Личное
Меня ломала жизнь напополам,Так била, что порой трещали кости.И я, скитаясь по чужим углам,Не знал добра, но видел много злости.
И хлеб насущный мой, земли черней,Мне доставался через пот и муки,Безумство встречи с горечью разлукиПознал я в вихре этих серых дней.
А те друзья, что предали меня,Кричали вслед мне, разводя руками,Что очень скоро загоню коняИ разобью лицо своё о камни.
А я держал Фортуны удилаИ мерил крылья, крылья были впору,Но ложь спустила псов голодных своруИ выбила измена из седла.
И думал я: «Ну всё, теперь каюк,Хватайте, твари, ну-ка вот он весь я!»Но тут явилась ты мой нежный друг,Как ангел, что слетает с поднебесья.
Я о тебе не думал, не мечтал,А ты мне улыбнулась и сказала:«Передохни и всё начнём сначала,Ты от боёв, любимый мой, устал.»
Я внял тебе и новый мир открыл,И наплевал на прошлые потери,Есть у меня теперь надёжный тыл —Ты – женщина, в которую поверил.
Мы обойдём все беды стороной,Мы одолеем страхи и преграды,А большего мне счастья и не надо,Ведь ты моя и навсегда со мной.
январь 1999г. Москва
Возвращение в Болград
Я вернусь к тебе, город болгар,В час вечерний сойду у базара,Чтоб вдохнуть твой хмельной перегарИз дверей заведений и баров.
И по-прежнему станет мне жальКупола Николаевской церкви,И навеют на сердце печальИстукан с бороденкою в центре.
Ты по свету детей растерял,И к тебе они вряд ли вернутся.Ты уснул, потому что устал.Только сможешь ли вскоре проснуться?
Ты гостей был всегда рад встречатьИ, когда времена поменяли,Ты не смог за себя постоять,И тебя «братаны» запинали.
Вновь ты стонешь, как раненый зверь…Знаю, трудно тебе без дурмана.Алкоголиков меньше теперь,Но крепчают ряды наркоманов.
Темнотой улиц и площадей,Город мой, ты измучен и болен,Хрипло дышишь, ругая людей,И живешь невеселою долей.
Я вернусь к тебе, город болгар,Темной ночью сойду у базара,И зайду в круглосуточный бар,Где нальет «левой» водки мне Лара.
Там красотки за дальним столом,Утром в школу идти им учиться…Я задамся вопросом о том,Что пора бы тебе пробудиться.
Я не молод уже и не стар,Без меня вдалеке обойдутся,Я вернусь к тебе, город болгар,Потому что нельзя не вернуться.
21 марта 2003 года
Город
Как тисками сжало сердцеИ ночами не до снов.Этот город пахнет смертью,Гибнут люди вновь и вновь.
Кто спасет нас от насилья?В моде рэкет и разбой —Вот чего здесь в изобильи.Город, город, что с тобой?
Ты неизлечимо болен,Ты устал по скотски жить,Наркотой и алкоголем,Боль пытаясь заглушить.
Кодекс чести канул в летуУ обкуренных юнцов,Стали свалкой туалетыИм для разовых шприцов.
Страшен мрак вечерних улиц.Власть погрязла во вранье.И на рынке все свихнулисьНа поношенном тряпье.
Времена теперь иные —В душах поселился страх,Миротворцы маляриюК нам везут из дальних стран.
Мы ни в чем не знаем меры —Баров больше, чем людей, —Пьют горилку офицерыТратя деньги на б…
В хороводе пляшут черти,Правит балом сатана,Этот город пахнет смертью,Впрочем, как и вся страна.
1 октября 2001 года
Старики
Когда весна нам уши режет звоном,Когда в кустах влюбленных пар не счесть,Они выходят гордо и спокойноУ памятника Ленина присесть.На их груди болтаются медали,А их мечты алеют кумачом,Здесь спор о том, что сделал Сталин,Кем был Хрущев, и прав ли Горбачев.
А пива нет, исчезли сигареты,Они встают, когда тоска сразит,Чтоб заказать сто грамм в кафе «Ракета»И пирожком с капустой закусить.Здесь офицер, грозой солдат прослывший,Здесь педагог, шофер и кочегар,Судьба сожрала всех больных и бывших,И выплюнула их на тротуар.
Я понимал, что это незаконно, Что их удел не должен быть таков.Но лишь глазел с высокого балконаНа спорящих до хрипа стариков.
