Мне похер на него. Если в нем есть Сила, давайте ее заберем. Он сам просит. Но само его появление меня напрягает. Не может он просто так, обычный человек, который ничего толком не знает про нас, так вот прийти и сказать — убейте меня, я вам так помогу. Это чушь!
— Согласен, Ром, — произнес Лазарь, — и на мой взгляд это лишь одна из проблем, которые нам несет Антон.
— А еще что?
— Я оценил его в десятки тысяч душ, — продолжил старый суккуб. — Это уже не слишком нормально. Либо он постоянно возбужден — что в его возрасте проблематично, либо он действительно не реализовал ни одной своей фантазии. И чем занимался всю жизнь, остается лишь догадываться. Проблема раз: сейчас никто из нас не сможет вместить в себя всю его силу. Делить нельзя, напоминаю специально для Ромы.
— Здорово, то есть, если не влезет ни в кого из нас, то куда денется? — спросил я сердито. — Уйдет в никуда?
— Не совсем, но нам не достанется ничего. Корпорация получит своеобразный сигнал о высвобождении большого количества топлива и тут же примчится спецотдел, — напомнил Тони. — Это еще одна наша проблема.
— А как они до сих пор не нашли его? — не удержался я и посмотрел, как тихо посапывает Антон. В состоянии сна не так уж и мерзок.
— Потому что он — девственник, — пояснил Тони. Лазарь с ним согласился:
— Нормального человека лишить души можно через секс, да и девственника тоже. Но обнаружить без непосредственного контакта такой запас энергии — нельзя.
— Сложно, но понятно, — кивнул я. — Хорошо, проблема понятна. Список проблем. Спецотдел, некуда деть всю эту энергию, вероятно, ловушка. Как начнем решать? В какой последовательности?
— С каких пор ты стал таким последовательным, Ром? — нахмурился Тони.
— Я бы… — заикнулась Лена, но, когда поняла, что ее все равно слушают, продолжила: — вообще отказалась от него. Проблем слишком много. И решение одной не приведет к решению всех. Знаю, нам много чего предстоит сделать, но…
— Лазарь… прости, что перебиваю, Лен, но я хотел бы все же взяться за это дело, поэтому еще раз: Лазарь, ты можешь предположить или как-то узнать, выяснить, исследовать… блядь, да что угодно сделать, лишь бы мне понятно стало — насколько он поляризованный? Может ли он стать более или менее поляризованным?
— Что именно ты хочешь получить в итоге? — спросил суккуб. — Больше или меньше?
— Как пойдет, — хитро прищурился я. — Потому что я пока сам не представляю, как это реализовать, но, допустим, пойдем по плохому сценарию. Плохость и хорошесть определяем исключительно полученными душами. Силой, то есть, душа-то у нас одна пока что, — и я покосился на Антона.
— Плохой — это когда сил будет меньше, а хороший — когда больше. Но для хорошего надо готовиться. А для плохого — надо снизить поляризацию.
— А-а-а, — догадался Лазарь, пока остальные недоуменно переглядывались. — Понял, что ты хочешь. Ну, давай посмотрим… — он расслабился, прикрыл глаза лишь на секунду-другую, слегка вздрогнул, а потом ответил: — интересно, что у него сейчас не самая сильная поляризация души, которую я когда-либо встречал. То есть, вполне реально сделать больше и меньше.
— Хорошо, можно, — обрадовался я. — Но насколько в плюс и минус?
— Пока он спит, я попробую… — Лазарь вновь погрузился в сверхъестественные расчеты. На этот раз времени потребовалось гораздо больше, однако он с серьезным лицом заявил: — В нем сейчас эквивалент примерно тридцати тысяч душ. Полагаю, что если достичь высшей степени поляризации…
— Я не буду в этом принимать участия, — тут же отмахнулся Тони и отошел к окошку. Лена тихонько хихикнула.
— Если достичь высшей степени поляризации, — продолжил как в ни в чем не бывало Лазарь, — то результат можно утроить. Но я не знаю ни одного нормального суккуба, который мог бы столько вместить.
— Если же поляризация станет меньше?
— До пятнадцати, — быстро ответил Лазарь.
— Так, то есть у нас здесь сидит эквивалент между пятнадцатью и девятью десятками тысяч душ, — медленно проговорил я и хмыкнул. — А пятнадцать тысяч в кого войдет? В Вику вот вошло десять…
— Тысяч хуев, — процедил Тони сквозь зубы.
— Не уподобляйся, — посоветовала ему Лена.
