Читать интересную книгу Волжский рубеж - Дмитрий Агалаков

– Будь здоров, Петька! – влетев на своего коня, бросил товарищу Гриднев. – Смотри, коли убьют, скучать буду!

– Храни тебя Бог, Пашка! – откликнулся Петр Алабин и тоже прыгнул в седло.

У генерала Павлова на позициях убило двух адъютантов, и поручика Петра Алабина и подпоручика Павла Гриднева, полевых офицеров, вызвали исполнять эти обязанности: в их задачу вменялось пулей мчаться к редеющим полкам – передавать приказания. Еще какое-то время они летели вместе, через дым, не глядя на убитых и раненых под копытами своих коней, а потом разошлись в разные стороны – каждый к означенному командиру.

А земля продолжала содрогаться от взрывов. Русские полки через дым и огонь по холмистой местности упрямо подходили с двух сторон к Ольтеницкому форту. Зеленые мундиры и торчавшие вперед штыки рвали дым и гарь, рдели упрямые лица бойцов, горели бесстрашием глаза. И кого бояться в такие мгновения? Смерти?! Да уже сотни тел лежало на подступах, оторванные взрывами конечности уродливо разбросало вокруг. Еще сотни раненых, изувеченных корчились у тебя же под ногами! А надо было шагать, не глядеть по сторонам, а только вперед, и шагать, шагать! Вот когда смерть ближе самой теплой подруги! Роднее не сыщешь!

Русские полки, неся большие потери, были уже рядом с фортом, когда его пушки вдруг замолчали. А ведь именно теперь они должны были в упор бить по неприятелю! Стреляли только те батареи, что оставались за Дунаем. В сердцах русских солдат, чьи мундиры пропитала кровь их друзей, погибавших рядом в строю, уже закипало то чувство, которое напрочь лишает страха: «ПОБЕДА!» И тут с задних рядов понеслось: «Отходим!» Вот когда ушам не поверишь! «Как – отходим?!» – под вражеским огнем взорвались старшие офицеры, которые вели батальоны. «Как же так?! – возмутились ротные и командиры взводов. – Почему отходим?!»

Генерал Павлов остановил коня среди наступающих солдат, с гневом оглянулся назад. Да, пушки с того берега Дуная били по русским, нанося серьезный урон. Ну и что с того?!

Подумаешь, на то она и война!

Штаб продвигался вместе с генералом, который не привык отсиживаться позади. Адъютанты его превосходительства были рядом. Полковник Добромыслов, офицер штаба, посмотрел на своего командира ошарашенно, с негодованием:

– Прокофий Яковлевич, да как же так?!

– Не понимаю, не понимаю! – удерживая коня, зарычал тот.

Переглянулись недоуменно и два назначенных адъютанта: Алабин и Гриднев, готовые в любую минуту выполнить новый приказ. Всем было ясно: Ольтеницкий форт почти взят, турки уходят, уже смолкла их артиллерия: пушки свезли с позиций. И ружейная пальба стала реже. Остается только ударить по османам на той стороне Дуная, повернуть поскорее нашу артиллерию, и все! Нет, командующий приказал! И вновь, но уже с гневом зароптали солдаты и офицеры, потерявшие сотни друзей и почти достигшие цели: «Что же творит их дивизионный генерал Данненберг?»

Ведь победа! Вот же она: победа!..

Так начиналась первая серьезная битва в войне, которой суждено будет перевернуть всю Европу…

2

Русскому императору Николаю Первому хотелось воевать Турцию. Кто с ней только ни воевал из русских царей! И Федор Алексеевич воевал, и Софья с Василием Голицыным воевали, и Петр Великий воевал, и Анна Иоанновна, и Елизавета Петровна, и Екатерина Великая, и брат его, Александр Первый! И сам он, кстати, воевал Турцию, едва вошел на престол. И заставила Россия при нем, Николае Первом, отдать и восточное побережье Черного моря, и признать русское верховенство над Грузией и частью Армении, предоставить Сербии автономию, а также занять Молдавию и большую часть Валахии до тех пор, пока Турция не выплатит контрибуции!

Но очухались османы и вновь подняли голову. И живет до сих пор гидра! Притесняет христиан на Востоке, плетет интриги. Желание русского императора расправиться с иноверцами и освободить братьев-славян из-под многовекового ига становилась идеей-фикс. «Созрела-таки Россия для подобного шага!» – считал, и не без оснований, император. К середине XIX века Османская империя и впрямь заметно ослабла, одряхлела, как дряхлеют все деспотии, веками державшиеся на слепом поклонении вождю и рабском труде. Экономика Турции давно осталась позади в сравнении с мировыми державами, и прежде остро отточенная оттоманская сабля потупилась и чуть заржавела в громоздких восточных ножнах.

