Читать интересную книгу Море - Игорь Пэ

На следующее утро Вовка звонил и каждый раз говорил одно и то же: «Переборщили мы вчера, да?». Я соглашался. Мы зарекались так больше не делать, разговаривали ещё немножко и прощались.

Точно, надо позвонить Вовке. Он всегда откликался на такие предложения. Просто необходимо пообщаться с кем-нибудь близким, может быть это как-то поможет. А ещё, всё-таки, очень нужно выпить, не напиться, от этого легче точно не станет, а именно выпить так, как это я мог сделать только с Вовкой.

Занятый мыслями я постепенно добрался до работы. Легче от раздумий не стало. По-прежнему где-то в глубине сидела червоточинка, слегка зудящая и ноющая. Поставив машину на обычное место на стоянке, я выключил мотор. На улице по-прежнему моросило что-то среднее между снегом и дождём, под ногами чавкала жуткая каша изо льда, реагентов и уже откуда-то взявшейся грязи. Вылезать из тёплого, хоть и грязного, но ставшего за час с лишним дороги таким уютным, салона и окунаться в московскую непогоду не хотелось. И я опять подумал о Париже. Что же делать, если эти мысли становились чуть ли не единственным лекарством от навалившейся тоски и беспокойства.

На самом деле, я ни разу не был в Париже. Я всегда только хотел туда. Но хотел отчётливо и очень сильно. Каждый год во время отпуска я порывался в город моей мечты, однако постоянно что-то мешало или останавливало. Иногда мне казалось, что стоит только попасть туда, и вся его исцеляющая сила куда-то исчезнет. Когда я побываю в Париже, исчезнет его очарование недосягаемости, и он превратится просто ещё в одно место, не оправдавшее в какой-то степени возложенных на него ожиданий. Я боялся, что всё нафантазированное мной об этом городе окажется неправдой. Нет, даже не неправдой, а просто не таким, как представлял себе я.

А нафантазировал я много. Прежде всего, я должен был попасть в Париж непременно весной, когда на деревьях начинают распускаться молодые листочки, шевелимые налетающим уже по-весеннему тёплым лёгким ветерком, а с голубого безоблачного неба сияет весёлое солнышко. Город должен как бы уже проснуться после зимы. Я понятия не имею, какая в Париже зима, идёт ли там снег, бывают ли там морозы, но я точно был уверен, что там нет грязной слякоти под ногами, мерзкой мороси и серого непроглядного неба. Короче, стояла замечательная весна, а я гулял бы по чудесному городу.

Ещё я должен был попасть в Париж не по путёвке. Я самостоятельно получил бы визу во Францию, купил бы билет на самолёт, забронировал гостиницу где-нибудь в центре города. Я хотел прилететь в аэропорт Шарль-де-Голль, где никто не должен меня встречать, взять такси и попросить водителя по-французски отвести меня в выбранный отель. А там в холле, я бы подошёл к стойке, за которой меня встречала бы непременно француженка, конечно, молодая и красивая, и сказал: «Bonjour, mademoiselle! J’ai résérvé une chambre, s’il vous plaît!2». А она бы очень мило улыбнулась и ответила: «Bonjour, monsieur! Nous vous attendons3». Меня проводили бы в номер, не шикарный, но и не самый дешёвый, и исключительно французский. Там стояла бы большая кровать, непременно старинная, и много зеркал. А окна бы выходили во внутренний двор гостинцы, и сквозь них я видел бы немного заросший сад, но заросший как надо, заросший исключительно по-французски, как будто, так и должен выглядеть любой сад, и стены соседних домов, непременно увитые плющом.

Я бы надел свои самые любимые вещи и непременно шарф. Шарф должен быть накинут на плечи как-то очень небрежно, чтобы чувствовалось, что повязывали его второпях, но в то же время закручен каким-нибудь хитрым и невероятно красивым узлом. А в руки я обязательно взял бы зонт, такой длинный зонт-трость с витой ручкой, и непременно клетчатый.

И конечно, я бы не пользовался услугами экскурсовода, и точно не пошёл бы в известные туристические места. Я ни за что не стал бы стоять очередь в Лувр, чтобы посмотреть на Джоконду, я не поднялся бы на Эйфелеву башню, а на Собор Парижской Богоматери я посмотрел бы издалека с набережных, даже не заходя на Остров. Но я точно побывал бы на Монмартре, дабы увидеть расположившихся на тротуарах художников, прогулялся бы по набережным Сены, купив у букинистов старенький томик французских поэтов. И целый день бродил бы по стареньким узеньким улочкам центра города, периодически заходя в небольшие кафе, чтобы, выпив вина и отдохнув, вновь пойти гулять до следующего кабачка.

