— Я не получал никакой записи,— сухо отрезал Сталин.
— Не может быть! Запись однозначно попала в Москву, иначе бы у Рейхана не начались неприятности, о которых вы сами упоминали.
Сталин нахмурился, словно пытаясь что-то припомнить.
— О результатах разговора Рейхана с Раковским мне никто не докладывал,— продолжил он, поправляя воротник.— Было сообщено, что ваш Рейхан элементарно загулял и целыми днями пропадает в бильярдной, из-за чего пришлось принять решение его арестовать.
— Смею вас уверить, что это было не так,— ответил я.— Никакой выпивки, кроме залежалого пива из гостиничного буфета, в прифронтовом Орле не имелось. В бильярдную же он заходил, кажется, всего четыре раза, причём последний - уже при немцах. Кто-то явно распускал дезинформацию.
— А этот ваш Рейхан не оставил упоминания - кто именно в НКВД занимался подготовкой командировки?
— Да, оставил. Всей подготовкой ведал адвокат Первомайский. Правда, Рейхан считал его заштатным консультантом.
— Первомайский… Кто такой этот адвокат Первомайский?— задумчиво произнёс Сталин, поворачиваясь к Тухачевскому.
— Известная в Москве личность,— ответил маршал, усмехнувшись.— Баловень судьбы и первый, пожалуй, ловелас.
— Неужели он и вас превзошёл? Ведь это за вами, Тухачевский, вилась молва, что вы способны соблазнить и отбить чью угодно жену?
— Я мог заниматься этим только в редкие минуты, свободные от службы, которая оставалась для меня самым главным из всех дел на свете,— совершенно не обидевшись, ответил маршал.— А вот адвокат - лицо свободной профессии, так что мне за ним было не угнаться.
— Но ведь вы наверняка пытались догнать и перегнать?— Сталин явно оживился и даже повеселел.— Рассказывайте всю правду, иначе мы здесь околеем со скуки!
— Пытался, однако потерпел неудачу. В тридцать шестом этот Первомайский так лихо охмурял Мариночку Семёнову, что у меня не оставалось ни малейшего шанса.
— Это в то время, когда её муж Карахан пыхтел на конференции по черноморским проливам? [Л.М.Карахан (1889-1937) - видный советский деятель, в последние годы жизни заместитель наркома иностранных дел и посол СССР в Турции. С 1930 года - гражданский муж М.Т.Семёновой (1908-2010), одной из ведущих артисток балета Большого театра]
— Нет, Карахан тогда только собирался в Швейцарию и как обычно упивался вниманием, которое собирала в любом обществе его жена. Во время банкета Мариночка была настолько очарована адвокатом, что даже мои истории об армии, которые всегда действуют на женщин безотказно, на этот раз были бессильны. Не помог даже рассказ о результатах последней командно-штабной игры, в которой мы прокручивали войну с Германией и Польшей.
— Что же, выходит, маршал - ради бабы вы решились разгласить на банкете совершенно секретные сведения по результатам стратегической игры?
— Разумеется нет. Я огласил лишь общий план и итоги, не выдавая никаких мобилизационных и оперативных подробностей. Это тот минимум, который знают все слушатели Военной академии. К тому же все гости на банкете были людьми известными, проверенными и уж никак - не шпионами.
Сталин сочувствующе посмотрел на маршала.
— М-да, Тухачевский… Лучше бы вы мне пожаловались на этого ухажёра… как там его?
— Первомайского,— напомнил маршал.
— Да, Первомайского,— продолжил Сталин, переводя взгляд на меня.— Говорите, что он был заштатным сотрудником НКВД?
Я понял, что в предстоящий момент должно произойти что-то исключительно важное. Волей судьбы в моей голове оказались соединёнными жизненные обстоятельства и мысли двух никогда не пересекавшихся людей - Рейхана и Фатова, и это соединение должно было пролить свет на тайну гибели маршала и, возможно, не его одного.
— Да, товарищ Сталин, это так,— ответил я наконец.— Но адвокат работал не только на НКВД. Он был по совместительству ещё и английским шпионом.
Воцарилась гробовая тишина.
— Ви в этом уверены?— тихо вымолвил Сталин.
— Да, уверен абсолютно,— ответил я.— Когда в октябре сорок первого англичане в Гулле вербовали Фатова, то они поручили ему в Москве связаться ни с кем иным, как с адвокатом Первомайским. Я отлично помню эти строки из дневника, ошибки здесь быть просто не может.
Снова опустилась тишина. Она показалась мне настолько долгой и томительной, что я, постепенно переведя взор со стола на чёрное окно, мог наблюдать, как поднимающая вверх очередная спиралевидная воронка захватывает и навсегда гасит несколько несчастных звёзд, посылающих в последний свой миг пронзительные импульсы света.
Затянувшееся молчание прервал Тухачевский, обращаясь к Сталину.
— Можно считать, что наш гость сделал ход за вас,— произнёс он, переставляя чёрную ладью и направляя свои пальцы к белому коню.— Теперь следующий ход за мной. Если Первомайский действительно являлся английским шпионом, то в этом случае, выходит, что идея подбросить немцам пресловутый “План поражения [так называемый “План поражения” - одна из составных частей дела М.Н.Тухачевского, представляющая собой собственноручно написанный им в тюремной камере в мае-июне 1397 г под нажимом следствия стратегический прогноз военных действий в случае нападения Германии на СССР. Прогноз основывался на результатах командно-штабной игры, проводившейся Тухачевским в апреле 1936 г. Он точно предугадал направления ударов вермахта и указывал на неизбежность разгрома советских войск в западных округах. События летом 1941 года подтвердили негативные ожидания Тухачевского, которые после его смерти не были в должной мере приняты во внимание военно-политическим руководством СССР]”, якобы составленный мною собственноручно, могла исходить из Лондона. Всё сходится - и время, и политическая обстановка. Непонятно только одно - имелся ли у англичан интерес в преддверии приближающейся войны путём моей компрометации истреблять руководство и лучшие кадры Красной Армии?
— От англичан можно ждать всего чего угодно,— ответил Сталин.— Я никогда им не доверял, поскольку они не брезговали ни единой возможностью, дабы нам нагадить. “Проклятый остров, чтоб он утонул!” — так ведь, кажется, выражался об Англии фельдмаршал Кутузов?.. Однако для того, чтобы в тридцать седьмом, когда не германский вермахт, а именно наша Красная Армия являлась сильнейшей армией мира и единственная могла гарантировать безопасность в Европе,- так вот, для того, чтобы кто-либо мог вознамериться её ослабить и отчасти обезглавить, нужна была не просто старая к нам неприязнь, а причина поистине грандиозная и способная оправдать буквально всё на свете. Какие у вас, маршал, на этот счёт имеются соображения?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});