дорогу к совершенному уже помешательству. (NB. Я передаю своими словами, доктор же изъяснялся очень учёным и специальным языком.)…»
Вполне характеризует этого «учёного» доктора следующее обстоятельство, также сообщённое Повествователем: «Кстати, уже всем почти было известно в городе, что приезжий знаменитый врач в какие-нибудь два-три дня своего у нас пребывания позволил себе несколько чрезвычайно обидных отзывов насчёт дарований доктора Герценштубе. Дело в том, что хоть московский врач и брал за визиты не менее двадцати пяти рублей, но всё же некоторые в нашем городе обрадовались случаю его приезда, не пожалели денег и кинулись к нему за советами. Всех этих больных лечил до него, конечно, доктор Герценштубе, и вот знаменитый врач с чрезвычайною резкостью окритиковал везде его лечение. Под конец даже, являясь к больному, прямо спрашивал: “Ну, кто вас здесь пачкал, Герценштубе? Хе-хе!” Доктор Герценштубе конечно всё это узнал…» Многое добавляет к характеристике надутого московского доктора сцена «пикировки» с ним Коли Красоткина во дворе дома Снегирёвых.
Муж
«Кроткая»
Рассказчик; дворянин, бывший штабс-капитан, выгнанный из полка с позором и ставший ростовщиком. Сам себя своей будущей жене — Кроткой — он, конечно, бравируя, так охарактеризовал: «…не особенно талантлив, не особенно умён, может быть, даже не особенно добр, довольно дешёвый эгоист <…> и что — очень, очень может быть — заключаю в себе много неприятного и в других отношениях…» Из полка его выгнали, как он считает, несправедливо: в буфете театра при нём заочно отозвались плохо об офицере его полка, некоем капитане Безумцеве, а он смолчал и тем, дескать, опозорил полк. «В двух словах: была тираническая несправедливость против меня. Правда, меня не любили товарищи за тяжёлый характер и, может быть, за смешной характер, хотя часто бывает ведь так, что возвышенное для вас, сокровенное и чтимое вами в то же время смешит почему-то толпу ваших товарищей. О, меня не любили никогда даже в школе. Меня всегда и везде не любили. Меня и Лукерья не может любить. Случай же в полку был хоть и следствием нелюбви ко мне, но без сомнения носил случайный характер. Я к тому это, что нет ничего обиднее и несноснее, как погибнуть от случая, который мог быть и не быть, от несчастного скопления обстоятельств, которые могли пройти мимо, как облака. Для интеллигентного существа унизительно…»
Решив «отомстить» обществу он стал ростовщиком, ушёл в «подполье». Встреча с Кроткой, «благородная» женитьба на ней, казалось бы, должны были изменить и жизнь, и характер героя, но попытка возрождения закончилась трагически: молодая жена душу ему не открыла, жить с ним не смогла и покончила с собой. Да и сам он, судя по всему, не жилец на этом свете: последняя фраза-вопрос повести («Нет, серьёзно, когда её завтра унесут, что ж я буду?») заставляет предполагать плачевный для него финал.
В образе и судьбе героя, в какой-то мере, отразились факты биографии петербургского ростовщика Седкова, бывшего гвардейского капитана, женившегося на 16-летней девушке, которая пыталась покончить жизнь самоубийством, а после смерти мужа подделала завещание — подробности этого дела газеты широко освещали весной 1875 г.
Мурин Илья
«Хозяйка»
Хозяин квартиры, в которой снял угол Ордынов, влюбившись в его жену Катерину. Ордынов увидел их впервые в церкви. «Это были старик и молодая женщина. Старик был высокого роста, ещё прямой и бодрый, но худой и болезненно бледный. С вида его можно было принять за заезжего откуда-нибудь издалека купца. На нём был длинный, чёрный, очевидно праздничный, кафтан на меху, надетый нараспашку. Из-под кафтана виднелась какая-то другая длиннополая русская одежда, плотно застёгнутая снизу до верха. Голая шея была небрежно повязана ярким красным платком; в руках меховая шапка. Длинная, тонкая, полуседая борода падала ему на грудь, и из-под нависших, хмурых бровей сверкал взгляд огневой, лихорадочно воспалённый, надменный и долгий…» При первом же знакомстве Мурин произвёл на Ордынова тягостное впечатление: «Неизвестно почему, ему стало тяжело глядеть на этого старика…» Потом выяснилось, что Мурин пользуется славой колдуна и имеет на своей совести не одну загубленную жизнь. Над своей молодой женой он имеет непонятную власть: несмотря на то, что он загубил её родителей, товарища детства и названного жениха Алёшу, чуть не убивает Ордынова, которого она успела полюбить, — Катерина никак не может уйти от него, освободиться. Но вскоре по глухим намёкам читатель может догадаться-предположить, что Катерина — его родная дочь, и именно это гнетёт её более всего и делает почти «полоумной». В прошлом Мурина случались вообще непонятные вещи: он, к примеру, оказывался в своей жизни-судьбе буквально на волосок от добровольной гибели. Некогда он был чрезвычайно богатым купцом, но внезапно разорился, что привело его не то что к неврастении, а уж к настоящим приступам полного сумасшествия. Вот в одном из таких припадков он и бросился убивать своего хорошего товарища, молодого купца, а когда очнулся и узнал о случившемся — «готов был лишить себя жизни». Неизвестно, что остановило-образумило Мурина от этого рокового шага, скорее всего, уже тогда ярко выраженная страстная набожность, только кончать с собою он не стал, а вместо этого подверг сам себя строгому церковному наказанию — несколько лет находился под покаянием. И вот этот таинственный Мурин, при всей своей набожности превратившийся под старость лет по сути в колдуна-ведуна, словно позабыл, как чуть было не стал в молодости убийцей. В припадке ревности он стреляет в Ордынова из ружья, но, к счастью, промахивается. А потом, некоторое время спустя, уговаривая Ордынова съехать с квартиры и оставить в покое якобы помешанную Катерину навсегда, Мурин, опять же словно запамятовав, как чуть было не стал самоубийцей когда-то и забыв о страхе Божием, вновь выставляет собственную добровольную смерть в качестве последнего аргумента в разговоре-споре с Ордыновым: мол, если тот заберёт-уведёт у него Катерину, ему, Мурину, тогда «что ж делать, в петлю лезть, что ли?..» В конце концов, Мурин, по существу, выгоняет Ордынова с квартиры и увозит-прячет Катерину в неизвестные края.
Примечательно, что Мурин — самый первый из героев Достоевского, подверженный падучей болезни; остальные герои-эпилептики (Нелли, князь Мышкин, Кириллов, Смердяков) появятся, когда эпилепсией будет страдать уже сам писатель.
Муссялович
«Братья Карамазовы»
«Пан», первая любовь Аграфены Александровны Светловой. Грушенька помчалась к нему в Мокрое в надежде, что он, и правда, приехал за ней, на ней жениться и увезёт в какую-то другую счастливую жизнь. Дмитрий Карамазов, примчавшись вслед за ней в