Когда весна нам уши режет звоном,Когда в кустах влюбленных пар не счесть,Они выходят гордо и спокойноУ памятника Ленину присесть.А он стоит, виновник катаклизма,Они глядят на это божество.Их жизнь прошла, как призрак коммунизма,Прошла и не осталось ничего.
Ноябрь 1990 года
Николаевская церковь
Было время. Были люди.И в степях буджакских жили,В Бога верили и в чудо,А вино, как воду пили.Под болградским небом вольнымЦеркви появились вскоре,Громкий звон их колокольныйРазносился на весь город.
Люди щедрые – болгарыИ в любви не знали меры,Храм у площади базарнойБыл для них оплотом Веры.Умирали и рождались,Отпевали и крестили,А кресты церквей врезалисьВ облака под небом синим.
Но однажды в изобилье(это правда, а не небыль)Слуги Дьявола явились,Только почему-то с неба,И над краем раздавалисьГрома грозные раскатыКолокол с тебя сорвалиИ лишилась языка ты.
Купола твои померклиПод ярмом иезуита,Николаевская церковь,Как и Вера, ты убита!
И людей они собралиИ вещал оратор строго —Вождь у нас великий Сталин,С Богом нам не по дороге.И уже не колокольный-Эшелонов звон кандальныйПредков южных подневольныхУвозил на север дальний.
А теперь года промчались,И уже не так, как прежде,Ты стоишь в немой печалиБез крестов и без надежды.Николаевская церковь,Под ярмом иезуитаКупола твои померклиКак и Вера, ты убита.
Ноябрь 1991 года
Не любил я коммунистов
Мне в школе хорошо жилось —Линейки, сборы и горнисты…Мне сладко елось и пилось,Но не любил я коммунистов.
Образование далосьНа шару, ну без бабок, чисто,Хоть многое позабылось,Но не любил я коммунистов.
Мне в армии служить пришлось,(В десанте был парашютистом),Здоровье там подорвалось,Но не любил я коммунистов.
И жил я, сдерживая злость,На тех, кто был в речах неистов.Я был для них, как в горле кость,Их не любил я, коммунистов.
Я за гроши пахал, как лось,Был юн и не был писсемистом.Тогда хотелось и моглось,Но не любил я коммунистов.
Не все мне в жизни удалось —Был путь коварным и тернистымОт безысходности пилось,И не любил я коммунистов.
Я в жизни, как и все, лишь гостьУйдя, подумаю со свистом —Мое желание сбылось,И нет у власти коммунистов.
24 июля 1999 года
После путча
Когда свой партбилет,Правдив и деловит,Последний коммунистСожжет на Красной Пресне,Тогда (сомнений нет)Мне песни о любвиЗа «браво» и на «бис»Петь станет интересней.
Тогда, наверно, я В былое возвращусь.Чтоб всем врагам своимПрочесть стихи в мажореИ мастерству враньяУ них я научусь,Как петь, что счастье с ним,Глухому дяде Жоре.
Как плавая в дерьме,Уметь вдыхать озон,До вони пропотеть,Когда вокруг морозы,Живя в большой тюрьмеВ том видеть свой резон,И близости хотетьС больной трихомонозом.
Как нравственность хранить,Когда кругом бардак,И в дружбе уверять,Друзьям стреляя в спину,А так же объяснять,Что эдак вам не так,И пышно расцветать,Прогнив наполовину.
Творить другим во вред,Твердя – народ поймет,Из грязи и враньяУйти кристально чистым…Когда ж весь этот бредСо мной произойдет,Тогда, быть может, я И стану коммунистом.
Конец августа 1991 года
Дембель
Никогда больше не услышуШум моторов я оголтелый,Никогда больше не шагну яВ самолета открытый люк,Никогда больше надо мноюНе раскроется купол белый,И по небу не буду плыть я,И на землю не приземлюсь.
Как мы с вами, ребята, ждалиДня, когда к нам придет свобода!Как усталые короталиНочь у тлеющего костра!Ну а как мы тогда дружили!Призывали нас на два года.Мы ведь честно их отслужилиИ домой нам теперь пора.
Попрощаемся же, ребята,Вы грустить только перестаньте.Вместе с вами познал я горечьИ тревогу солдатских лет.Вместе с вами два долгих годаЯ в Воздушном служил Десанте,И теперь увожу на памятьТельник и голубой берет.
Лето 1987 года. Уссурийск, 14ая бригада спецназ.
Посвящение десантникам