— Может, есть какое-нибудь устройство? Типа хранилища? Мы бы попробовали питаться от него, — предположил я.
— Эх, Ромка, — после продолжительной паузы, проговорил бывший шеф. — Есть, конечно. Подучетные, подписанные, с устройствами слежения. До ста тысяч душ. Есть целых пять штук. В здании Корпорации. Но забрать их оттуда, как ты понимаешь, не получится. Можно похитить, но их отследят.
— Знакомых тоже нет? — уточнил я. — Я же знаю, как у вас дела обстоят в Корпорации. Как и в любой другой — если есть хороший знакомый, то можно все.
— А где хранятся эти штуки? — оживилась Лена.
— Девятый подземный этаж, — суховато отозвался Тони. — Туда еще добраться надо.
— Не нужно, — улыбнулась телепатка. — У меня есть хороший знакомый.
— Ехать в Москву ради этой штуки? — перекосился Тони. — Нет уж, все дела у нас здесь, я не поеду.
— Я съезжу, — Лена была готова сорваться с места хоть сейчас. — Фил поможет.
— Фил? — нахмурился Тони.
— Так, не стоит отвлекаться на всякие мелочи! — воскликнул я.
— Там не очень-то мелочи, — многозначительно заметила Лена, ничуть не покраснев.
— И все же. Решаем: нам нужна эта штука. Пока штуку ищут, я займусь своими делами. Потом займемся Антоном.
— Если только он никуда не денется, — хмыкнул Лазарь.
— Может, его и не будить? — предположил я. — Пусть сидит здесь, ждет своего момента. Он ведь может проспать и неделю?
— Не может, — покачала головой Лена. — Его лучше разбудить сейчас. Максимум безопасного сна для него — до завтрашнего полудня.
— Сейчас, — решил я. — Нет смысла тянуть до завтра. Все равно не вернешься ведь?
— Нет, — мило улыбнулась Лена. — Я надеюсь, что режиссер придет в себя и начнет снимать.
— Я думал, что ты поработала над актерами?
— Нет, совсем нет, — Лена заставила Антона открыть глаза. — Собственно, я тогда удаляюсь. Моя помощь более не требуется, так что…
— Что я здесь делаю? — промямлил Антон.
— Стой-стой-стой, — Лазарь попытался усадить его обратно на стул, с которого тот уже почти что слез. — Куда это ты?
— А что я здесь делаю? Я не хочу здесь находиться! — воскликнул Антон и на карачках полез к двери.
— Остановите его! — крикнул Тони.
Но Антон встал на ноги и грузно зашагал к двери. На нем повис Лазарь, а потом и я, но толстяк все равно шел, пока не свалился у проема.
— Кажется, я знаю, в чем дело, — мрачно произнесла Лена. — И мне придется здесь еще ненадолго задержаться.
Глава 3
Происходящее заинтересовало меня до безумия. Толстяк валялся в дверях, а помощники режиссера судорожно бегали по студии в поисках веревки. Для ускорения даже я сунулся им помогать.
Ну, и отчасти потому, что мне было интересно посмотреть, что происходит на месте съемок эротического триллера.
Вообще, если я правильно помнил свою студию, она занималась исключительно производством роликов для очень узкой аудитории, которая по всему земному шару насчитывала несколько миллионов человек. Изначально.
В процентном отношении людей все равно было немного, но зато те, кто купил у Корпорации специальные очки виртуальной реальности, могли наслаждаться уникальным контентом, который производила наша студия.
Порнографические ролики отличались тем, что при загрузке в память устройства оказывали дополнительную стимуляцию. Проше говоря, те, кто пользовался очками Корпорации, могли испытать оргазм без рук.
Если кто и считал раньше мастурбацию грязным процессом, теперь их руки были не только фигурально, но и буквально чисты.
Разумеется, студия снимала классические короткие ролики продолжительностью не более тридцати минут — больше никто не видел смысла. На производство одного такого файла уходило несколько дней без учета финальной обработки. Подготовка тоже требовала времени.
Поэтому причина, по которой режиссер решил вдруг снимать настоящую полнометражную картину, меня искренне заинтересовала.
Когда-то мне уже приснился сон, в котором я присутствовал на съемках. Сейчас все происходящее назвать сном можно было с большой натяжкой. Точнее говоря, на сон это вовсе не походило — суета и толкающиеся люди были тому многочисленными признаками.
И все же я был уверен, что если и имеется у нас в студии хорошая прочная веревка, то искать ее стоит исключительно в руках у режиссера.
— Ильич! — громко крикнул я, входя в съемочную комнату.