Читать интересную книгу Голос Америки - Евгений Козловский

Обиженный, дважды обойденный повышением и фактически сосланный надолжность замзаваодного из отделов собственного детища, однако человек, в сущности, крайне добродушный, Трупец МладенцаМалого зланикому не желал, особенно непосредственному своему шефу, генералу Малофееву, которого помнил, когдатот был еще желторотым, шустрым таким, но по делу шустрым капитаном, и которого несколько лет назад сам с удовольствием принял к себе в контору надолжность начальника"ГолосаАмерики", -- злане желал и подсыпл ему в столовой заобедом сохраненный навсякий случай еще со времен оперативной работы ядовитый английский порошок отнюдь не из зависти: просто не видел другого выхода, апорапровести в жизнь одну старую идею насталабеспрекословно.

Идея зародилась у Трупцадавным-давно, когдаон только что получил подполковникаи возглавил Отдел глушения западных радиопередач. Работать было трудно: враги елозили по волнам, увеличивали мощности, беспредельно расширяли диапазоны, даже открывали новые станции; нашааппаратурато и дело ломалась, горела, техники и солдаты глушили не столько радиопередачи, сколько выдаваемый для промывки контактов метиловый спирт, -- словом, Трупец вертелся, как белкав колесе, -- толку, однако, выходило чуть: следовало менять что-то кардинально! -- и вот, мучительно мысля и ночью и днем, он таки выдумал, что, чем тратить миллионы киловатт и километры нервов намалоэффективное генерирование помех, лучше просто выловить всех, кто пакости смеет слушать, и нейтрализовать -- и тогдапускай брешут враги -- надрываются, словно голодные псы в выгоревшей, вымершей деревне!

Поначалу показавшаяся хоть сладкою, анесбыточною мечтою, мысль постепенно оброслаподробностями, и вот уже, вполне законченный, детально разработанный, лег в папочку красного ледеринаплан операции: внедрить наодну из подрывных антисоветских радиостанций, лучше всего на"Голос Америки", своего человека, который в определенный день и час передал бы в эфир специально подготовленное сообщение, ну, что-то вроде того, что через сорок минут Американачинает войну против СССР, но, желая оберечь сторонников демократии (не сторонники "Голос Америки", славаБогу, не слушают!), по секрету предупреждает их, чтобы они, завернувшись в белые простынки, вышли из домов и сгруппировались наоткрытых пространствах. Каково?! Сами, голубчики, как тараканы повыползете -спасаться, амы вас всех тут -- цап!

Начальству идея понравилась. Правда, кое-кто из молодых даранних косился опасливо: не слишком ли, дескать, многих придется тогою цап? не нарушим ли, дескать, сноваленинские нормы социалистической законности? -- но Трупец успокаивал: не обязательно, мол, так уж всех, и так уж сразу, и так уж именно цап, -- возьмем, мол, поканакарандашик, атам, в спокойной обстановочке, все и решим! -- и уже положено было натитульный лист из ледериновой папочки много разноцветных разрешительных виз, чуть ли не последней только, главной, и дожидались, уже и кандидатуру подыскивали для внедрения и предварительно остановились наодном писателе-полудиссиденте, который давненько уже намыливался наЗапад, -- как вдруг Трупец, сам, забил во все колоколаи прохождение папочки приостановил.

Приостановить затею, которой дан ход, -- все равно что задержать пулю, вылетающую из ствола, -- но тут резон был слишком уж значительным: неожиданно появилась возможность раз-навсегданамертво заткнуть все подрывные радиоглотки: в один прекрасный день -- из тех как раз, когдапапочкаходилапо начальству, -прорвался в кабинет Трупцанастырный молодой человек в джинсах, бороде и очках и долго что-то объяснял, размахивая руками, про сверхпроводимость, явление интерференции и когерентность радиоволн. Трупец, имевший в школе по физике двоек больше, нежели троек, не понял, конечно, ничего, однако нюхом волчьим учуял, что дело стоящее, и тут же, вызвав к подъезду черную свою "Волгу", поехал к парню в НИИ: в одно из тех, знаете, предприятий, что обнесены глухим забором с тоненькими проволочками поверху, анадверях никакой таблички, кроме как "Отдел кадров", никогдане висит, и только рядом, наврытых в землю деревянных ногах, голубеет щит ТРЕБУЮТСЯ с перечислением двух десятков профессий: от жестянщикадо зубного техника, -- по которым в жизни не догадаешься, чем же, в сущности, зазабором занимаются, -- поехал в НИИ и там собственными глазами и ушами убедился, что от включения бородатым очкариком затерявшегося в переплетении проводов, скоплении лампочек, стрелок и верньеров тумблерочкаи впрямь наглухо замолкал приемник ВЭФ-12, по которому шли, как обычно, последние известия и песни и танцы советских композиторов, исполняемые по заявкам радиослушателей.

