— Иди сюда, малыш, — Бестужев подталкивает меня вперед, обнимая за плечи. — Покажись. Я хочу тобой похвастаться.
Похвастаться?
Мной?
Нет, он точно пьян.
Я замечаю, как перешептываются парочки. Люди пытаются понять, кто я такая. Мне даже жалко их, мне бы самой понять какого черта я сейчас стою на сцене. Бестужев тем временем заключает меня в излишне интимные объятия. Я чувствую, как его прорисованные тугие мышцы напирают на мое тело, как его сильные пальцы ходят по плечам и согревают кожу через блузку. Он прижимает меня к себе, как любовницу, и кажется вот-вот поцелует…
В губы.
Он запускает ладонь в мои волосы, не давая отодвинуться, и углубляет поцелуй. Жаркий, взрослый, опасный. Я чувствую, как возмущение смешивается с удовольствием в причудливый коктейль. Так не должно быть, я должна… должна… Он преступно хорошо целуется и останавливается точно в тот момент, когда я почти решаюсь на пощечину.
Влад дает мне отдышаться, он проводит ладонью по моим волосам. Резковато отбрасывает прядку и выглядит в этот момент, как человек, которого невозможно разгадать.
Я не знаю, что у него на уме.
Но он не выглядит, как богач, который от скуки выдумал идиотское развлечение с простой девушкой. В нем словно спрятан нерв. Настоящий рваный излом. Я вдруг ощущаю, как фальшива его пафосная высокомерная улыбка, что он другой на самом деле.
— Не смотри на меня так, — произносит он неожиданно. — Это опасно, малышка.
Я не успеваю понять, что он имеет в виду. Влад отворачивается, обращаясь в зал. Я тоже поворачиваюсь к людям и натыкаюсь взглядом на ту девушку из лифта. Высокая брюнетка в платье с глубоким вырезом смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Если бы она могла, она бы испепелила меня прямо на сцене. На ее пухлых алых губах я читаю проклятья, а в ее глазах горят угрозы.
В мой адрес.
— Лена уже видела кольцо, — говорит Влад. — Но она сейчас изобразит девственный восторг специально для вас.
Черт! Только не кольцо! Только не у нее на глазах!
Влад обнимает горячими пальцами мое запястье и делает вид, что не замечает, как я одеревенела. Он проводит большим пальцем по моей коже, растирая, а второй рукой подносит обручальное кольцо. Оно благородно играет гранями и поражает размером камня.
— Теперь ты моя, — произносит Влад с прохладной улыбкой.
Глава 3
Я кручу обручальное кольцо на пальце. Оно великовато мне, но терпимо. Хотя в холодную погоду точно будет спадать. Нужно следить, чтобы не потерять целое состояние.
Нет, я не спятила, но о чем еще думать в машине? Охранник усадил меня на заднее сиденье после того, как Влад вывел меня из главного зала через кабинет. Господин Бестужев все-таки понял по моему лицу, что актриса из меня никакая. Я была в состоянии только молчать и максимум иногда кивать.
Так что осталось дождаться, когда меня отвезут домой, и я смогу забыть сумасшедший вечер.
И кольцо пора снимать, чего я до сих пор сижу с ним?
Я стаскиваю с пальца чужой бриллиант и кладу на перегородку между сиденьями. Мне бы еще получить обратно свое пальто, которое осталось в подсобке, и вообще будет отлично.
— Добрый вечер, — водитель в черном костюме коротко оборачивается ко мне с приветствием. — Какую музыку вы слушаете?
— Что?
— Радио? Предпочтения? — его ладонь застывает у панели рядом с рулем.
— Мне не нужна музыка, мне нужно мое пальто.
Мужчина хмурится.
— Я, к сожалению, не в курсе, но я передам охране вашу просьбу.
Водитель разговаривает как робот. Безэмоциональный вышколенный работник, которого не стыдно назвать слугой. Неудивительно, что Бестужев схватил меня, как куклу, и разыграл целый спектакль на свой вкус. Он явно привык, что его окружают фигурки, исполнительные и послушные, а не живые люди.
— Передайте, — я решительно киваю. — И мне уже пора домой.
— Да, конечно.
Водитель заводит мотор, нажимая кнопку start.
