– Ты станешь легким, как перышко, – увещевал эскулап, – примерно такое же состояние испытывают космонавты на орбите.
Общаться с Могилкиным было интересно, но утомительно, его рассказы о том, как ловко природа организовала дефекацию у собак (каждый кусочек кала упаковывается в эластичную пленку) вызывали позывы рвоты. Но общение с ним не прошло бесследно, Швецов стал обращать внимание на цвет лица собеседника.
– Ты случайно не язвенник? – поинтересовался Роман, уловив на донышке глаз Карабухина затаенную тоску.
– Угадал, – поморщился тот, извлекая из объемистой сумки всякую всячину: палочку сырокопченой колбасы, пяток апельсинов и баночку зеленых оливок. – Я ее, проклятую, спиртом лечу.
– А не проще ли вырезать?
– У соседки банальный аппендицит удалили. Не знаю, что стряслось, но из больницы она переселилась прямо на кладбище. С нашими коновалами лучше не связываться.
Роман от медицинского спирта отказался, хотя Карабухин уверял, что это наилучшее средство от радиации, СПИДа и импотенции. Опрокинув полбокала коньяку, Швецов впал в меланхолию и печально заметил, что нынешний торговый бизнес – чистой воды садомазохизм. Сидишь голой задницей на сковородке, а газовый вентиль в руках невменяемых отморозков, причем каждый крутит ручку в свою сторону.
– Неужели все настолько паршиво?
– Универмаг, где я арендую второй этаж, братья Медведевы и Бош никак поделить не могут. Рвут друг друга на части с переменным успехом.
– Бош? – удивился Карабухин. – Немец что ли?
– Чистой воды хохол по фамилии Яковенко. У наших бандитов в ходу электрические утюги и паяльники. А этот урод использует немецкую аккумуляторную электропилу. Когда такая штука начинает жужжать над яйцами самого крутого мужика, тот ради спасения своих причиндалов готов пойти на любые уступки. Может, мне пора ноги из универмага уносить?
– А есть куда?
– Припозднился, все хлебные места заняты. Если на окраину города переберусь, где аренда стоит копейки, то и прибыли будет с гулькин нос.
Неожиданно дверь отворилась, в кабинет заглянула секретарша Анюта.
– Я дико извиняюсь, Роман Семеныч, у вас конфиденция, а тут Карабухина к трубке просят. Из Воронежа.
Швецов поморщился. Всем хороша Анюта, фигуристая и личиком смазлива, но как рот откроет, хоть уши затыкай: обязательно что-нибудь сморозит. А с другой стороны, у кого в этом проклятом городе хорошим манерам учиться?
Карабухин, выслушал собеседника, помрачнел и положил трубку.
– Ехать надо, Рома. «Ил» в Иркутске арестовали. Якобы один из движков левый.
Временами Романа одолевали сомнения, правильно ли он поступил, вложив деньги в собственное дело. Два года назад они с Соловьевым по протекции его тети взяли в банке кредит, якобы для строительства частных домов. Скинувшись, прикупили на металлургическом комбинате под видом металлолома легированную листовую сталь и сбыли ее одесситам. Ребята там подобрались серьезные, расплачивались наличными. Правда, пришлось ехать за деньгами в Одессу.
Такой внушительной кучи баксов Швецов и Соловьев раньше не видели. Когда Роман мысленно пытался перевести их в карбованцы, перед глазами, подобно бильярдным шарам, прыгали и разбегались в разные стороны нули, вышибая искры при столкновении. Роман положил две пачки валюты в боковой карман куртки. Они прожигали кожу и норовили провалиться прямо в печень. Ему казалось, что все люди смотрят на него с подозрением и завистью. У человека как-никак в кармане двадцать тысяч долларов! Каждый встречный милиционер вгонял Романа в пот. «Вот возьмут, да и обыщут! Года по три, как минимум впаяют», – думал он. Утешало только то, что Украина стала независимой и граждане, преступившие закон, могли не волноваться насчет Колымы, Магадана и лесоповала. Соловьев и Швецов вначале поехали в аэропорт, но по пути передумали, попросили таксиста отвезти на железнодорожный вокзал. Вернувшись, Роман вплотную занялся созданием собственной фирмы.
– Глаза страшат, а руки делают, – объяснил приятелю.
– Смотри, как бы тебе их с корнем не оторвали, – отозвался Соловьев. – После Одессы у меня нервы расшалились. Понимаешь, не мое это дело – торговля. Не привык я государство обдуривать.
– Подумаешь, чистоплюй выискался, – обиделся Роман. – С чего ты решил, что я химичить собираюсь?
– А по-другому у тебя не получится. Но я в кустах отсиживаться не собираюсь. Если возьмешь к себе замом по маркетингу, не откажусь. Если тебя посадят, будет кому передачи носить.
