— Сначала берем копье и кладем его в этот желоб, — нараспев вешал он, пока воины бегали за копьем с толстым древком, длиной примерно как те, что носят наши конники, но с оперением из скошенных деревянных планок на пятке.
— Хорошо. Теперь этот человек кладет железный крючок поверх жильной веревки, оттягивая ее назад. Конечно, ни одному человеку в одиночку с такой работой не справиться, но вот эти два здоровенных парня покажут, что можно сделать при помощи хорошего ворота.
Я увидел, что те два колеса, которые я заметил сзади устройства, на самом деле являются приспособлением для оттяжки невероятно толстой узловатой веревки, которая соединяла основания железной дуги на деревянной раме. Воины бросились к колесам и, упершись плечом в ворот, начали с заметным усилием вращать их.
— Видишь, как снаряд отходит назад в этом пусковом желобе? Спокойно… на сей раз достаточно! Это наш первый выстрел, и я подумал, что тебе захочется на него посмотреть Мы будем испытывать ее силу постепенно. Основание и рама достаточно прочны, пусть слегка и неуклюжи. — королевские плотники свое дело знают. Но вот веревка меня не слишком удовлетворяет. Все наши руководства советуют брать спинные и плечевые жилы любого животного, кроме свиньи, жилы которой не годятся. Между прочим, прекрасно подходят женские волосы, но (в данном случае по счастью) в лагере нет ни одной женщины. Наш материал довольно неплох, если не забудем смазывать веревку маслом через каждый час работы, но вот плетение веревки требует большого искусства, которое, сознаюсь, вне пределов моих знаний. Будь тут мой прецептор Серенус из Септона, я ничего бы не боялся. И все же мы все успеем к нужному времени — к сожалению, его у нас мало. Ну, ребята, вы готовы?
Воины, вращавшие вороты, отскочили к частоколу, а сам Руфин подошел к машине Глянув, смотрю ли я на происходящее, он внезапно дернул за веревку, что висела с левой стороны на основании дуги. Тут же раздался сильный удар и звон, крюк слетел с веревки, веревка рывком снова туго натянулась между концами дуги, толкнув вперед желоб, так что копье со страшной скоростью вылетело через амбразуру. Бросившись к краю насыпи и выглянув за частокол, я уловил отблеск летевшего через долину к противоположному травянистому склону копья.
По короткому блеску в ярком солнечном свете трудно было понять, куда в точности попало копье. Однако мгновением позже я увидел человека, выскочившего из-за валуна, который замахал белой тряпкой на палке. Расстояние, по-моему, было около двух полетов стрелы. Отовсюду со стен послышался громкий радостный крик — все воины Эльфина, что услышали о предстоящем зрелище, сбежались со всех сторон посмотреть. Это явно глубоко поразило их — как же иначе?
Трибун пригласил меня спуститься и посмотреть на последствия выстрела. Сбежав по склону и поднявшись к тому месту, где ждал сигнальщик, мы увидели, что копье наполовину вошло в меловой склон холма. Такое потрясающее свидетельство разрушительной силы этого оружия на миг заставило всех собравшихся благоговейно замолчать. Через мгновение послышалось возбужденное бормотание — все обсуждали увиденное.
— Что ж, если выпустить такую штуку в войско, то она положит шесть человек в ряд — насадит как жаворонков на вертел! — воскликнул веселый парень рядом со мной.
— Верно, насадит, — коротко подтвердил трибун, — если, конечно, они будут так любезны построиться рядком прямо на линии огня.
Это замечание ничуть не умерило восторгов толпы, всем скопом принявшейся тянуть копье, крепко засевшее в холме, обмениваясь замечаниями насчет того, что каждый видел своими глазами. Как я понимаю, таковы все люди. Видение, которое Талиесин может вызвать перед тобой одной-единственной выразительной фразой, они похоронят под кучей чрезмерной болтовни. Мы с Руфином ушли, оставив их радоваться. Принесли лопаты и вытащили из логова острие, глубоко ушедшее в шкуру Аннона.
Не пойми меня неверно — я до глубины души был потрясен этим зрелищем сокрушительной мощи. Но мне было еще и весьма любопытно разобрать все по составляющим, было интересно, как все это управляется мастерством руки и остротой разума. И еще на меня оказала впечатление отважная, пусть и бесполезная попытка человека повелевать природой.
— Разве это не меняет дела? — спросил я старого солдата, пока мы брели назад, в крепость. — На земле нет кольчуги, которая выдержала бы такой выстрел. Думаю, и Гофаннону маб Дон было бы нелегко сделать щит, который бы выдержал это!
— Ты прав, как всегда, Меринус, — проворчал Руфин. — Я и вправду видел одного готского вождя в прекрасной кольчуге, которому наши преподнесли подарочек в виде такого вот снаряда. Это было при первой осаде Рима — он стоял под деревом у Саларийских ворот и стрелял в наших товарищей на укреплениях. Затем кою-то осенило запустить в него такую вот фульминалис. Первый же снаряд попал господину готу в грудь, пробил кольчугу и вышел из спины, пригвоздив его к дереву и наполовину уйдя туда. Там он и остался, а вот готы — нет, смею тебя заверить. Целое подразделение убралось подальше, чтобы не попасть под выстрел. Это, скажу тебе, достаточно сильное военное устройство. Фульминалис, «молния» — так его называют, и недаром. И все же действие ее не столь уж магическое, как думают наши люди. Остановись-ка здесь и посмотри вверх — что ты видишь?
— Внешний вал Динайрта, очень крутой и недоступный с виду, по крайней мере на мой взгляд.
— Довольно крутой, но не недоступный. А где наша баллиста?
— Дальше, на внутреннем валу, естественно.
— Точно. Видишь, в чем слабость? Если враг стянет силы под нашим внешним валом вот здесь, то он станет недосягаем для снарядов. И к тому же окажется в броске камня от нашей истинной линии обороны. А она дырявая — уж хуже некуда.
У трибуна явно было основание так говорить, и мое воодушевление соответственно угасло.
— Тогда это устройство бесполезно? — спросил я. — И наше положение безнадежно?
— Не безнадежно, — пробормотал Руфин, — не безнадежно. Отчаянно — может быть, но не безнадежно. И мы должны думать о нем как об обнадеживающем. Наш единственный шанс выжить — в возвращении армии, к которой мы уже послали весть. Сколько они будут возвращаться — поди догадайся! Мы должны выиграть время, а время выигрывают надеждой.
— Но если твое стрелометное устройство ничего не может сделать, то как три сотни воинов Эльфинова госгордда выдержат хотя бы день напора такого войска, какое ведет с собой Кинрик?
Руфин остановился и, опершись на свою клюку, повернулся ко мне.
— Остановись-ка на миг, Мердинус, — приказал он. — Я должен тут перемолвиться с тобой словечком, пока нас никто не слышит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});