась иной, принес мне разочарование. Как последнее средство я ввел в поисковую строку слова: «Господь использует много переводчиков». И — нашел!

Отрывок, который я искал, наконец-то нашелся, но не в коллекции книг научной библиотеки, а на домашней странице одного любителя Джона Донна. (В конце страницы была милая приписка: «Эту тонкую нить спрял…» — дальше следовали фамилия и электронный адрес владельца страницы.) На какое-то мгновение в этом безразмерном, леденящем кибер-пространстве я почувствовал себя рядом с бабушкой, рядом с Джоном Донном и рядом с каким-то незнакомцем, который, как это бывает, зарабатывал тем, что создавал компьютерные программы.

Строки, которые я искал, оказались в «Медитации XVII», являющейся частью труда «Моления и требы по неотлагательным случаям», самой знаменитой вещи из всех творений Донна, в основном благодаря строчке: «Никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол: он звонит и по тебе». Итак, мой поиск направил меня от фильма к книге, от книги к сценарию, от сценария к компьютеру и снова к книге (оказалось, что эта цитата есть в моей «Современной библиотеке», только я не догадался, что ее нужно искать по словам: «Нет человека, что был бы сам по себе, как остров»). Я проделал весь этот путь, чтобы найти то, что образованный человек, живший лет тридцать назад, процитировал бы на память. Не исключено также, что эти слова стали такими знаменитыми потому, что Хемингуэй выбрал их для названия своего романа.

Тем не менее будь все книги преобразованы в компьютерный текст, и окажись Донн, Хемингуэй и «Чаринг-Кросс роуд, 84» в одном месте, и появись они одновременно на моем экране — я вряд ли стал бы возражать. Возможно, в книгах есть дух, который позволяет им жить за пределами их физических границ.

Это не значит, будто я не боюсь, что книга потеряется как объект, как некое тело. Донн представлял людей, которых смерть превращает в подобие книги, но что происходит, когда умирают книги? Возрождаются ли они в другой, бестелесной, форме? Не растет ли Интернет из разрушающегося тела книги? Если это так, то между Интернетом и Талмудом есть еще одно сходство, поскольку Талмуд отчасти тоже возник из утраты.