— Район Медведково, — сообщаю водителю. — Я живу у…
— У меня есть адрес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да? Откуда? Я никому не называла свой адрес.
— Мы едем загород.
Со сопротивлением не складывается. Трудно хоть что-то противопоставить чужому замыслу, когда человечество изобрело центральный замок, запирающий все двери одним нажатием, и перегородку между водителем и пассажиром. А природа еще так постаралась, что мужчины намного сильнее.
Меня привозят в коттеджный поселок. Разглядеть хоть что-то затруднительно, уже окончательно стемнело.
— В хозяйский дом, Елена, — подсказывает сопровождающий.
— Какая честь, — шиплю.
Я из упрямства пытаюсь затормозить, но мужчина прикладывает малейшее усилие и мои каблуки проскальзывают по брусчатке. Кажется, еще чуть и он возьмет меня на руки. Мы вместе с охранником поднимаемся по каменным ступеням и подходим к высокой двери с готическим витражом. Внутри тоже хмуро, сразу видно, что это мужской дом, ни капли уюта, только статусные вещи и полупустые пространства.
— Подождите здесь, — сообщает охранник, указывая на диван оливкового цвета.
— А долго ждать? И это незаконно, вы в курсе? Вы удерживаете меня против воли, я хочу домой…
Мужчина просто-напросто разворачивается и уходит.
Чудно.
Я делаю несколько нервных кругов по комнате, пытаясь сообразить, что делать. Я злюсь и начинаю паниковать. Всё это скверно и становится хуже. У меня даже сотового нет! В карманах пальто остались все мои личные вещи, там и телефон, и ключи от квартиры, и паспорт.
Я пробую двери, но они уже заперты. В моем распоряжении только большая гостиная с камином из серого гранита. Я на эмоциях сбрасываю с него декоративные фигурки из стекла и сама же пугаюсь пронзительного звона, когда те разбиваются вдребезги.
Нет, так не пойдет.
Надо выдохнуть.
Надо попробовать договориться мирно, пока есть возможность. Поэтому лучше сесть на диван, как сказал охранник, и еще раз обдумать ситуацию. Я провожу в подвешенном состоянии больше получаса прежде, чем появляется Бестужев. Он бросает в мою сторону короткий взгляд и идет к барной полке, которую я успела изучить от скуки.
— Выпьешь? — спрашивает он, оборачиваясь через плечо.
Я качаю головой.
— Что происходит? — мне приходится прочистить горло, чтобы заговорить.
Присутствие Влада вновь действует на меня. Я успела накрутить себя, но рядом с ним весь запал потихоньку улетучивается, от Бестужева исходит тяжелая энергетика власти, она давит и сковывает лучше всяких веревок.
— Я думала, мы закончили, — я с трудом продолжаю. — Я подыграла на вечере, как вы просили. Если вы опасаетесь, что я кому-то расскажу, то это глупости…
— Ты не поранилась?
Он сбивает меня с мысли.
— Тут стекло, — подсказывает Влад, указывая на пол.
— А это… я случайно, задела и не успела поймать.
Бестужев никак не реагирует, он возвращает початую бутылку скотча на полку и разворачивается ко мне. Я почему-то смотрю на золотые запонки на его рубашке, они магнетически мерцают в полумраке комнаты и идеально подходят к кофейному цвету его глаз.
— Мы не закончили, — добавляет Влад. — Юристы подготовят документы, и мы заключим брачный договор.
— Но я не хочу за вас замуж!
— Не нравлюсь? — он усмехается, будто услышал глупость.
— Я не знаю вас.
Влад подходит ко мне, зажимая в крупной ладони квадратный стакан. Он толчком подвигает столик ближе ко мне и опускается на него. Садится напротив, широко расставив ноги, и делает первый глоток.
— Это легко поправить, — бросает он и ослабляет верхние пуговицы рубашки. — Спрашивай, что хочешь,
— Вы сумасшедший? — я не удерживаюсь от шпильки.
— Нет. Не замечал, во всяком случае.
Он снова отпивает из стакана. Всем видом показывает, что ждет других вопросов. А я пытаюсь просчитать ситуацию. Я на самом деле могу спрашивать обо всем? Или все же стоит держать в голове, что мы ни черта не равные соперники. На его стороне власть, деньги, сила. Все то, чего нет у меня.