Читать интересную книгу С букварем у гиляков. Сахалинские дневники ликвидатора неграмотности - Макс Поляновский

15 мая 1925 года над островом впервые был поднят красный флаг. Октябрьская революция пришла сюда с восьмилетним опозданием. Одна из самых далеких окраин советской республики — северный Сахалин — стала советской.

Александровск Сахалинский

Всего двадцать пять лет назад Александровск был столицей русской каторги. Самым главным зданием в нем считалась тюрьма, а затем уже дом сахалинского губернатора.

В те времена назывался он не город, а пост.

Дорошевич о нем писал: «Александровский пост — «столица» острова, где находится самая большая тюрьма. Сюда два раза в год пристает „Ярославль“[3] с урожаем порока и преступления».

Выглядел пост Александровский неказисто. Большинство построек деревянные. Неуклюжий бревенчатый порт, бараки строились руками каторжан, и никто, кажется, ни начальство каторги, ни сами заключенные, не был заинтересован в том, чтобы придать строившемуся центру подлинно городской, уютный облик.

Александровск на Сахалине. Общий вид города.

Всего двадцать пять лет прошло с тех пор, как не стало каторги, как сожжена была самая большая островная тюрьма.

Много воды утекло с тех пор, многое изменилось в облике Сахалина, особенно за последние пять-шесть лет, с того дня, когда советский флаг взвился над островом. На площади, где находился каторжный централ (кстати, назвали ее «площадью 15 мая 1925 года» — день советизации Сахалина), сейчас стоит скромная красная трибуна, откуда в дни советских торжеств говорят ораторы.

В будни площадь служит спортивным стадионом для местной молодежи.

На этой площади стоит дом, принадлежавший Сахалинскому губернатору, царскому чиновнику, управляющему островом. В доме этом ныне работают люди, руководящие перестройкой острова на советский лад.

Рассказывают, что местные туземцы даже мимо его дома проходили с опаской, чаще вовсе обходили, чтобы не навлечь гнева какого-нибудь чиновника. Как волки огня боялись гиляки или айны «самого большого начальства».

Так было.

Теперь же те, кого презрительно называли «инородцами», стали частыми гостями в бывшем губернаторском доме, иные работают в нем постоянно, став частицей советской власти.

Под крышей этого дома вы найдете и здравотдел, и переселенческое управление, и островной наробраз, и комитеты партии и комсомола, и бюро юных пионеров, — словом, Сахалин быстрыми шагами идет вперед, переделывает свое отсталое хозяйство, применяя при этом последние достижения науки и техники.

Из этого дома в отдаленные уголки острова выезжают экспедиции врачей. Они несут помощь туземному населению, до сих пор знавшему лишь шаманов. Шаманы «лечат» тем, что колотят в бубен, пляшут, и этим «изгоняют злого духа», вселившегося в заболевшего человека или животного. Отряды Красного креста, передвигающиеся по острову, имеют в своем составе врачей разных специальностей, в том числе и ветеринаров; постепенно они вытесняют шаманов, подрывают к ним доверие, потому что несут туземцу настоящую помощь.

До последнего времени никогда никто не учил туземцев грамоте.

При царизме не только туземцев, но и русских, держали подальше от «образованности». Прежний строй знал: чем культурнее станут массы, тем скорее положат они конец монархии.

На Сахалине школы появились в конце прошлого столетия, когда ссыльным и каторжанам разрешили выписывать к себе семьи. Преподавали в этих школах ссыльные поселенцы, несколько каторжников и главным образом духовенство.

Конечно, туземцы попасть даже в эти первичные школы и мечтать не смели.

Сейчас в наробразе, который под крышей бывшего губернаторского дома, вам расскажут поразительные вещи о том, как поставлено ныне дело учебы: сахалинские ребята охвачены школами почти полностью, в том числе и ребята туземцев.

Заведующий наробразом не жалуется на отсутствие учебников и письменных принадлежностей, гораздо труднее найти на далеком острове хороших советских работников просвещения.

Школ на советском Сахалине становится с каждым годом больше. Они появляются на богатой нефтью Охе, в заливе Чайво, в селах и в плотно населенных туземных стойбищах. Маленькие тунгусы, гиляки, якуты, айны и нигидальцы получают во многих пунктах острова начальное образование в школах-общежитиях, где им дают не только знания, но питание и одежду. Школы-пансионы завоевывают популярность среди стариков-туземцев, и гиляки, например, все охотнее посылают своих детей учиться в советскую школу.

Между тем первые шаги в этом направлении были далеко не легкими. Заведующий сахалинским отделом народного образования не забыл еще случая с гиляком Чуркой из стойбища Виски, которого он с большим трудом уговорил поехать учиться в ленинградский институт северных народностей.

— Пришлось мне переговоры начать со стариком, отцом Чурки. Ни сам Чурка и никто из его предков никогда за пределы Сахалина не выезжали и города больше, чем Александровск, в глаза не видели. Однако удалось кое-как уговорить старого гиляка. Но не даром. Свое согласие он дал лишь с условием, что за отъезд сына наробраз купит ему новое охотничье ружье.

— И купили?

— Пришлось. Конечно не за счет наробраза, — там по смете такие расходы не предусмотрены, — купил на свои средства. Однако не в том суть. Пример оказался заразительным. Молодой Чурка из стойбища Виски очутился в центре, и вскоре от него стали прибывать письма на родину. Интереснейшие письма. Вначале они были посвящены описанию впервые виденного поезда, затем цирка, которым островитянин увлекался, да так основательно, что сам задумал было сделаться циркачом. Но вскоре началась учеба, и письма Чурки стали еще интереснее. Он писал, что вместе с ленинградским профессором Штейнбергом изобретает гиляцкую азбуку.

— Чурка и сейчас пишет письма сюда, на Сахалин?

— Обязательно. И к каждому письму делает непременную приписку «Всем гилякам слушать», и гиляки честно выслушивают все его вести издалека. Прошлым летом он приехал сюда на каникулы и, представьте, назад вернулся не один. Вместе с ним в институт поехал еще один гиляцкий паренек, сагитированный рассказами Чурки. Заметьте, на сей раз дело обошлось без ружья...

В стойбище, где обитает семья Чурки, ныне работает школа-интернат; молодых гиляков учат здесь грамоте и умению культурно вести свое хозяйство. При этой школе открыта первая на Сахалине изба-читальня для туземцев.

На западном побережье Рыбновского района, в одном из гиляцких стойбищ, с первых же лет советизации организовали в жалкой хибарке школу, собравшую с самого начала существования около тридцати учеников. Прибывший с материка преподаватель первое время ютился здесь же, в хибарке, настолько тесной, что лежать в ней можно было лишь наискосок.