Словом, Трупец оценил, и молодой бородач получил и квартиру, в очереди накоторую тщетно стоял уже несколько лет, и собственную лабораторию, и соответствующий оклад жалования, и необходимые дотации, и валюту, аспустя некоторое время произошли следующие события:

1) смолкли в советском эфире все вражеские, грязные голоса;

2) ложным опенком после грибного дождя, чуть ли не в одну ночь, вымахало нанабережной Яузы черно-серое здание;

3) голосасновазаголосили, но уже не своим голосом, апочти дословно повторяя то первую программу Всесоюзного Радио, то "Маяк";

4) в газете "Правда" и целом ряде прочих газет в списках лауреатов Ленинской премии появилась группане известных дотоле народу фамилий и нейтральное, ничего не говорящее даже человеку искушенному название темы, заразработку которой носители не известных дотоле народу фамилий премии этой удостаивались: "О некоторых явлениях, сопутствующих интерференции когерентных радиоволн при использовании волноводов из сверхпроводящих материалов"; тема -разъясняли газеты -- имеет огромное народнохозяйственное значение;

5) Трупец МладенцаМалого купил в военторге наКалининском десяток звездочек, в каждом погоне просверлил шилом по третьей дырке и даже завел предварительные и покасекретные переговоры со знакомым портным о пошиве генеральского мундира, -- и то, и другое, и третье, впрочем, как оказалось -напрасно, ибо не только генерала -- даже и полковникаТрупцу, возглавившему новый огромный отдел Комитета, так и не присвоили, анапротив -- чем натрупцов взгляд лучше шло дело, тем чаще вызывали Трупцанаковер и разносили в хвост и в гриву затупость и неумение использовать с полной отдачею последние достижения советской науки и техники в целях дальнейшего усовершенствования и усиления идеологической работы среди населения. Да, усиления среди населения.

Итак, в тупости и неумении обвиняли ТрупцаМладенцаМалого! Это ж смешно сказать: Трупца -- в тупости и неумении! А кто как не он бородачаприветил? кто как не он подал идею не вовсе голосаупразднить, азаменить насвои, отечественного производства, комитетские? кто как не он провел переговоры с финнами о возведении здания в рекордные сроки, приглядывал застроительством, дневал-ночевал наплощадке?! А что начальству не нравятся тексты, которые идут в эфир, -- ну тут уж Трупец вовсе виноват не был! Что он мог поделать с собою, когдакаждая клеточкаего мозга -- даи одного мозгали?! -- каждая клеточкатела, каждая пора, каждый волосок кожи всеми силами противились тому, чтобы собственными, можно сказать, руками изготовлял и распространял их хозяин заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, Коммунистическую партию и выдающихся ее деятелей, атакже отдельные организации! Нет-нет, совсем не такой уж он и дурак был, Трупец МладенцаМалого, он понимал, что следует маскироваться, чтобы тебе верили, что ты "Голос Америки" или там, положим, какое-нибудь "Би-би-си", следует подделываться под гадючий тон, чтобы между якобы их сообщениями подпустить порою свое, Трупец нисколько не подвергал сомнению имеющиеся у начальстваагентурные данные, что совсем, значит, перестал слушать народ трупцовы голоса, -- понимал и всякий раз искренне обещал начальству, что исправится, что все будет о'кей, даже наглавного редакторапри себе согласился, -- что-то вроде Фурмановапри Чапаеве, -- и выделил ему комнатку, которая вскоре разрослась навесь двенадцатый этаж, превратилась в таинственный институт контролеров, -- согласился со всем и навсё, но гены, гены, мать их так! -- гены. Гены, клеточки, поры, волоски! -- все это продолжало топорщиться и сопротивляться, и снова, буквально помимо трупцовой воли, выходили из-под начальственного красного его карандашаматериалы так обкорнанные и поправленные, что впору было нести наШаболовку.

И начальство, дольше терпеть не имея возможности и сил, предложило Трупцу отставку. Отставкабыладля Трупцавсе равно что смерть; он начал писать рапорты, ходить-унижаться по кабинетам, напускал насебя эдакий жалостный вид, поканаконец не плюнули нанего и не разрешили остаться при любимом деле, правда, сильно понизив в должности и отобрав подписку, что заниматься будет исключительно административно-хозяйственными вопросами, ав передачи как таковые носу больше не сунет.