Адам во всем любит обстоятельность. Когда предстоит покупка, непременно изучает журналы для потребителей, взвешивает все возможные варианты, ездит по магазинам и только после завершения всестороннего исследования принимает оптимальное решение и достает кредитную карточку. Если речь идет о покупке машины, тактика полностью себя оправдывает, но когда предстоит купить рулон туалетной бумаги в супермаркете… Иногда, чтобы подразнить, я спрашиваю, сколько же раздумий и сравнений потребовалось, чтобы выбрать в жены именно меня. Адам невозмутимо отвечает, что некоторые решения приходят мгновенно, а потому никаких сомнений не возникает. Меня он принял сразу, с первого взгляда.
Из ванной доносится характерный скрежет — Адам выключает душ. Наступает блаженная тишина, потом щелкает дверь кабинки. Следующий звук означает безжалостное трение махрового полотенца о человеческую кожу. Бритье займет десять минут и сменится шлепками — так наносится крем после бритья. Две минуты будет жужжать электрическая зубная щетка. За зубами наступит очередь волос: они густые и непослушные, а потому придется авторитарно смазать их гелем и диктаторски причесать. После трех лет брака ежедневно повторяющаяся процедура дарит ощущение спокойствия и стабильности. Точность во всем — жизненное кредо Адама, а потому, если бы чистка зубов внезапно закончилась на секунду раньше, я бы непременно забеспокоилась.
— Сегодня запускаю новый сценарий, — сообщает Адам, появляясь из ванной и направляясь к шкафу для одежды. Окидываю взглядом фигуру, которую и без того отлично знаю. Адам невысок и не то чтобы очень накачан, но сложен хорошо. Регулярные — трижды в неделю — занятия силовой йогой не прошли даром: тело собранное, энергичное, мускулистое. Волосы старательно заглажены назад и от геля кажутся темнее своего естественного мышиного цвета. Светло-карие глаза скоро скроются за стеклами очков в темной оправе, и надежный любящий муж, каждую ночь согревающий меня в постели, тут же превратится в успешного сценариста, изо дня в день ведущего сражения на полях кинопроизводства. Адама нельзя назвать красивым в общепринятом смысле. Красота светится изнутри. А еще он добрый. Доброта — одна из причин моей любви.
— Р-разговор предстоит с-серьезный, — продолжает Адам, доставая брюки от Гуччи. Иногда он заикается. Всю жизнь борется с дефектом речи, и сейчас уже заикание проявляется лишь в минуты волнения.
— Уверена, что все пройдет прекрасно, — успокаиваю я.
В детской раздается глухой стук. Это Тэкери вылез из кроватки. Шлепая по полу босыми пятками и почти не открывая глаз, малыш является в нашу спальню и сонно забирается в постель. Мой великолепный пятилетний сын. Пробую ноги: ледяные — результат упорной и непримиримой борьбы с одеялом. Укрываю драгоценной простыней в 1500 нитей из «Блумингдейла». Кудрявая голова уютно устраивается на моей руке.
Днем Тэкери не останавливается ни на минуту — не ребенок, а вечный двигатель, — так что времени на нежности совсем не остается. Но зато ранним утром и вечером, перед сном, появляется возможность вдохнуть родной запах, ощутить шелковистую мягкость теплой детской кожи, закутать сына в кокон материнской любви.
— Сегодня в школу идти? — спрашивает малыш, садясь и расплываясь в доставшейся от отца улыбке — обворожительной, пленительной, неотразимой. С этой лучезарной улыбкой парень никогда и ни в чем не получит отказа. Иногда Тэкери так похож на отца, что можно подумать, будто я и рядом не стояла. Темные глаза, мгновенно, без единого слова, выдающие любое настроение, копна кудрявых каштановых волос, которые он очень не любит стричь, длинные руки и ноги — наверняка вырастет высоким. О Господи, до чего же красив мой мальчик!
— Конечно, идти.
— А когда же настанет суббота? — плаксиво уточняет Тэкери.
— Сегодня среда. Значит, завтра четверг, послезавтра пятница, а потом уже суббота.
— Так долго. — Он надувает губы и только сейчас замечает мою странную позу. — Мам, а почему ты так лежишь?
— Тренируюсь играть в мост для твоего паровозика, — честно объясняю я.
— Классно, — одобряет сын, ни на секунду не усомнившись в необходимости тренировки.
Адам целует Тэкери в лоб.
— Доброе утро, дружище, — приветствует он. — Как спалось?
Нужны особые человеческие качества, чтобы принять чужого ребенка и растить его как своего собственного. И в этом заключается еще одна причина моей любви. Тэкери очень не хватало отца, и Адам добровольно и бескорыстно вступил в должность, предварительно изучив несколько книг по детской психологии и получив квалифицированную консультацию в журнале «Бесттой». Тем острее воспринимается наша с ним неудача: мы никак не можем родить общего ребенка. Очень хочется сделать Адаму подарок: он так добр к нам обоим.
Упорные попытки начались вскоре после свадьбы. Идея принадлежала Адаму.
— Это правильный поступок, — решил он, и я сразу согласилась. Поначалу отсутствие результата нисколько не беспокоило. Однако, как известно, чем дольше что-то не получается, тем больше хочется, и сейчас регулярные упражнения превратились в рутину совместной жизни. Каждый месяц в назначенные гинекологом дни мы совершаем все необходимые телодвижения. Да, секс во имя достижения первичной биологической цели почти так же романтичен, как бухгалтерская ведомость.
Порою мне милее наши ежемесячные совместные визиты к доктору. Адам исчезает в закрытой кабинке, чтобы каким-то магическим способом извергнуться в чашку Петри. После этого, примерно через час, в течение которого малыши полощутся в каком-то подобии медицинской стиральной машины, делающей их шустрее и настырнее, их засовывают в меня при помощи научного аналога лопатки для фаршировки индейки. Процедура сугубо клиническая, сухая и бездушная, но после нее хотя бы можно спросить у доктора:
— Ну и как вам?
Врачи говорят, что для устойчивого бесплодия я еще слишком молода. В конце концов, двадцать пять лет — возраст не самый критический. По мнению специалистов, проблема заключается в подвижности сперматозоидов и концентрации спермы, а это означает (да, за ценный совет мы действительно заплатили, причем немалую сумму), что чем чаще будет иметь место интимная близость, тем выше наши шансы. Разумеется, можно ждать помощи и от той самой стиральной машины в кабинете доктора.
Все дело во времени — в пунктуальности и точном расчете, сказал бы Адам. Точный расчет обычно осуществляется по «Картье» на его руке. Чтобы купить эти часы, потребовалось не меньше десятка долгих путешествий по магазинам и три месяца изучения ассортимента в Интернете.