Как и предсказал Соловьев, все сделки новоиспеченного фирмача плохо состыковывались с законом. А контракт с немецкой фирмой на поставку в Украину минеральных удобрений тянул лет на десять строгого режима, потому что разрешение на их применение так и не было получено, хотя киевские компаньоны заверяли, что у них в Минсельхозе все схвачено. Между тем под видом удобрений границу пересекли отходы химического производства. Швецов узнал об этом слишком поздно. Мысль о том, что фрицы спихнули в Украину кучу дряни, не давала покоя. Тюрьмы он не боялся, потому что поймать его за руку уже никто не мог – удобрения были использованы, на полях, по слухам, даже что-то взошло. Но если бы об этой сделке пронюхали милиция или налоговики, пришлось бы потратить кучу денег, чтобы откупиться.
Оставив «Форд» на служебной стоянке, Роман поднялся на второй этаж универмага и вошел в приемную. Анюта выронила пирожное и уставилась на него, будто узрела Змея Горыныча о трех головах.
– В чем дело? – рявкнул Швецов.
– У вас такой вид, будто с похорон вернулись, – потупившись, выдавила из себя девушка. – И веко дергается. У меня есть «Карвалол».
– Засунь его, сама знаешь куда, – оскорбился Швецов. – И не соединяй меня ни с кем.
Зайдя в кабинет, рухнул в кресло, начал рассеянно рассматривать лежащие на столе бумаги, не вникая в их содержание.
– Сегодня не грохнут, – отстраненно подумал он. – А вот завтра, когда выяснится, что бомба не сработала, начнется охота. Гугенков прав. Надо продавать фирму. Коршуны слетятся мгновенно. Если удастся выручить полцены – уже хорошо. Кто заказал? Вроде исправно отстегивал «крыше», правда так и не смог понять, под кем она числилась – под «медведями» или Бошем. Собственно говоря, без разницы, платит дань, да и ладно. А кому, дело десятое. Лишь бы не трогали.
Сам Швецов этим не отягощался, свалив сей изысканный груз на плечи Соловьева. А теперь выяснилось, что зря. Дима, видимо, что-то не учел, где-то дал промашку. Но отвечать за косяк придется ему, хозяину фирмы. Обидно, конечно, спускать нажитое с молотка, но другого выхода нет. Только вот кому? Лучший выход – тому, кто подложил бомбу под его иномарку. Но как на него выйти? Можно ведь и облажаться. Ой, а с какой стати он так напрягся? Есть же осведомленный человечек. Вспомнив Лося, командующего в универмаге охранниками фирмы «Барс», Роман улыбнулся. Глядя на здоровенную ряшку начальника «барсов», Швецов иногда сомневался, способен ли тот вообще на какие-либо чувства. Леша имел прозвище Лось, был ростом невелик, но в плечах широк и кулаком, вероятно, мог бы проломить дубовую дверь. Аня считала, что Лось постоянно озабочен только двумя проблемами – что бы вкусненькое пожрать и с кем бы переспать на халяву. На самом деле начальник охраны был себе на уме. Роман подозревал, что он работает одновременно на два фронта: на ментов и на бандитов.
– Для начала устрою шухер, – решил Швецов и нажал на кнопку селектора. – Аня, немедленно свяжись с Алексеем и сообщи, что кто-то пытается залезть под мою машину.
Минут через десять Роман выглянул в окно. Возле «Форда» растеряно топтались охранники. Эти стриженые мордовороты, конечно, могли любого мужика в бараний рог согнуть, но под пули не пойдут.
– Шеф, вроде все чисто, – раздался в портативной радиостанции бодрый голос Лося.
– Хорошо посмотрели?
– Не о чем беспокоится.
– Козел, – мысленно выругался Швецов, – если бы речь шла о твоей жизни, ты бы «Форд» по винтикам разобрал. – Пора избавиться от этой американской железяки. Спрашивается, зачем столько бабок в нее вбухал? Сто пятьдесят миль в час. У нас на такой скорости только по аэродрому скакать можно.
Роман тяжело вздохнул, сел в кресло, обхватив голову руками, стал медленно раскачиваться. Он всегда так делал, чтобы успокоиться. Ему захотелось стать маленьким и незаметным. Выползти мышонком на улицу, залезть в какой-нибудь колодец связи и тихонько грызть пластмассовую изоляцию телефонного кабеля. Его школьный знакомый, работающий связистом на железнодорожной станции, рассказал, что крысы жрут все подряд, перегрызают даже оболочку бронированного силового кабеля.
– Подонок! – обругал Швецов неизвестного минера. – Будь моя воля, усадил бы тебя на бомбу, да так, чтобы взрыватель сработал, как только пошевельнешься. Ты бы ее неделю высиживал, не жравши и не спавши, а потом я бы тебя отпустил на все четыре стороны, чтобы ты всю поганую жизнь вспоминал об этом.