Я ходил бы по городу до позднего вечера, а вернувшись в гостиницу, лёг спать. На следующее утро, проснувшись не рано и не поздно, а так, как надо, я бы сбрил бороду. Потому что борода и Париж сделали своё дело – моё «плохо» куда-то пропало. Позавтракав кофе и круассанами, расплатившись за гостиницу, я вновь взял бы такси в аэропорт и уже через несколько часов летел бы домой посвежевший, спокойный и безмятежный, в шарфе, завязанном будто небрежно, но очень красивым и сложным узлом.

Вот так я хотел в Париж. Мне бы хватило одного дня, проведённого в этом волшебном городе, чтобы оставить все неприятности. Поэтому, когда мне становится плохо, я отращиваю бороду и очень хочу в Париж.

Шлёпая ногами по лужам, по снегу, я преодолел путь от машины до дверей конторы. За время моего беспокойства я столько сил отдавал работе, чтобы как-то отвлечься, что теперь многое было сделано далеко вперёд. Я перевыполнил план, который наметил сам себе, поэтому никто меня не тревожил, я доделывал какие-то мелочи, поглядывая на часы и ожидая обеда. За обедом я намеревался позвонить Вовке.

Уже на подходе к столовой меня нагнала Катя.

– Костик, – Костик это я, – ты чего грустный такой?

Катя – воздушное создание, готовое прийти на выручку кому угодно, впечатлялась абсолютно всем. Если Катя слышала что-нибудь новое или важное, она распахивала на мир свои огромные васильковые глаза и восторженно смотрела на источник новости, словно забывая моргать. Казалось, в такие моменты она даже дыхание задерживала, не справляясь с нахлынувшими эмоциями. Но она готова была помочь всем возможным любому человеку. Мы с Катей замечательно общались.

– Да всё нормально, Катюш. Проголодался и устал просто.

– Тогда пошли обедать. Я буду тебя веселить и развлекать! – она схватила меня под руку и потащила к дверям столовой. – Нет, нет, нет! И даже не спорь! Мы идём обедать и поднимать тебе настроение! И обязательно съедим торт! Ты знал, что сладкое поднимает людям настроение?!

Жуткая балаболка, Катя вывалила на меня за обедом все новости нашего заведения, посетовала на погоду, сообщила, что мне идёт недельная борода, рассказала, что совсем скоро у неё отпуск, и они с женихом собираются отдыхать, но не решили ещё где, что отдых сейчас стал жутко дорогим, а они ещё и на свадьбу копят, и что это событие тоже не из дешёвых, а хочется всё по высшему разряду организовать, расстроилась, что к ней на свадьбу я приду один, без спутницы, но тут же успокоила, сказав, что там будет множество её одиноких подружек и с ними со всеми она меня перезнакомит, так что у меня нет повода для грусти и печали, и нечего сидеть с «поникшим хвостом и грустными ушами». Закончив длинный монолог и так и не доев торт, поднимающий людям настроение, Катя подмигнула мне, сообщила, что сегодня ещё куча дел, и упорхнула куда-то.

А я сидел и думал. Ведь у меня действительно не было поводов для «грустного хвоста и повешенных ушей» или наоборот, но, тем не менее, спокойнее не становилось, и «плохо» продолжало ухудшаться. Я достал телефон и начал набирать Вовке.

– Здорово, Костяныч! – бодрым голосом откликнулся друг на том конце провода.

– Привет!

– У-у-у-у! Слышу нотки невесёлые в голосе вашем, мой друг! Колись, что случилось!

– Чё-то как-то мне хреново, Вов. Сам не пойму из-за чего. Вроде нормально всё, а что-то гложет и тревожит. Своих всех обзвонил – всё в порядке, у самого ни повода, а вот… такая штука…

– Ты давай, дружище, заканчивай свои похоронные настроения! Давай-ка мы с тобой, братец Костик, завтра вечерком встретимся и выпьем хорошенечко, а? Давно не виделись! Даже Татьяна, тут выдала, что-то, говорит, я вас с Костей давно не забирала из вертепа какого сатанинского! Ты представляешь, из вертепа?! Ха! Споить мужа хочет, точно тебе говорю!

Я прямо чувствовал, как Вовка улыбается в телефоне довольный своей женой, своей шуткой, да и собой родимым.

– А я тебе, Вовка, как раз и звоню по этому поводу, только хотел тебя позвать куда-нибудь сегодня…

– Сегодня не могу никак, мы с Танюхой к родителям собрались, у тещи день рождения. Сам понимаешь, – голос друга стал серьёзным и озабоченным, – Старик, совсем припекло, да?

– Ну…

– А давай, может, с нами? Родители против не будут, да и Танька тебе обрадуется. Поехали, а? Развеешься хоть маленько.

– Не, Вовка, не поеду. Спасибо тебе, дружище. Танюшке привет передавай, но не поеду. Как-то это неправильно. Да и чего я поеду своей кислой физиономией людям праздник портить. Давай уж тогда завтра. Только, чтобы точно.