— Вот блядство! — рявкнул Зайцев.
— Ты читай, читай.
— Откуда это?
— Член-корреспондент Александров добыл.
— Вот уж кто счастлив…
— Это точно. Так и сияет. Ну, его можно понять. Не каждому ученому выпадает счастье разоблачить лженауку. Да, он говорит, что это постановление было с подачи отделения общей физики и астрономии Академии наук. Это так, для справки. Ты читай, читай.
Зайцев, не отрываясь от постановления, сунул в рот сигарету, прикурил от протянутой Лариным зажигалки, промычал «спасибо» и продолжил чтение. Дальше ничего особенного в постановлении не было. Главным виновником безобразия объявлялся Межотраслевой научно-технический центр «Вент», он же бывший Центр нетрадиционных технологий ГКНТ СССР. И по одной только линии Министерства обороны Центр хапнул двадцать три миллиона.
— Ты до центра «Вент» доехал? — спросил Ларин. — Так вот, мне Александров их программу работ показывал. И я своими глазами видел раздел, где прямо говорится о… — Ларин задрал глаза к небу, вспоминая, — …«дистанционном медико-биологическом и психофизическом воздействии на войска и население торсионными излучениями и защите войск и населения от таких излучений». Вот так-то. Что скажешь?
Зайцев посмотрел в конец постановления. Комитет по науке и технологиям требовал от финансирующих «лженаучные разработки» организаций представить в Верховный Совет СССР подробные отчеты. Зайцев сложил бумаги и вернул их Ларину.
— А что я должен сказать, Витька? — спросил он. — Ты сам все знаешь. Страны такой — СССР — больше нет, Верховного Совета ее нет, и Комитета такого, значит, тоже нет. Вместо КГБ — ФСБ. Все архивы наверняка сожгли. Особенно кагэбэшные. Ничего ты больше не найдешь.
— Слушай ты, профессионал, — сказал Ларин. — Что мне делать-то?
— Забыть, — посоветовал из-за спины Ларина подошедший Смолянинов. Ларин неодобрительно глянул на него через плечо.
— Ты помнишь Тима Костенко? — спросил Ларина Зайцев. — Хотя нет, ты же его не видел.
— Я ему звонил один раз. Но он был пьяный в говнище и меня послал. Сказал, что ему это расследование поперек горла.
— Вот именно, — кивнул Зайцев. — Это он нам с тобой говорил. Легенда у него была такая. А на самом деле он продолжал копать. И знаешь, где он сейчас?
— Догадываюсь, — процедил Ларин. — Лечится от алкоголизма.
— Нет, — грустно сказал Смолянинов. — Лечится от мании преследования.
— Ты серьезно? — тихо спросил Ларин, оборачиваясь к нему. Смолянинов со вздохом кивнул.
— На все сто, — подтвердил за Смолянинова Зайцев. — Он в больнице и выйдет из нее вряд ли.
— Это расследование — чистой воды гроб, — объяснил Смолянинов. — Никакой возможности узнать правду. Даже не для публикации, а так, для себя. Конечно, никто за эту тему не брался. А Тимка полез. Очень жалко его. Это гроб, — повторил Смолянинов, поднимая руку, чтобы утешительно хлопнуть Ларина по плечу. Снизу раздался короткий рык, и Смолянинов руку поспешно отдернул.
— Фу, — сказал Ларин собаке. — Как не стыдно.
— А Тимку действительно жалко, — вздохнул Зайцев. — Талантливый был парень. Но сломался на этом деле.
— Откуда ты знаешь, что он в психушке? — вдруг спросил Ларин.
— Его отец сказал. Я Тимофея искал, хотел к нам позвать на работу, и отец мне обстоятельно все изложил. Про бред преследования и прочие дела.
— Как это он так… — пробормотал Ларин и глубоко задумался.
— Может, он с самого начала был немножко того, — предположил Смолянинов. — Хотя нет, нет… ничего похожего.
— Если сначала ничего и не было, так потом стало, — кивнул Зайцев. — Тимка довел себя до такого нервного истощения, когда и нормальный «съехать» может, а тема у него как раз подходящая была. У Тимки развился бред преследования, такой же, как и у зомби, с которыми он работал. Вполне закономерно.
— Заразился… — Смолянинов невольно поежился.
— Не знаю, господа, — покачал головой Ларин. — Страшное дело, конечно. Жалко мужика. Но и тема страшная. Должен же кто-то ее разрабатывать…
— Ты пойми, балбес, — Зайцев умоляюще прижал руки к груди. — Даже если что-то там и было, ты уже ничего не докажешь. А главное — в любом случае нету больше по этой теме ни заказчиков, ни исполнителей. Деньги в стране кончились. И страна другая. Не нужно ей психотронное оружие. И не будет его больше никто делать. Потому что спроса нет.
— А насчет «тему разрабатывать», — заметил Смолянинов, — это ты не беспокойся. Среди нашего брата психов достаточно. Так что о теме кто-нибудь да позаботится.
Ларин снова покачал головой.
— Положим, сейчас мне все равно Гаршин кислород перекрыл, — сказал он. — Но где-нибудь через полгодика…
— Да ради бога, — перебил его Зайцев. — Только не забывай Тима Костенко.
— Между прочим, они похожи, — заметил Смолянинов. — И очень.
— Да, что-то общее просматривается, — кивнул Зайцев.
— Только этот недоверчивый, — усмехнулся Смолянинов.
Ларин улыбнулся и хотел, видимо, съязвить, но тут собака, которую он по-прежнему одной рукой придерживал за шиворот, громко взвыла и, приседая на задние лапы, рванулась к ступеням факультета. Ларин едва успел обернуться и поймать в объятия высокую темноволосую девушку.
— Танюшка… — Он поцеловал ее, поставил на ноги и повернул было лицом к коллегам, но девушка упала на корточки и обняла за шею собаку, которая тут же попыталась, радостно подвывая, облизать с ее лица косметику.
— Это любовь! — объяснил присутствующим Смолянинов. Девушка бросила на него снизу вверх задорный взгляд и распрямилась. Собака уткнулась ей носом в колени, продолжая исступленно вилять задом. Студенты вокруг смотрели кто на девушку, кто на собаку. Вдали кто-то восхищенно аплодировал.
— Господин Зайцев, господин Смолянинов, Таня, — представил их друг другу Ларин.
— И Чуча! — заявила девушка. — Привет!
Журналисты дружно раскланялись.
— Ну что? — обернулась девушка к Ларину.
— Пошли? — заговорщически подмигнул он ей. — Вы извините, мы пошли. И спасибо, господа. Я ваши советы учту. Думаю, я даже им последую. Счастливо. Увидимся, да, Олег?
— Я тебе позвоню на той неделе, — кивнул Зайцев.
— Берегите себя, — улыбнулся Смолянинов, хищно глядя на девушку.
— До свидания, — улыбнулась Таня в ответ. — Эй, ты! — Она пихнула коленом Чучу. Собака подняла голову и оскалилась. Это было очень похоже на улыбку. Таня пошарила рукой под курткой у Ларина, выдернула поводок у него из-под пояса и застегнула карабин на кольце ошейника собаки. Ларин еще раз кивнул друзьям, обнял Таню за плечи, и троица двинулась за угол. По меньшей мере половина толпящегося во дворе народа смотрела им вслед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});