9 января 1853 года Николай Первый напрямую предложил Англии, самой сильной европейской державе, поделить Турцию. И тут Англия не на шутку испугалась. Отдать проливы России? Отдать Босфор и Дарданеллы? Позволить выходить в океан на западе? А что на востоке? Захвати Россия Турцию, она возьмет и Персию, а за ней не устремит ли она свой взор далее, на Индию? Как это уже делал их император Павел с подачи Наполеона Первого, да, к счастью, вовремя был убит! Именно об этом думал английский парламент в начале зимы 1853 года, когда зашел исторический разговор между Николаем Первым и послом Великобритании в России сэром Гамильтоном Сеймуром на светском рауте, в частном разговоре, с бокалом шампанского в руках. Точно речь шла о том, какой кусок торта вам более нравится: с розочкой или клиновым листом? Аппетиты у Николая оказались велики! И смотрел он, став первым европейским карателем, куда дальше своих предшественников! Это и не нравилось парламенту. Ведь что такое Англия без Индии, без этой роскошной сырьевой базы? Даже Египет и Кипр, которые предлагал Николай забрать англичанам, Малая Азия и Сирия, не могли прельстить их. Тем паче, что таким образом, возможно, он мечтал столкнуть лбами интересы англичан и французов на Востоке и в Африке! Ослабив враждой две великие державы, он бы уже не знал себе равных в Европе, и так шагая по ней широко!

Так не много ли брал на себя русский император?

Англичане ответили мягким отказом, и тогда Николай Первый решил все сделать сам. Он сам раздавит Турцию, но вначале напугает ее. Введет войска из Бессарабии в Дунайские княжества, где проживали румыны, хотя бы в два из них – Молдавию и Валахию, а там видно будет. Да и Болгарию пора от турок освобождать! – давно говорили при дворе, поддакивая справедливым желаниям императора.

Князь Александр Сергеевич Меншиков имя получил в честь знаменитого прадеда, соратника Петра Первого. Любимчик царя, надменный эрудит, острослов и равнодушный ко всему царедворец, он ехал в Константинополь с одной идеей: во что бы то ни стало порвать дипломатические отношения с Турцией. Именно этот исход переговоров, знал он наверняка, удовлетворит его императорское величество. Конечно, формально он должен был выхлопотать свободы для христиан, проживающих в империи османов, решить вопрос о «святых местах» в Иерусалиме, которые Россия оспаривала с французами, но его друг-император уже готов был ввязаться в крупномасштабную войну. А желание российского императора для любого русского дипломата – закон!

Меншиков, дав смотр войскам в Бессарабии, а позже флоту на Черном море, отправился в Константинополь на самом грозном корабле Российской империи «Громоносец» и 28 февраля 1853 года прибыл в столицу Оттоманской империи. В Константинополе он вел себя так нарочито нагло и на всех смотрел свысока, включая самого султана, что тот затрепетал. Турки поняли, что русские готовятся к войне, и «притеснения православных» и спор с французами из-за «святых мест» – всего лишь благовидный предлог для интервенции.

И вот тут англичане не выдержали. Они приготовились дать русским отпор и быстро сошлись на этой почве со своим старинным врагом – Францией. Наполеон Третий, не так давно пришедший к абсолютной власти через насилие и обман, страстно желавший реанимировать империю, с радостью согласился встать против русских. Он мечтал отомстить за своего великого и обожаемого им дядю, когда-то униженного злой и холодной Россией. Луи по молодости даже стал капитаном артиллерии в память о дяде! А тут представлялась прекрасная возможность для реванша, тем более на чужой территории. Экономика была на подъеме, армия вооружена лучше некуда. Так отчего не послать несколько корпусов в Турцию, чтобы поддать жару этому зарвавшемуся царю Николаю?

Уезжая из Константинополя в июне 1853 года, бросив турок в растерянности и почти в панике, недальновидный Меншиков, как и его император, думал воевать только с Азией, со «слабым человеком», как называл Николай Первый Турцию, еще не зная, что англичане и французы, в союз которых всерьез никто не верил, уже готовились к длительной общеевропейской войне.

Осенью 1853 года русская армия под предводительством князя Горчакова вошла в Молдавию и Валахию и расположилась вдоль Дуная. Турецкую армию, растянувшуюся вдоль той же реки, возглавлял Омер-паша. Этот хитрый полководец был выходцем из сербской христианской семьи, но поняв, что карьерного роста ему не видать, принял ислам и добился больших успехов в Порте. 27 сентября Омер-паша поставил в известность Горчакова, что если в течение пятнадцати дней русские не оставят княжества, он приступает к военным действиям. 11 октября у крепости Исакчи произошел бой, а еще через десять дней Омер-паша с четырнадцатью тысячами солдат переправился через Дунай. Уже скоро у местечка Ольтеница русским и туркам суждено было сойтись в первом серьезном бою…